Драмы больше нет (СИ) - Риз Екатерина

– Возбуждение – это не про меня в этом браке, – неприятно усмехнулась Альбина. – Моё возбуждение сошло на нет года через полтора. Знаешь, от всей души хотелось пожелать бы тебе того же.

– При всём при этом, ты не отказывалась от перспективы стать женой политика, – не удержалась я от язвительного замечания.

– Федотов сделал бы неплохую карьеру, врать и крутиться он умеет. Если бы с тобой не спал.

– И если бы ты не спала с другими. Видишь, как всё просто? Все виноваты. На кого ты пеняешь?

– Да, спала. А ты, сестренка, лишь подобрала то, что стало не нужно мне.

– Я не собираюсь это обсуждать, – отказалась я. – Надеялась, что мы сможем придти к какому-то решению, но ты слишком злишься, Аля.

– Имею право!

Я головой качнула. Направилась к выходу, а Альбина крикнула мне вслед:

– Я хочу всё, что принадлежит мне по праву! Я не дам себя ограбить!

Я плотно прикрыла за собой входную дверь и пошла вниз по лестнице.

ГЛАВА 15

По дороге обратно в Палашкино, у меня ещё случился разговор с бабушкой. Думаю, Аля позвонила ей и пересказала суть нашей не столь приятной беседы. Бабушка меня не ругала, по крайней мере, судя по её речам и интонациям, я поняла, что портить со мной отношения Зоя не хочет. Поэтому я тоже старалась сдерживать своё негодование, которого после встречи с сестрой во мне было хоть отбавляй. Но всё равно Зоя была крайне недовольна моими поступками.

– Я же тебя просила, Настя, – говорила она. – Я же тебя предупреждала, что будет сложно. Но нужно думать о репутации семьи.

– Зоя, Альбина собралась давать интервью на всю страну в студии Стаса Грушева, – попыталась я донести до неё всю суть возможной катастрофы. – Ты не хочешь напомнить о репутации семьи ей?

– Альбина – очень импульсивная натура. А ты всегда поступаешь вдумчиво и прагматично. Только сейчас почему-то ведешь себя неправильно. Я надеялась, что ты сможешь удержать свою обиду.

– Обиду? – не поняла я. – Какую обиду? На кого?

– На нас всех, судя по всему. Ты встречалась с этой женщиной!..

Я прикрыла глаза, всеми силами старалась сдерживать возмущение, мысленно подбирала каждое слово.

– Я сделала то, что должна была сделать ты, – произнесла в конце концов. – Или Альбина. Понимаю, что Елене было бы слишком сложно, отец от всего отрекся, но поговорить с этой девушкой было нужно. Но её тут же записали во враги семьи. Я лишь пыталась исправить ситуацию! Выслушать её и попытаться договориться.

– Договорилась? Она идет в суд.

– А чего вы хотели? – не удержалась я от возмущённого восклицания. – Бабушка, это отец довел ситуацию до тупика! Он не подумал, он снова сбежал от проблем. Ты знала об этом ребенке? – В трубке повисла пауза, а я печально вздохнула. И проговорила: – Ты знала.

– Я слышала, – аккуратно поправила меня Зоя. – Слухами земля полнится, как ты знаешь. Но ко мне с этой проблемой никто не обращался.

– И тебе было не интересно? – не поверила я.

– Я не интересуюсь сплетнями, Настя.

– Ах, сплетнями… Так вот, теперь это не сплетня. А обвинить в случившемся собираются меня, как понимаю?

– У тебя просто детская обида, – повторила бабушка. – Из-за матери.

– Нет, – поправила я её, – не из-за матери. А из-за этого мальчика, который ни в чем не виноват. Как и я была не виновата.

– Но тебя приняли в семью, на что ты обижаешься?

– Наверное, на то, что детей в семью не принимают, бабушка, в зависимости от записей в их свидетельстве о рождении. Дети должны быть частью семьи, изначально, за них нужно нести ответственность. Раз уж у папы так получилось!.. – закончила я с ноткой разочарования.

На этом наш разговор с Зоей и закончился.

В Палашкино меня ожидал сюрприз в виде двух чужих автомобилей и незнакомых мужчин в гостиной. Все, включая Федотова, расположились в гостиной, что-то рьяно обсуждали, я так поняла, что тоже выстраивали стратегию выхода из щекотливого положения. Когда я вошла в комнату, все замолчали и на меня уставились. Ромка смотрел вопросительно, остальные пытливо. Никого из гостей я раньше не видела, знакома ни с кем не была, но мне, по всей видимости, представляться нужды не было. Да мне и не хотелось, если честно, даже знакомиться ни с кем из этих мужчин в дорогих костюмах и при шелковых галстуках не хотелось. Они явно сюда не отдыхать приехали, иначе не выглядели бы такими собранными и деловыми.

Федотов не мог не заметить моего взвинченного состояния, наверное, я выглядела откровенно недовольной. И он спросил:

– Что-то случилось?

Я окинула взглядом собравшихся мужчин, на чьё присутствие я совершенно не рассчитывала, в последнюю очередь мой взгляд снова вернулся к лицу Романа, и я поинтересовалась:

– Можно тебя на несколько минут?

Федотов тут же поднялся.

– Да, конечно.

Я развернулась на каблуках, из гостиной вышла и прямиком направилась к лестнице. Ромка догнал меня где-то посередине.

– Это мои юристы, – сказал он мне. – Решили устроить мозговой штурм.

– Замечательно, – пробормотала я.

– Настя, ты чем-то расстроена?

Я как раз дошла до двери спальни, открыла её, а когда Федотов шагнул в комнату следом за мной, повернулась к нему, сама приподнялась на цыпочки и поцеловала его. В первый момент он, конечно, опешил от неожиданности, но на поцелуй ответил. Правда, следом поднял голову, на меня посмотрел и спросил:

– Насть, ты чего?

Я решительно качнула головой. Принялась снимать с него свитер.

– Ничего. Я тебя хочу. Ты против?

Ромка моргнул в растерянности, затем обернулся на плотно прикрытую дверь, судя по всему, продолжал расставлять в своей голове всё по полочкам, но следом согласно кивнул.

Меня колотило, и мне была необходима разрядка. В голове всё крутился разговор с сестрой, голос бабушки, и меня накрывало понимание того, что в дальнейшем мне очень трудно будет сохранить с семьёй отца родственные отношения. Которые я так старательно выстраивала много лет. А всё рухнуло в один момент, когда оказалось, что все в этой семье только и делают, что врут друг другу. Включая меня, между прочим.

Ромка стянул с моих плеч блузку, залез рукой под подол юбки, и накрыл мой рот своими губами. Я выбрала секунду, чтобы сделать глубокий вдох, закрыла глаза и сделала несколько шагов назад, к кровати. Черт с ним, что там внизу сидит маленькая армия из юристов, подождут. Даю им десять минут, чтобы придумать решение проблемы и поразить этим придирчивого клиента.

Бряцанье пряжки ремня на джинсах Федотова было оглушительным и безумно провокационным. А следом мои трусики, полетевшие на пол, наше общее нетерпеливое дыхание, негромкие стоны и скрип матраса под нами. Я притягивала Ромку к себе, мы смотрели друг другу в глаза, и двигались в унисон. Я приподнималась, чтобы поцеловать его губы, закрывала, но тут же открывала глаза. Всё тело свело от напряжения, хотелось разрядки, яркой, дикой. И она была где-то рядом, я кусала нижнюю губу, цеплялась за его плечи, шею, прижималась лбом к его плечу, а Федотов горячо дышал и напирал на меня всё сильнее, агрессивнее, сжимал рукой мои волосы, тянул их назад, а когда я откидывала голову, целовал меня в шею или подбородок. А потом он задвигался ещё быстрее, закрыл мне рот поцелуем, таким крепким, что наши зубы царапнули друг друга, зато это заглушило общий стон, и мы оба наконец расслабились.

Я лежала с закрытыми глазами, переводя сбившееся дыхание и чувствуя, как тело пульсирует после оргазма, как удовольствие расползается по каждой клеточке. Ромка лег рядом, а я, когда смогла, повернула голову и взглянула на часы. Прошло четыре минуты. Что ж, гостей долгим отсутствием мы точно не смутим.

Федотов рядом со мной глухо хмыкнул.

– Круто.

– Ага, – лениво отозвалась я.

Он ещё разок удовлетворенно вздохнул, с кровати поднялся, подтянул штаны и снова загремел пряжкой ремня. А сам меня разглядывал.

– Насть, что случилось?