Бурбон и ложь - Виктория Уайлдер

— Ты бы хотела заниматься этим? Длительное время?

Я польщена его предложением.

— Почему? — Я прочищаю горло. — Я имею в виду, что, конечно, мы сможем организовать здесь свадьбу для друга семьи. Но если ты говоришь о том, чтобы создать здесь пространство для проведения свадеб, это было бы просто потрясающе.

Он кивает, больше ничего не говоря. Просто отрывистый кивок, и на этом все.

— Хорошо. Тогда я скажу, чтобы Прю связалась с тобой напрямую. Прикинь, во что это выльется, и мы посмотрим, впишется ли это в бюджет ее внучки.

— Конечно. — Я быстро вытираю руки. Не успевает он дойти до двери, как я окликаю его. — Эйс? — Должно быть, он слышит вопрос в моем тоне.

— Похоже, ты останешься. Поэтому я хочу, чтобы у тебя здесь было занятие. Оно твое, если хочешь. — Он сдержанно улыбается. — Ты заслуживаешь всего хорошего, Лейни. Я не знаю подробностей, но я видел достаточно, чтобы понять — от чего бы ты ни бежала, это было ужасно. И я говорю тебе от одного ожесточенного сердца к другому — что бы ни произошло, тебя ждет еще много хорошего.

Ты умеешь справляться с трудностями.

— И ты вернула моего брата. — Его кадык дергается, когда он тяжело сглатывает. — Я снова узнаю его. Я знаю, что это во многом связано с тобой.

Через несколько секунд он уходит, и мои глаза наполняются слезами. Я не смахиваю ни одной из них, пока они катятся по моему лицу. Я смотрю на дверь и позволяю себе почувствовать это. Чувство принадлежности и заботы, которое я обрела здесь, я не собираюсь принимать как должное. Я обвожу взглядом маленький коттедж и смотрю на Джулеп, уютно устроившуюся в углу. Я чувствую, что у меня есть дом.

Громкое ржание лошади выводит меня из задумчивости. Я выглядываю в окно и вижу силуэт Гранта, расчесывающего Тауни, на нем эта чертова синяя бейсболка, надетая задом наперед. Сегодняшнее утро он провел в бондарной мастерской, а после обеда отправился на прогулку верхом. Это типичное воскресенье для него, как я понимаю. Не было ни одного дня, чтобы он так или иначе не присутствовал на винокурне. Ему нравится там бывать, и я это понимаю.

Из колонки раздается сигнал о текстовом сообщении, прерывая музыку.

БИ: Лейни, позвони мне. Коллеги спрашивают меня о Фиаско. Кто-то копает.

У меня сводит живот.

Я смотрю на Гранта. И тут же понимаю, что это моя вина. Я слишком долго тянула, не рассказывая ему. Я выключаю таймер для булочек с корицей и достаю их из духовки, обдумывая, что это может означать. Ничего хорошего. Я это точно знаю.

Вместо того чтобы перезвонить Би, я выхожу на улицу и пересекаю лужайку, начиная говорить еще до того, как подхожу к нему.

— Ты изучал мое дело? Задавал вопросы?

Он отворачивается от Тауни, и улыбка исчезает с его лица. Осознание происходящего останавливает меня на полпути.

— Черт возьми. Что ты наделал? — шепчу я. Последствиями могут быть: опасность, переезд, отъезд. Мои руки начинают дрожать, а во рту пересыхает.

Он опускает щетку и подходит ближе.

— Я все испортил.

Я делаю шаг назад.

— До того, как ты рассказала мне все… — Он потирает затылок. — Детка, я понял, что ты во что-то впуталась, как только ты упомянула Би. Когда Эйс подтвердил, что это она привезла тебя сюда, я успокоился. Но в ту ночь в «Midnight proof», когда Ваз сказал что-то о Нью-Йорке, я снова занервничал. Такие парни никогда не замышляют ничего хорошего.

Он тянется ко мне, но я не хочу, чтобы он обнимал меня. Я хочу, чтобы он продолжал говорить, поэтому я отстраняюсь.

Проведя руками по волосам, он тяжело вздыхает.

— Я попросил Дела навести справки. У него много друзей в ФБР и службе маршалов США в офисах на севере.

Черт. Мои глаза расширяются, я не могу в это поверить. Почему я не сказала ему раньше? Он был гребаным копом, конечно, он бы справился с этим!

Я разворачиваюсь и иду к своему коттеджу. Мне нужно побыть одной и позвонить Би.

Когда я слышу, что он идет за мной, что-то заставляет меня остановиться.

— Как Ваз…

— Я не знаю. Но Дел ничего о тебе не нашел. Не было ничего примечательного. Поэтому он оставил все как есть. А я ждал, что ты сама расскажешь мне, когда будешь готова.

О боже. У Фиаско нет причин быть на чьих-то радарах, просто отставной полицейский проверял случайно появившуюся женщину. Я закрываю глаза. Во мне нарастает тревога. Если бы я только сказала ему раньше, он бы не стал копаться в этом.

Я понимаю, что убегаю от него, только когда он окликает меня:

— Сладкая, подожди!

— Не называй меня так прямо сейчас. — Я достаю телефон. — Ты задал слишком много вопросов слишком многим людям, и это могло подвергнуть меня опасности, Грант. Это могло подвергнуть опасности тебя. Эйса, Гриза, Линкольна, девочек, — кричу я, дрожа всем телом. — Просто спросив, ты подверг всех опасности.

Я всхлипываю, когда он подходит ближе, пытаясь обнять меня. Во мне слишком много эмоций, чтобы размышлять о чем-то логически.

Он кладет руки мне на плечи, и приседает, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Детка, скажи мне, что случилось?

— Ты перестал называть меня лгуньей. Я все тебе рассказала. Но знаешь что? — Я показываю на пространство между нами, отступая все дальше от него. — Я была единственной, кто делился всем. Ты ни черта не рассказал мне о себе. О Фионе. Как ты и твоя семья вообще познакомились с Би Харпер. Это я рискнула и доверилась тебе. И ради чего?

Выражение его лица отражает напряжение и боль, которые я испытываю, и от этого у меня щемит сердце. Я знаю, что он не заслуживает всего этого, но мне больше не на кого злиться. Джулеп с лаем подбегает ко мне сзади, прерывая нас. Она знает, что что-то не так, но я слишком расстроена, чтобы успокаивать ее, поэтому срываюсь и бегу к своему коттеджу.

— Черт, Лейни, подожди!

Я останавливаюсь на верхней ступеньке крыльца и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Поговори со мной, сладкая. Пожалуйста, — выдыхает он, сцепив руки за головой. — Скажи мне, что случилось? Это Би?

Я киваю, вскидывая подбородок и изо всех сил стараясь, чтобы он не дрожал.

— Мне нужна минутка. — Мои глаза слезятся,