Бурбон и ложь - Виктория Уайлдер

— Это 1936 год. У этого бурбона более насыщенный и богатый вкус, потому что он двухкомпонентный, — говорит Лейни пожилой паре, которая только что вернулась с экскурсии.

— А это один из моих фаворитов. — Перевернув бутылку самого свежего купажа, она разливает его и зарабатывает несколько аплодисментов.

Я дал ей обещание, когда сказал, что со мной она будет в безопасности. Черт, это было обещание и самому себе, потому что это было единственное, чего я действительно боялся не выполнить. Однажды я уже потерпел неудачу, и я не позволю этому случиться снова. Несмотря ни на что.

— Ты понимаешь, что пялишься и улыбаешься как идиот?

Я бросаю взгляд на деда, который каким-то образом оказался рядом со мной и стоит, прислонившись к той же стене.

— Откуда ты взялся?

— Наблюдаю за тобой в последнее время.

Я делаю глубокий вдох, а на выдохе отталкиваюсь от стены, чтобы вернуться к работе.

— Почему, Гриз?

— Я всегда обращаю внимание, Грант. Твоим братьям нравится быть в центре всего этого, но мы с тобой знаем, что именно производство бочек, ежедневная работа, а не необходимость быть в центре внимания, заставляет все двигаться вперед.

Он скрещивает руки и оглядывает помещение, бренд, который он превратил в то, чем он является сегодня. Он всегда умел посмотреть на ситуацию в целом.

— Я видел, как ты помогаешь новичкам освоиться в бондарном деле. Они все хотят работать рядом с тобой, — говорит он.

— Гриз, я не собираюсь заводить здесь друзей.

— Я говорю не о дружбе. Я говорю об уважении. Они всегда уважали твою фамилию, твою роль, когда ты начал работать ведущим бондарем, но сейчас они уважают тебя. Ты показываешь им, что значит гордиться своей работой. Решаешь проблемы, не спрашивая разрешения. Это мощная вещь — иметь возможность упорно трудиться и чувствовать, что это важно.

Я занимаюсь этой работой уже некоторое время и никогда не хотел ничего другого, кроме как прийти, сделать дело, а затем уйти. Я смотрю на женщину, разливающую бурбон моей семьи. Теперь это ощущается иначе. Я чувствую себя иначе.

— Слышал, что это самое долгое пребывание Джимми Дугана на одной работе. Хозяйственный магазин не в счет. Я точно знаю, что отец пытался уволить его как минимум трижды.

Я улыбаюсь.

— Он много работает. Думаю, ему просто нужно было найти что-то иное, отличное от хозяйственного магазина. Заняться чем-то другим.

Гриз снова смотрит на Лейни.

— Иногда это все, что нужно. Освоиться на новом поприще. Найти кого-то, кто увидит тебя таким, какой ты есть, а не таким, каким ты был. — Он хлопает меня по плечу и сжимает его. — Горжусь тобой.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, стараясь держать свои эмоции под контролем. Его одобрение по-прежнему приятно.

— Слышал, что рыба снова клюет в сумерках. Что скажешь, если мы с тобой покажем Лейни, что еще у нас тут хорошо получается?

— Я возьму удочки, если ты прихватишь наживку?

— Скажу вам, мальчики, прямо сейчас — когда вы встретите своего человека, вы это поймете, — сказал Гриз, забрасывая удочку.

То, как он скользил мушкой по воде, выглядело будто она двигалась в замедленной съемке. Достаточно легкой ряби, чтобы форель клюнула. Хотя в конце лета на мушку больше шансов было поймать окуня или карпа.

Эйс крикнул со своего камня в центре реки.

— Это будут бурбонные парни, Гриз. Девчонки только смеются и занимаются скучным дерьмом.

Гриз рассмеялся себе под нос, и я знал так же хорошо, как и мой брат, что это неправда, несмотря на то, что он так сказал.

— Через несколько лет ты будешь думать иначе, Аттикус. Это я могу тебе гарантировать.

Мой дед был самым умным человеком из всех, кого я знал, поэтому, когда он утверждал, что это правда, я ему верил. Просто и незатейливо. И если он говорил, что у каждого из нас где-то есть человек, который сделает наш мир удивительнее, чем мы могли себе представить, то я не мог дождаться встречи со своим.

Эти его слова я вспомнил только сейчас. Как мы стояли когда-то на этом самом месте и смеялись, пока Гриз рассказывал нам, как именно устроена жизнь.

— Неважно, мужчина или женщина, но иметь кого-то…

Линк перебивает:

— Как бабушка, да, Гриз?

Гриз улыбнулся.

— Да, Линк, прямо как твоя бабушка.

Конечно, все было не так просто, но в семь лет это звучало так же легко, как следовать правилам и подсказкам. У меня это всегда получалось.

Джулеп плещется на мелководье, гоняясь за лягушкой-быком. Обычно это самое интересное в вечерней рыбалке нахлыстом52. Но меня больше всего забавляет красивая женщина, стоящая в воде по бедра в слишком больших сапогах.

— Не думаю, что я нравлюсь рыбам. Разве мне не нужен червяк или что-то в этом роде?

Она держит удочку под идеальным углом для заброса, но Гриз все еще произносит свою речь о том, что при более слабом захвате леска будет лучше скользить по поверхности воды. Я пропускаю леску через кольцо и дважды завязываю узел.

— Сколько раз я должна это сделать?

Я не могу сдержать смех, потому что почти вижу, как из ушей Гриза валит дым. Она издает много шума, а для ловли нахлыстом нужна тишина.

— Я могу приготовить тебе еще те шоколадные кексы с цукини, Гриз.

Он натягивает леску и чуть не падает в воду.

— Что значит «шоколадные кексы с цукини»?

— Те маффины, которые ты ел, были с цуккини и без глютена.

— Так вот что это за зелень там была?

Но она не отвечает ему. Вместо этого она взмахивает запястьем и чуть не падает обратно в воду, когда ее леска обрывается, а удилище отлетает в сторону.

— Черт возьми, эта маленькая висящая колючка, прости, чертова удочка, — с искренним смехом произносит она, когда понимает, что ее крючок зацепился за ствол дерева слева от меня.

Гриз разражается смехом.

— Никогда не слышал раньше слов «висящая колючка». Возможно, стоит использовать это.

Она пробирается по воде к тому месту, где я стою. Ее волосы собраны в высокую прическу, несколько клубнично-золотистых локонов спускаются на шею. Может быть, это из-за того, как солнце касается линии горизонта, или из-за того, как рябит вода при ее приближении, но у меня теплеет в груди