Юлия Колесникова - Разрешаю себя ненавидеть

— Флекс, это не так! — тут же попыталась рьяно защитить себя Синтия, но ее запал сник, когда она посмотрела на меня.

— Моя история для тебя не закончена, — сказала тихо я, — знаешь, Кейт после того, что она сделала, Рашель не дала жить нормально в нашем городе.

Синтия тут же побледнела.

— Рашель Фланер? — уточнила она.

— Да, та Рашель из рассказа, это та же Рашель, что ты знаешь в колледже.

Рашель Фланер теперь знали, как самую бесшабашную оторву в колледже. Ею пугали первокурсниц, особенно тех, которые хотели поступить в сестринство, в котором Рашель была главной.

— Так что не стоит продолжать, и знай, что если ты еще раз полезешь в нашу жизнь… Рашель сделает для тебя просто ужасным пребывание здесь.

Я, конечно, ничего не стала говорить Синтии о том, что в данный момент у Рашель было много своих проблем, и мы почти не общались, иначе Синтия бы знала больше о нашей дружбе. Но я просто хотела, чтобы Синтия знала чего ей ожидать. Когда защищаешь свои отношения от чужих людей, все средства хороши.

Дважды Синтии не пришлось повторять, он без лишних слов подхватила свою сумку и пошла прочь, даже не оглядываясь, возможно думая о том, что это большее унижение в ее жизни, хотя думаю, что большим унижением для нее стало то, что она влезла в чужие отношения. То, что мы когда-то с Ирвингом использовали людей в своих целях, тоже нам вернулось, и мы теперь понимали, как эгоистично вели себя.

Я почувствовала что Ирвинг рядом, когда костяшки его пальцев коснулись моей руки. Я оглянулась на Ирвинга, как раз тогда, когда он ложился на траву. Мельком глянув на часы, я поняла, что перерыв давно уже миновал, и мы ужасно опоздали на все пары. Но можно было разок другой прогулять!

Кинув свою куртку рядом, я устроилась на ней, ничего не говоря. Опираясь на локти, я играла вверху поднятыми ногами, и смотрела на него. Ирвинг полулежал на своих руках, согнутых под подбородком, и смотрел на меня. Я знала, что теперь была намного красивее, чем тогда, и его восхищенный взгляд не смущал меня.

— Я не поверила ее сплетням, как и другим, — сказала я, улыбаясь, как раз тогда, когда Ирвинг протянул руку, чтобы поиграть с моим закрученным локоном, что опустился на лоб, с убранной челки.

Теплая рука скользнула по нагретой солнцем щеке, и прошлась по губам.

— Мы так много прошли вместе, я знал это. Ты была со мной в мои худшие дни и ночи. Не одна из тех девушек не могут сравниться с тобой. — не спеша убирать своей руки сказал Ирвинг, и немного подумав, добавил. — К тому же у тебя лучшее чувство юмора.

Я хотела улыбнуться, но не смогла. На миг мне перехватило дыхание, и я словно перенеслась назад на три года. Зеленые глаза Ирвинга, такие же глубокие и огненные, смотрели на меня, но в них больше не было ненависти. Нет, глупая отчаянная страсть, и боль, которая все еще оставалась там, толкнула меня три года назад в его объятья, потому что, не смотря на нашу войну, я знала, что люблю его. И понимала что нашу любовь никто не назовет нормальной. Но зато я также знала, что она никогда не закончится, и будет гореть. Пройдя один раз по мостику от ненависти к любви, мы уже не могли вернуться назад.

Я улыбнулась, целуя его.