Джин Стоун - Тайные судьбы
– Если бы я занималась этим делом, прошло бы еще лет двадцать.
Чарли положила альбом с образцами на кухонный стол.
– Я очень благодарна тебе, Тесс, за то, что ты разрешила нам с Дженни пожить у тебя, да еще заниматься хозяйством.
– Перекрашивай все, как тебе хочется. Только не трогай мастерскую.
– Мне это и в голову не придет, – рассмеялась Чарли, – но работа здорово помогает отвлечься от мрачных мыслей.
– И все хорошенько обдумать, – заключила Тесс.
Чарли молча кивнула.
Тесс положила руку на плечо Чарли.
– Я считаю, ты должна подать на развод, – сказала она. – Что бы ни говорила эта снежная баба, Питер не оставит без поддержки тебя и Дженни. Он обязан. Ты его законная жена, а Дженни его дочь.
– Я знаю, Тесс, но я никогда не думала, что дойдет до этого. – Тошнота все сильнее подступала к горлу, но Чарли продолжала: – Наверное, я все еще надеюсь, что Питер приедет, попросит прощения и предложит какой-нибудь выход, чтобы сохранить наш брак. Я еще надеюсь, что он любит меня больше, чем свою мать.
– Не сомневаюсь, что это так, Чарли. Но Элизабет умеет дергать за веревочки.
Чарли закрыла альбом.
– Я тебе говорила, что брат Питера женится?
Тесс изобразила шутливое изумление.
– Без сомнения, на девушке из Питсбурга?
– Вряд ли. Ее имя Эллен Барлоу. Она из богатой семьи.
– И она, конечно, приседает перед Элизабет?
– А как же. А вот я не умею, и в этом моя проблема. В Питсбурге меня не научили хорошим манерам.
– Ты упустила свой шанс. Уверена, что Марина наверняка бы тебе в этом помогла.
– Приседать, приседать, – тоненьким голоском повторила Дженни, переставляя на полу свои игрушки.
Чарли посмотрела на Тесс, и Тесс ответила ей полным значения взглядом.
– Интересно, – начала Чарли, – что бы сказала Дженни, если бы она когда-нибудь узнала...
– Тише! – Тесс прижала палец к губам. – Для нас она наша маленькая принцесса, но больше ни для кого.
Чарли кивнула.
– А теперь за работу. Я сейчас пойду в магазин и закажу обои.
Тесс помахала рукой и отправилась к себе в мастерскую. Чарли снова попыталась подавить приступ тошноты. Она наклонилась и взяла на руки Дженни. Комната вдруг поплыла перед ее глазами, а голова стала удивительно легкой. Она ухватилась за край стола.
– Мама? – спросила Дженни. – Болит?
Чарли вытерла влажный лоб и улыбнулась Дженни.
– Сначала переоденемся, маленькая принцесса, а потом отправимся за покупками.
У магазина обоев Чарли снова чуть не упала в обморок. Она поставила прогулочную коляску Дженни у садовой скамейки и села отдохнуть. По пути домой она зашла к врачу. Подозрения Чарли подтвердились: у нее была двухмесячная беременность.
Глава 16
Тесс попыталась уговорить Чарли не возвращаться к Питеру. Но Чарли уже успела позвонить ему, и Питер был на пути в Нортгемптон. Через тонкую занавеску на окне в гостиной Чарли смотрела на улицу, ожидая появления мужа. Тесс разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, она желала Чарли добра и не сомневалась, что та совершает ошибку, возвращаясь в дом Питера, где ее не ждет ничего хорошего; с другой стороны, в душе Тесс по-прежнему таились черные демоны, жаждавшие разлучить Чарли с Питером, потому что судьба распорядилась несправедливо. Несправедливо, что Чарли имела все: принца, замок, прекрасного ребенка, принцессу по рождению, – и скоро будет иметь еще одного, еще одно живое существо, которое она будет любить и которое в ответ будет любить ее.
У нее же пока не было ничего, лишь одни мечты. Это ей, Тесс, приходилось трудиться изо дня в день; это она рисковала своими деньгами, пытаясь завоевать славу знаменитого мастера, а всем хорошо известно, что значит бороться за место под солнцем. Она, Тесс, могла бы стать для Дженни заботливой, любящей матерью и укрыть ее от гнева Элизабет Хобарт, если бы только судьба повернулась иначе.
– Ты еще пожалеешь об этом, – предупредила Тесс.
Но Чарли не хотела ее слушать.
– Как ты не понимаешь, Тесс? Теперь Элизабет должна принять меня.
– Не надейся, такого не случится. Возможно, она обвинит тебя в том, что ты забеременела специально, чтобы обеспечить себе долю в наследстве Хобартов.
– Мне все равно, что она скажет. Этот ребенок – Хобарт, он вне всяких подозрений. И он получит то, что ему положено.
– Включая бабушку Элизабет?
Чарли помолчала, глядя в окно на улицу.
– Раз это необходимое условие, с ним придется мириться, – наконец сказала она. – Может, у меня теперь появится больше прав, нечто реальное, что я смогу противопоставить ее обвинениям.
Тесс смотрела на Дженни, уснувшую на ковре на полу. Чарли расстелила для нее яркое стеганое одеяльце, украшенное аппликациями в виде зайцев и медведей, определенно купленное за хорошую цену в дорогом универмаге Наймана Маркуса. Еще одно доказательство, что Чарли более подходящая мать для Дженни, мать, которая может дать ей не только любовь, но и материальные блага и, что самое важное, семью. «Почему я никак не могу усвоить эти простые истины, наверное, из-за своей тупости», – подумала Тесс.
– Элизабет никогда не примет Дженни, – сказала она вслух. – Возможно, она еще хуже станет относиться к девочке, когда родится твой ребенок.
– Тут я ничего не могу поделать, Тесс. Я отвечаю за Дженни и не откажусь от нее даже ради спасения нашего брака с Питером. Дженни еще совсем маленькая.
– Но какой прекрасный ребенок, – уточнила Тесс.
– Мы не можем повернуть вспять ход событий, – продолжала Чарли. – Это немыслимо для меня. И для Дженни тоже.
Гровер вбежал в гостиную и направился прямо к спящей Дженни. Он ткнулся носом ей в лицо, и Дженни, не просыпаясь, оттолкнула его пухлой розовой ручкой. Гровер секунду постоял в недоумении, потом улегся рядом с Дженни, прижавшись к ее маленькому тельцу.
– Похоже, моя собака влюбилась, – заметила Тесс.
Чарли невольно улыбнулась, глядя на Дженни и Гровера.
– Мне бы очень хотелось завести щенка для Дженни, но мать Питера не выносит собак.
– Она и людей-то не выносит.
– Прошу тебя, Тесс, – закрыла глаза Чарли, – не усложняй, мне и без того тяжело.
Тесс посмотрела на Чарли, на тонкий белый шрам у нее на лбу – постоянное напоминание о своем отвратительном поступке. Удивительно, что Чарли так незлопамятна. Вот и теперь она готова забыть те ужасные вещи, которые наговорила ей свекровь.
Кто знает, может, из-за своего чрезмерного упрямства и скрытности она, Тесс, и сидит в одиночестве.
Тесс хотелось протянуть руку и прикоснуться к шраму. Интересно, ноет ли еще рана... Та глубокая рана в душе Чарли... Чарли, которая за всю жизнь никому намеренно не причинила зла. Ее подруга хороша собой и умница, неужели она заслужила такую Божью кару, как издевательства Элизабет Хобарт? Вряд ли на свете вообще существует человек, который заслуживает такую напасть, пусть даже в уплату за полученные жизненные блага.
