Развод. Пусть горят мосты - Стася Бестужева
Операция длится пять часов. Работаю миллиметр за миллиметром, восстанавливая поврежденные ткани, сшивая нервные волокна, формируя правильную анатомию лица. Чувствую, как бригада работает слаженно — медсестры подают инструменты до того, как я их прошу, ассистент четко выполняет каждое указание.
— Великолепная работа, — говорит анестезиолог, когда завершаю последний шов. — Девочка будет красавицей.
К концу операции в наблюдательной галерее собираются коллеги — не только из нашей клиники, но и из других медицинских учреждений Петербурга. Слухи о "московской докторше" разошлись по профессиональному сообществу, и многие пришли посмотреть на мою работу.
— Елена Викторовна, — подходит ко мне профессор Романов из института имени Склифосовского, — потрясающая техника. Особенно восстановление лицевого нерва. Где вы обучались такому подходу?
— В Москве, у профессора Иванова. Но многое пришлось осваивать самостоятельно, — отвечаю, снимая операционные перчатки.
— А есть желание поделиться опытом с коллегами? Мы организуем мастер-классы для молодых хирургов.
Предложение неожиданное, но привлекательное. Возможность интегрироваться в петербургское медицинское сообщество не через конфликты, а через профессиональное признание.
— С удовольствием, — соглашаюсь. — Думаю, такой обмен опытом полезен всем.
После операции родители Машеньки ждут меня в коридоре. При виде меня мать бросается с вопросами:
— Доктор, как наша девочка? Будет ли все хорошо?
— Операция прошла успешно, — успокаиваю ее. — Через полгода от шрамов не останется и следа. А через год Машенька сможет улыбаться так же красиво, как до травмы.
Женщина плачет, но теперь от облегчения. Отец пытается сунуть мне в руки мятые купюры — явно все, что есть в семье.
— Доктор, возьмите хоть что-нибудь. Мы понимаем, что такая работа...
— Не нужно, — мягко отвергаю деньги. — Это благотворительная программа нашей клиники. Ваша благодарность и здоровье дочки — лучшая оплата.
* * *Домой прихожу уставшая, но с ощущением выполненного долга. В прихожей меня встречает необычная картина — все дети, включая Марию, сидят в гостиной и что-то азартно обсуждают.
— Мама! — Ника подбегает ко мне с сияющими глазами. — У меня отличные новости!
— Какие новости? — спрашиваю, чувствуя, как хмурое настроение от рабочих проблем начинает рассеиваться.
— Меня приняли в школьный хор! И учительница музыки сказала, что у меня хороший слух! А еще она предложила заниматься виолончелью в музыкальной школе!
За прошедший месяц это первый раз, когда Ника говорит о школе с энтузиазмом, а не со слезами.
— Это замечательно, солнышко! — обнимаю дочь. — Расскажи подробнее.
— Сегодня была репетиция хора, и Анастасия Владимировна попросила меня спеть соло. Представляешь? А потом сказала, что я должна обязательно развивать музыкальные способности!
Ника тараторит без остановки, рассказывая о новых одноклассниках, которые оказались "не такими уж противными", о предстоящем школьном концерте, о планах поступления в музыкальную школу при консерватории.
— А я записался в футбольную секцию! — не выдерживает Даниил, встревая в рассказ сестры. — Тренер сказал, что у меня хорошая реакция и я могу стать вратарем!
Смотрю на своего сына, который еще неделю назад ныл, что хочет домой в Москву, к своим друзьям. Сейчас его глаза горят от рассказов о новых товарищах по команде, о тренировках, о предстоящем турнире между школами.
— Мам, а можно я буду ходить на тренировки каждый день? — умоляющим тоном спрашивает он. — Там такие классные ребята! И тренер Андрей Петрович говорит, что из меня может получиться настоящий спортсмен!
— Конечно можно, — говорю, чувствуя, как на душе становится светлее. — Если это тебе нравится.
Полина, которая до этого молча слушала рассказы новых друзей, тоже оживляется:
— А мне предложили вступить в школьную театральную студию! Там ставят "Алису в стране чудес", и я хочу попробоваться на роль Чеширского кота!
Мария кивает одобрительно:
— Это очень хорошая студия. Моя подруга Катя там занимается, говорит, что очень интересно.
Слушаю детскую болтовню и понимаю — переломный момент в нашей адаптации наступил. Дети наконец перестали воспринимать Петербург как временное пристанище и начали строить здесь свою жизнь.
За ужином звонит Максим:
— Лена, слышал о твоей операции сегодня. Весь медицинский Петербург говорит только об этом.
— Неужели? — удивляюсь я.
— Профессор Романов звонил мне лично, расспрашивал о тебе. Сказал, что такого уровня микрохирургии он не видел даже в Европе.
— Максим, а ты знаешь, что дети наконец начали привыкать к новой жизни? Ника поет в хоре, Даниил играет в футбол...
— Знаю, Полина мне рассказывала. И знаешь что? Думаю, самое тяжелое позади. И для детей, и для нас.
После ужина, когда дети разбредаются по своим делам — Ника изучает ноты для хора, Даниил смотрит футбольные матчи по телевизору — сижу на кухне с чаем и впервые за долгое время чувствую настоящий покой.
Телефон звонит поздним вечером. Анна Петровна.
— Елена, дорогая, — говорит она тепло, — я была сегодня в клинике, видела результат операции. Машенька уже проснулась, чувствует себя хорошо. Родители не находят слов благодарности.
— Это моя работа, — отвечаю просто.
— Нет, это больше, чем работа. Это призвание. И знаешь, что я еще хочу сказать? После сегодняшнего дня ни один врач в Петербурге не осмелится сомневаться в твоей компетентности.
— Что вы имеете в виду?
— Профессор Романов уже передумал поддерживать жалобу Смирнова. Более того, он предложил выдвинуть тебя на звание "Лучший врач года" от нашего региона.
Новость ошеломляет. Месяц назад я была изгоем, против которого строили козни и подавали жалобы. А сегодня то же профессиональное сообщество готово признать мои заслуги.
— А что со Смирновым? — спрашиваю.
— Отозвал жалобу. Тихо, без лишнего шума. Понял, что остался в одиночестве со своими претензиями.
Засыпаю этой ночью с ощущением, что наконец-то жизнь начинает налаживаться. Дети счастливы, работа приносит удовлетворение, профессиональное признание получено честным трудом, а не политическими играми.
А утром меня ждет еще один сюрприз. В школу к Нике подходит группа одноклассниц и просит научить их петь так же красиво. Оказывается, после вчерашней репетиции хора о ее
