(не)верная (СИ) - Дилин Рин

- Мам, а нам хлеб не нужно купить? – не выдержал сегодня Стёпка. Даша тихо возмущённо на него пришикнула и легонько хлопнула по руке, косясь на меня.

- Ясно, - буркнула я, выдирая своё бренное тело из кресла. – Идите, маман, уже. Не мозольте глаза, достали.

- Ну что вы, тёть Ларис, вы нам совершенно не мешаете, - произнесла Даша и тихо ойкнула, когда Степан украдкой ткнул её пальцем в бок: мол, ты чё, молчи, пусть валит.

Я напоказ закатила глаза, вздохнула и поцокала языком: дожилась! родненький сын гонит! Хорошо хоть, будущая невестка меня защищает.

- Ладно, пойду, и правда, проветрюсь. Мусор выброшу, что ли, - буркнула я и поплелась на выход из комнаты.

- Тёть Ларис, темно уже, - забеспокоилась Даша. – Может быть, я завтра после школы выброшу?

Угу, а за хлебом не поздно, значит.

Не оборачиваясь, я помахала ей ладонью: да-да, сожрут меня на помойке, как же. Да хоть бы…

Прямо так, в домашней одежде и пошла: трикотажные штаны, знавшие дни и получше, и растянутая майка им под стать. Волосы у меня были стянуты в кукульку на затылке. Если добавить фингал под глаз, буду та самая соседка-алкашка. Которую все знают, а как звать, не помнят.

Я собрала мусор, надвинула на ноги кроссовки и вышла из дома. Да, видон бомжацкий. Но кого мне теперь соблазнять?

Во дворе было тихо и покойно. Бабки уже разбрелись с лавочек по домам, мамаши загнали ребятню. Здесь и там через открытые окна во двор неслись ароматные запахи и обрывки неспешных разговоров – люди ужинали и отдыхали после трудового дня.

Я бросила в контейнер пакет, а из бака, прямо мне под ноги с возмущённым воплем вылетело тёмное нечто. С перепугу я так сиганула в сторону, что любой спортсмен обзавидуется. И тут же рассмеялась над собой: это же кот, балда! Проржавшись, я почувствовала, как меня отпустило. Не совсем, но всё же.

Может быть, действительно, подышать немного свежим воздухом? Посидеть на лавочке, позалипать на свет в окнах и постараться ни о чём не думать.

Вернувшись обратно к подъезду, я поморщилась, заметив три силуэта. Уличное освещение в моём дворе отсутствовало, и разглядеть хоть что-то было сложно. Было ясно только одно – не судьба мне побалдеть на лавочке, место уже заняли.

При ближайшем рассмотрении это оказались три молодые особи мужского пола. Стараясь на них не пялиться, я попыталась спокойным шагом пройти в подъезд. Но один из них преградил мне дорогу и очень не вежливо посветил в лицо диодом фонарика на смартфоне.

- Вроде бы она… - задумчиво произнёс он. И это мне как-то сразу не понравилось.

- Ребят, извините, можно я пройду? – включила я свою вежливость на максимум и вновь попыталась прорваться к заветной двери: там магнитный замок, а доводчик сломан, есть реальный шанс быстро захлопнуть дверь прямо перед носом этих молодчиков.

Но парень вновь преградил мне путь и грубо толкнул в плечо, вынуждая отступить обратно.

- Да ладно тебе, куда торопишься? Посиди с нами, пообщаемся, познакомимся, - с насмешливой ехидцей хмыкнул он, и мне сразу расхотелось по ночам на лавочках сидеть. Да и воздух в городе что-то не особо свеж…

- Как-то она не очень… - скептично произнесли за моей спиной.

- Ничего, ты ей рожу чем-нибудь прикрой, представь Джоли, и всё как по маслу пойдёт, - издевательски хохотнули с другой.

Ой, мамочки… вот теперь ясно, что дело швах…

Тот, что стоял передо мной, вновь стал напирать, вынуждая меня отступать назад. Всё дальше и дальше от спасительной двери.

- Ну что ты, правда? Ломаешься, как целка, - произнёс он довольным тоном. – А нам про тебя совсем другое рассказывали… Нет-нет да и любишь «поторговать бельишком», акции там разные устраиваешь… Задаром давать готова… Ну что, Лариса Ивановна? Расскажешь, как докатилась до такой жизни? – и парни дружно заржали.

Ленка, мразь! Увижу, все космы, паскуде, повыдираю! Не удержалась от «ответочки», дрянь?!

- Вы ошиблись, - облизав пересохшие губы, сказала я, пытаясь судорожно сообразить, как выбраться из этого говна. – Меня не так зовут, и я совершенно не понимаю, о чём вы говорите.

Единственным вариантом спасения мне сейчас по-прежнему виделся собственный подъезд. Если бы только я смогла каким-нибудь чудесным образом туда прорваться. Но парней трое, а я как бегун не очень. Даже если сделать вид, что на «всё-всё» согласная. И более того – рада, что судьба скрасила мой вечерок их появлением, а потом, в самый неожиданный момент, когда они расслабятся, сделать рывок. Однако крах моей затеи равен девяноста процентам из ста: любой из них преградит мне дорогу в один прыжок. Десять процентов я всегда оставляю на вмешательство внеземных цивилизаций, поэтому просто округляем и получаем все сто против ста. Гиблое дело, даже калькулятор не требуется.

- Ага, скажи ещё, что тебя Маша зовут, - гнусно заржали за моей спиной.

- Ну, чего ты? – продолжал наступать на меня парень, преграждающий дорогу. – Давай же, садись! – и вновь толкнул в плечо.

Что-то дёрнуло меня посмотреть вверх на свой балкон. И я внутренне похолодела: там стоял Стёпка и смотрел вниз. Увидев, что его маму обижают, он метнулся к балконной двери и скрылся в комнате. Явно чтобы не полицию вызвать, малолетний герой хренов.

В этот самый момент я поняла: сегодня хэппи-энда не будет. Потому что групповое изнасилование я как-нибудь переживу, а смерть сына – нет.

Я развернулась и бегом бросилась к арке, стремясь увести этих уродов за собой. И остро надеясь, что у меня это получится сделать как можно подальше от дома.

Парни, насмехаясь, заулюлюкали, заржали, проорали что-то мерзкое и бросились следом. Все трое. Вздохнув с облегчением, я припустила настолько, насколько это было возможно. Долго меня на такой темп не хватит.

Страх склизкой змейкой мазнул по сердцу, но я попыталась себя успокоить: ничего, Ларис, не дрейфь, живы будем - не помрём. А во всех остальных случаях тебя добрые дяденьки хирурги как-нибудь да соберут. Главное – это Стёпка, дурачок маленький, в безопасности, а остальное… Переживём и это, чего уж…

Я влетела в арку и почти проскочила её насквозь. Мне уже виделся свет в конце тоннеля, и даже в груди затеплилась надежда: может быть, там мне кто-нибудь придёт на помощь? Оживлённая улица всё-таки.

Но внезапно от стены отделился тёмный силуэт, и я с размаху влетела в него, ударившись носом в грудь. Будто в камень врезалась. И меня тотчас сковали в объятиях, не дёрнуться. Моё обоняние рухнуло от запаха перегара и отключилось, не обещая вернуться.

«Четвёртый!» - взвизгнул чертёнок в мозгу и упал в обморок, а я судорожно забилась в этой хватке, ещё лелея надежду на свободу: эх, чуть-чуть не дотянула…

- Всю душу ты мне выгрызла, зараза такая… Нутро проела… Нет жизни мне без тебя… - хрипло проговорили мне в макушку. Я замерла и чуть не разревелась от облегчения: это же Седов!

Но тут же, вспомнив про преследователей, заорала ему:

- Юра, бежим! Да пусти ты меня! Бежим, Юра! – и задёргалась с удвоенной силой, но он только крепче меня обнял.

Господи, да он пьяный! Просто вдрабадан!

Услышав за спиной приближающийся топот, я смирилась со своей незавидной участью и обмякла в руках Юры: какой смысл теперь трепыхаться? Мне кабзда.

Я почувствовала, как он напрягся всем телом.

- Эй, мужик, держи её, не отпускай! – крикнул один из парней, но Юра и так, судя по всему, отпускать меня не собирался.

- Она нам денег должна! – поддакнул другой, и я мысленно горько хмыкнула: ага, интересно, и когда успела-то?

Глубоко в груди у Юры зародилось низкое тихое рычание и раскатистыми волнами подступило к горлу.

- Мама! – послышался взволнованный голос сына, и я снова рванулась что было силы, но только в этот раз назад, в попытке защитить бестолкового отпрыска:

- Стёпка! Нет!

- Стоять, - внезапно сказал Седов, и я ощутила волну энергии, упруго прокатившеюся от него дальше в арку.

И наступила тишина.

В первое мгновение мне показалось, что я оглохла. Но проносящиеся по дороге машины, показали мне что это не так. Я медленно обернулась. Трое нападавших замерли, словно бы для них мир остановил своё движение. Будто они шли, а кто-то включил паузу. И парни застыли в этих «шагающих» позах, даже моргать перестали.