Застенчивость в квадрате - Сара Хогл
– Почему ты мне не рассказал?
В его голосе отчетливо слышен страх, отвращение к самому себе.
– Потому что это был бы еще пункт в списке «Что со мной не так». Я хотел быть нормальным. Хотел, чтобы ты поверила, что со мной все в порядке. Если бы я рассказал тебе все, что со мной не так, Мэйбелл, ты бы больше не захотела быть со мной.
– Принимаю вызов. Давай, прямо сейчас. Выкладывай.
– Что? – запинаясь, переспрашивает он.
– Расскажи мне все, что с тобой не так. Самое ужасное.
И он рассказывает.
– Мой брат устроил свадьбу в Риме. Полет был настолько ужасен, что я всерьез обдумывал возможность остаться в Италии и дошел до того, что изучал, как получить рабочую визу. Я ненавижу рестораны, потому что за столом чувствую себя в ловушке. При мысли, что надо сидеть напротив кого-то, а встать и уйти в любой момент – социально неприемлемо, у меня начинается паника. Вот одна из причин, почему я не могу ходить на свидания. Девушкам нравятся рестораны. И так достаточно тяжело кого-то куда-то пригласить, с моей-то социофобией, а помимо этого, как я стал бы объяснять женщине, что, сидя вот так в людном месте, я начинаю нервничать? Мне даже на праздничных обедах с семьей за столом сидеть не нравится. Я стою со своей тарелкой у стены.
C тобой я как-то сидел за столом, так что ты могла не заметить. Но с тобой я знаю, что могу встать и выйти в любой момент, ничего не объясняя. И в этом вся разница – в том, что я это знаю. То же самое, когда надо идти к врачу или дантисту, или когда я купил пикап и должен был сидеть в крошечной комнатке напротив продавца. Я начинаю думать, как все тут же заметят, если я вдруг встану и уйду, неважно по какой причине. Станут задавать вопросы, а объяснять что-то, чего я сам не понимаю до конца… Не знаю. Сложно объяснить. Когда я встречаюсь с клиентами, всегда прошу их пройтись по территории, и там мы обсуждаем все планы, а не в офисе. Не знаю, изменится ли это когда-нибудь. Просто я такой. И думаю, что ты махнешь на меня рукой. Захочешь быть с кем-то попроще.
Пока мне не становится комфортно с кем-то, я постоянно нервничаю при разговоре, потому что они еще меня не знают, и не знают, что со мной не так. Я изо всех сил стараюсь казаться нормальным, и это выводит меня из равновесия. Реально это или нет, но я не могу не представлять, как они осуждают меня. И становится еще хуже. Все мысли вылетают из головы, и я просто… не могу найти слов. Застываю на месте. Это так унизительно, когда не можешь ничего сказать. Гораздо проще притвориться, что я такой человек, который просто никому ничего говорить не хочет или что мне просто наплевать, а не признаваться в невозможности подобрать слова.
Я представляю этого мужчину наверху, настолько боящегося замкнутого пространства и все равно ночь за ночью проводящего на горячем душном чердаке, в то время как я вытягиваюсь на его большой удобной кровати. Он сделал это для меня, когда я ему даже не нравилась.
Думаю о том, как я свалилась ему как снег на голову, в его уединенный распорядок, и как ему должно было быть тяжело. Но даже будучи грубым и рассерженным, он все равно заботился и ничего не мог с собой поделать. Настоящий Уэсли всегда проглядывал сквозь эту маску, точно розовые лучи сквозь тучи или приоткрытый сундук с сокровищами.
– А теперь послушай меня очень внимательно: я поняла все, что ты сказал, и я люблю тебя. Ты слышишь? Я все знаю, и любить тебя проще всего на свете. Тебе не нужно ничего от меня скрывать, потому что я люблю все в тебе, каждый крошечный кусочек. И тебе придется позволить мне любить все, договорились? Я люблю тебя. Скажи это.
Мне кажется, хотя я и не уверена, что он плачет.
– Я люблю тебя.
Аэропорт расплывается, исчезая в каком-то другом мире вместе со всеми звуками, светом и людьми.
– Нет же, дурачок. Скажи, что тебя любят.
– Ты меня любишь.
– Да. Я знала, кто ты, когда влюбилась в тебя, Уэсли Келер. И я влюбилась в тебя – именно такого, какой ты есть. А теперь скажи еще раз.
– Ты меня любишь.
– Можешь не сомневаться. Что я люблю в тебе? Какие части?
– Ты любишь все.
– Хорошо. Запиши это себе, чтобы не забыть. И носи в кармане. Я любила тебя вчера, люблю сейчас и буду любить утром. И когда приеду домой через пять дней, я и тогда тоже буду тебя любить и скажу тебе это лично.
– Я… – Голос у него совсем охрип. – Я не могу дождаться. Мэйбелл, я люблю тебя так сильно, ты даже не представляешь. Каждую черточку, все в тебе.
– Я это знаю.
– Запиши, – советует он.
Мы оба эмоционально вымотаны, так что прощаемся, договорившись созвониться через несколько часов, когда я приземлюсь в Инвернессе, а потом когда доберусь до гостиницы у Лох-Несса, чье название переводится с гэльского как «Красная гора».
Когда рядом не звучит его голос, я медленно возвращаюсь в окружающую реальность и осознаю, что не так давно мы были на нашем первом свидании. А теперь я в Соединенном Королевстве, одна.
Но.
И это «но» значит очень многое:
Кому-то там не все равно. Кто-то там любит меня. Всю, целиком.
ВЫ ПОЛУЧИЛИ ЭЛЕКТРОННУЮ ОТКРЫТКУ!
Уэсли ([email protected]) отправил вам электронную открытку из «Американских поздравлений»:
Ты уочень особенная!
ПОСМОТРЕТЬ ОТКРЫТКУ
_______________________________
Американские поздравления: копия вашей открытки
Получатель: Уэсли
Бзз бзз! Ты самый самый!
ПОСМОТРЕТЬ ОТКРЫТКУ
МЭЙБЕЛЛ: Доброе утро! Все еще не отошла от перелета, но первая ночь в отеле прошла хорошо. Здесь просто ИЗУМИТЕЛЬНО
