Мария Коваленко - Овертайм (СИ)
— Обещаю, — краснея еще сильнее, ответила Настя.
— А ты, Таранов… — тренер вздохнул. — Кажется, теперь я понял, по какой причине тебя не звали в сборную. Счастливчик ты.
Пожилой мужчина махнул на прощанье рукой и, не дожидаясь реакции остальных, вышел.
— И что это вообще было? — Андрей кивнул в сторону двери.
— Завтра на тренировке поймешь, — пробормотал Борис и тут же засобирался. — Пойду и я. Не охота завтра наравне с тобой круги наматывать.
— Вот, дармоед! Вали уже! — Таранов сунул Насте меню и с облегчением разлегся на диване. Незаметно от всех в его руках материализовался телевизионный пульт. — Наконец-то покой.
* * *Спать собрались лечь рано, в строгом соответствии с режимом. Настя за этим проследила лично, да и Таранов, в отличие от прошлого и позапрошлого вечера не возражал. Вымотался. Новая команда, новые правила, сумасшедший график игр. Даже соблазнительное предложение расслабиться и получить удовольствие не заинтересовало. Проигнорировав свою восставшую «гордость», он поднял Барскую с колен и привлек к себе.
— Нет, солнце, так у меня еще больше аппетит разыграется, а завтра тебе улетать, а мне вкалывать, — он быстро разделся и юркнул под одеяло.
— Однако! — Настя удивленно изогнула бровь. В предыдущие вечера ее мужчина не проявлял и намека на подобное благоразумие. — Это на тебя так Терехов повлиял?
— Почти, — прозвучал уклончивый ответ.
Настя сбросила одежду.
— Это как-то связано с новостью, которую Боря просил у тебя выпытать? — она откинула уголок одеяла и, эротично вильнув попкой, уселась на кровать спиной к мужчине.
Перед сном следовало кое-что одеть. Несмотря на все старания владельцев отеля, в номерах было прохладно. По ночам спасали только вязанные шерстяные носки. Андрей, пользуясь заминкой, отмалчивался.
— Я жду! — обернулась Настя. Лицо женщины светилось заинтересованностью и нетерпением.
— Упрямая ты у меня такая! — сгреб ее в охапку.
— Ну, уж не упрямее тебя, — возразила Барская. — Говори, вижу по глазам — скрываешь что-то важное.
Сокрушаясь на то, что Конев лишил его возможности все заранее обдумать, Андрей тяжело вздохнул.
— Мне контракт предложили, в НХЛ, — самому не верилось. — Очень хороший контракт, только нужно будет здесь кое-что утрясти.
— Андрей?.. — Настя извернулась и крепко его обняла. — Я так за тебя рада!
— Честно?
— Очень!
— Ух… — облегченно выдохнул. — Только вот еще…
— Договаривай!
— Не хочу бежать впереди паровоза, но… — он на секунду замешкался, а потом спросил. — Ты ведь поедешь со мной? В Канаду.
Тишина. Настя открыла и закрыла рот. Молчание. Все слова куда-то исчезли. Раз — и нет их. Только ощущение нереальности происходящего. Будто не она сейчас здесь, не ее просят поменять всю свою жизнь, не она счастлива, как никогда прежде.
— Насть, солнце? — встревожено позвал Андрей. — Ты ведь поедешь со мной, правда?
— Таранов… — она проморгалась, разгоняя так некстати нахлынувшие слезы. — Я с тобой когда-нибудь точно с ума сойду.
— Если со мной — то можно. Со мной разрешаю, — покусывая маленькую нежную мочку с золотой сережкой, рядом расслабился Андрей.
Настя зажмурилась, растворяясь в ощущениях. Подставила шею для поцелуя. Хорошо. Сладко. Тело плавилось от нежности и желания. Руки и губы, казалось, зажили своей жизнью, вновь наплевав на режим. Проиграв сражение поцелуям и ласке, утихла всколыхнувшаяся глубоко на душе тревога.
Сейчас все правильно, а дальше… Дальше не важно. Подумает после.
Глава 24. Сделка
Чемпионат мира преподнес хоккейным фанатам кучу приятных сюрпризов и не меньшее количество горьких разочарований. Чем ближе дело шло к плей-офф, тем яростнее и напряженнее становились матчи. Болельщицкая братия не жалела голоса, а хоккеисты — сил и здоровья. Отдых и восстановление будут потом, сейчас существовала только победа. Лучшие из лучших собрались на две с половиной недели в Стокгольме, и возвращаться без победы никто не хотел.
Сергей Иванович Терехов не делал послаблений никому — новички и ветераны отдавали все силы ради одной общей цели. Нисколько не заботясь о мнение окружающих, он свел к минимуму общение сборной с прессой, а для самих игроков ввел жесткий, рассчитанный буквально поминутно распорядок. Сурово, но никто не роптал. Победа следовала за победой, и это оправдывало любые перегибы. Так, уже за полторы недели команда сплотилась настолько, что даже Таранов, влившийся в ее состав относительно недавно, чувствовал партнеров не хуже остальных.
Мясорубка предварительного этапа для него и для других игроков прошла незаметно. За ним напряженно, но все также успешно начался плей-офф. После собственных континентальных чемпионатов это был уже второй плей-офф за год. Набраться сил и передохнуть, как следует, не успел никто. Сказывались травмы и усталость, однако лед творил чудеса. В кураже схваток забывалась боль. Под ударными дозами адреналина совершались настоящие чудеса ловкости, воли и выносливости.
И только в четвертьфинале, когда ставки взлетели вверх, а игра пошла на выбывание, сборная заставила своих болельщиков всерьез поволноваться. Терехов зверствовал, выжимая все из игроков и не спуская арбитрам даже малейших ошибок. Все под контролем: от эмоций каждого отдельно взятого хоккеиста до общих настроений в судейском корпусе. Как опытный кукловод, он ничего не оставлял на потом и без присмотра. Его команда — его ответственность. С гудящей головой и напряженными нервами Сергей Иванович ежедневно продумывая новые комбинации, взвешивая прежние решения. И только когда подопечные прошли в финал, обнажилась картина сложной и напряженной тренерской работы. Все за победу! Извечный лозунг всех битв снова зазвучал как никогда актуально.
Финальный же поединок не оставил равнодушными даже далеких от хоккея людей. Улочки Стокгольма еще больше заполнились туристами, повсюду звучало раскатистое 'шайбу' на русском языке. Фанаты ждали, сжимали кулаки на счастье и ставили последние деньги на победу своей команды. Сами хоккеисты ожидали этого события не меньше. Нынешний сезон вот-вот должен был стать прошлым. Впереди еще предстояли бытовые хлопоты вроде смены клубов и организации собственного отдыха. Однако, они — ничто, в сравнении с пройденным. А пройденное хотелось украсить настоящей победой. Уйти достойно, прогремев на весь мир.
* * *Проклиная соседа и его перфоратор, Андрей повернулся на другой бок. Настя снова уехала рано. Один. Надо было бы подняться, принять душ и приготовить себе кашу, но он ленился. В кровати было хорошо. Не так хорошо, как вдвоем, но все равно. За две недели после окончания Чемпионата мира он совершенно разленился что-либо делать. Отсыпаться готов был сутками, и даже в еде на удивление стал неприхотлив. Ел все, что приготовит Барская, не обременяя себя готовкой.
