Мария Коваленко - Овертайм (СИ)
Впрочем, претензии итальянского тренера к его команде оказались смехотворными, по сравнению с выволочкой, которую устроил своим орлам Терехов. Сергей Иванович, несмотря на победу, не забыл «вялые трепыхания» первого и второго периодов. Не забыл и позорную шайбу «от каких-то макаронников». Его стараниями команда счастливых победителей очень быстро превратилась в «сборище инвалидов» и «шарашку беспредельщиков».
Что Андрей, что Борис возвращались в номера уже поздно вечером и не в самом жизнерадостном настроении. Какими бы обидными ни казались нападки тренера, но доля истины в них присутствовала. Два периода тянуть резину с аутсайдером Чемпионата — это слишком. Итальянцы не финны и, тем более, не канадцы. Такой халявы вообще больше не будет, а они медлили.
— Никогда бы не подумал, но сегодня я впервые скучаю по старому пню Градскому, — уже у двери своего номера проворчал Борис.
— Да, Сивкой, небось, приятнее быть, чем… — Андрей напряг память. — Как он там тебя назвал?
— Чья бы уже корова мычала, а твоя, прима-балерина, молчала.
— Что, серьезно? — Андрей чуть ключи не уронил. — Меня балериной?
— Угу! — ехидно усмехнулся Конев. — Ишь как пачку разинул? Ничего, скоро привыкнешь, зато потом Станиславович будет казаться ангелом.
— Да, надеюсь, что и без Градского обойдусь, — ответил себе под нос Андрей, но Борис услышал.
— Значит, мне не показалось…
— Что?
— Что один жлоб единственному товарищу по команде коньяк зажимает! — Конев многозначительно подмигнул. — Я видел, как агент канадский перед игрой с тобой разговаривал.
— Мало ли кто со мной разговаривает, — Андрей уже собрался закрыть дверь, но огромный ботинок защитника в проеме двери помешал.
— Дурила ты, Андрюха! — Незваный гость, как ни в чем не бывало прошел в номер. — Играть в НХЛ… Нет, я тебе, конечно, завидую, но себе — больше. Наконец-то избавлюсь. И не нужно будет трястись над сохранностью твоей звездной задницы.
— Не гони коней, — сердито кинул Андрей и, наконец, закрыл дверь. С беспардонным посетителем пришлось смириться. Борис — это Борис. Редко какому форварду удавалось пройти грозного тафгая. А ведь так хотелось побыть в одиночестве до прихода Насти, подумать обо всем.
Через полчаса в номер принесли ужин: ароматную пиццу и чай. После цветистой отповеди тренера, даже Борис отказался от пива. Поклявшись припомнить должок в виде коньяка, он, не дожидаясь хозяина номера, набросился на еду.
С пиццей им повезло. Повар не пожалел начинки. Аппетитные, щедро присыпанные сыром, кусочки салями на томатной основе, завладели всем вниманием. Под довольное урчание желудков на второй план отошла и недавняя победа, и заманчивое предложение агента канадского клуба. Таранов так ничего и не рассказал. Он не хотел, а Борис, довольствуясь хорошим ужином, не напирал. Обоим было комфортно, будто давним друзьям. Разошлись так, что к моменту прихода Насти еды почти не осталось.
— Приветствую, мальчики. Ого, это вы победу над итальянцами пиццей празднуете? — махнув Андрею, чтобы даже не поднимался, Барская сама сняла плащ и повесила в шкаф: — Как жаль, что японская сборная не прошла отбор на Чемпионат. От суши я бы не отказалась.
— Привет, красавица! Следующие у нас белорусы, — облизав пальцы, прошамкал Борис. — Бульбу будешь?
— О, нет, — Настя весело рассмеялась. — Я уж как-нибудь потерплю до чешских кнедликов.
— Вообще, повод изначально был другой, но твой благоверный молчит, как партизан, — и Конев направил в рот последний кусочек пиццы. — Попыфай его фегодня фарафенько!
Настя, округлив глаза, обернулась к Таранову. Сегодня ее драгоценный форвард напоминал шкатулку с сюрпризами. Утром был папа, что же будет вечером? Андрей молчал. Загадочно улыбаясь, пил свой чай и никакими тайнами делиться не желал.
— Значит, попытать… — она забрала из рук Андрея чашку и, ни секунды не раздумывая, уселась на колени.
— Да с такой инквизиторшей… — руки Таранова так и чесались подтянуть упругую попку поближе к паху. — Может, выгоним Бориса и…
Неожиданно в дверь постучали. Все трое дружно замолчали и переглянулись. На лицах читалось недоумение.
— Кто? — не вставая с дивана, крикнул Андрей.
В ответ послышалось недовольное кряхтение.
— Конь… с клюшкой! — все сразу же узнали голос тренера. — Открывай, давай!
— Сергей Иванович, а Вы чего вообще пришли? — Андрей бросил взгляд на Настю, затем на Бориса. Скандала было не миновать. Проклиная дурацкие правила, он направился к входу.
— Колыбельную тебе спеть! — послышалось из-за двери. — Я сегодня добрый, всем пою.
— Да я и так справлюсь, — проворчал Таранов, поворачивая ключ в замке. Чему быть — того не миновать, а он давно не пацан, чтобы девушек или товарищей от тренеров в шкафу прятать.
— Добрый вечер всем! — Терехов кивнул Борису и нарочито почтительно полонился Барской. — Анастасия Игоревна, не ожидал Вас здесь увидеть. Какими судьбами?
Андрей перевел настороженный взгляд с тренера на Настю. Та поставила на стол свою кружечку и подала руку гостю. Все будто само собой разумеющееся, как у давних знакомых, и только он один мимо кассы.
— Сергей Иванович, если не ошибаюсь? — женская ладошка утонула в теплых руках наставника сборной.
— И каким ветром… Позволю себе повториться, — как борзая, почуявшая дичь, не унимался вошедший.
— Так ведь Анастасия Игоревна наш бывший пресс-секретарь, — нашелся Борис. Он все еще ощущал вину за то, что проболтался. — А они, как боевые подруги, бывшими не бывают!
Барская закивала, мгновенно подхватывая идею, но Андрей и слушать никого не хотел.
— Настя приехала ко мне, — короткой фразой прервал представление. Слишком неожиданно и резко. Неудавшиеся актеры обалдело повернулись к нему.
— Ну да, конечно, справиться о делах капитана команды?.. — Терехов прищурил левый глаз. На губах заиграла лукавая усмешка.
— Нет, — Таранов подошел сбоку к даме и по-хозяйски обнял за талию. — Я же сказал: она ко мне.
От красноречивости поступка даже у Насти на щеках выступил румянец, а привыкший к сдержанности парочки Борис закатил глаза. Из всех четверых только тренер, казалось, воспринял сказанное спокойно, как должное. Осмотрел внимательным взглядом стол, чайные кружки и грязные тарелки, принюхался, что-то про себя прикинул и развернулся к выходу.
— Анастасия Игоревна, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы наш лучший форвард завтра был в идеальном состоянии. — У самой двери Терехов обернулся. — Ему завтра предстоит особенно напряженная тренировка.
