Две секунды после - Ксения Ладунка
Он молчит.
— Пап?
— Позвоню позже, — говорит он и сбрасывает звонок.
Я пару минут в замешательстве смотрю на потухший экран. Да к черту. Кинув телефон на кровать, я забираюсь под одеяло и включаю телевизор, висящий напротив. Там нахожу Netflix и врубаю «Доктора Хауса». Плевать я на них всех хотела.
* * *
Просыпаюсь я от чьих-то истошных криков. С ужасом подскочив на месте, понимаю, что это из телевизора — в сериале кому-то очень больно. Растерянно протерев глаза, обнаруживаю себя в одиночестве и в темноте нервно хватаюсь за телефон. Половина пятого утра. Где Том?
Еще не до конца отойдя ото сна, я набираю его номер в недавних вызовах, параллельно встав с кровати и пытаясь привести себя в чувство. Гудки идут, ответа нет. Я звоню снова и снова, но так ничего и не добиваюсь.
Почувствовав панику из-за того, что понятия не имею, где он, я хватаюсь за голову и пытаюсь дышать. Перед глазами начинают мелькать картинки, как с ним что-то случилось, или он сам что-то натворил. Хочу позвонить кому-нибудь из «Нитл Граспер», но понимаю, что ни одного их номера у меня нет. Сам собой всплывает запасной вариант: звонок Мэнди. Не думая ни о времени, ни о спящих детях, я набираю ей.
Проходит несколько гудков, за которые я успеваю обкусать все ногти. Потом в трубке раздается сонное и растерянное «алло».
— Мэнди, прости, что разбудила… Ты случайно не знаешь, Марк не с Томом?
Какое-то время ей нужно, чтобы осознать мой вопрос.
— Нет, Белинда, — говорит она обеспокоенно, — Марк рядом со мной. А что случилось?
— Просто Том, он… не вернулся в отель. Я не знаю, где он.
Помолчав еще немного, Мэнди просит поговорить с Марком и передает ему трубку. Когда я рассказываю обо всем, он говорит:
— Я позвоню охране.
— Ладно. Отпишись.
Мы прощаемся, и я сижу в ожидании новостей. Минут через десять приходит сообщение:
«Охрана не с ним. Позвонил Джеффу, он в отеле. Позвонил Бену, не отвечает. Проверю его номер»
Быстро отвечаю:
«Я с тобой».
Встретившись в коридоре отеля, мы с Марком идем к номеру Бена и начинаем ломиться в него. Попытки достучаться остаются без ответа, так что Марк связывается с охраной и просит их подойти на ресепшен. К нам выходит заспанная Мэнди в халате, берет меня под руку и успокаивающе гладит по плечу. Улыбнувшись, говорит мне:
— Только не переживай. Все в порядке. Мы их из-под земли достанем.
Я лишь киваю, поглощенная паникой от того, что Том просто ушел и не вернулся. Разве можно так поступать? Как так можно?
Когда мы спускаемся в холл, Марк и наша охрана выясняют, когда Том и Бен были здесь в последний раз и куда вызывали такси, потом прыгают в машину, отправляясь по их следу. Я порываюсь поехать с ними, но Мэнди уговаривает меня остаться. В фойе становится тихо, и она спрашивает:
— Как так получилось? Между вами что-то произошло?
Я теряюсь от ее неподдельного беспокойства. Рассказав о ссоре, опускаю глаза и понимаю, как это глупо звучит.
— Вот оно как… — вздыхает она.
— Я просто не понимаю… Неужели для него это, правда, так тяжело, что он психует и пропадает на всю ночь?
Мэнди обнимает мою руку и говорит:
— Просто публичные отношения — это сложно. Всегда будет что-то давить извне. Но нельзя же позволять этому вас разрушать.
Задумавшись, говорю:
— Да, ты права, но… Меня не тревожит давление. Проблема в Томе.
Мэнди кивает.
— Да, Тому всегда было тяжело справляться. Скрывать отношения — это самый простой вариант обезопасить их и единственный, если ломаешься под общественным мнением.
Я закусываю губу. Очевидно, Мэнди знает о Томе то, чего не знаю я. Прислушавшись к ее словам, можно сделать вывод, что я просто сломаю его, если продолжу настаивать на своем.
— Думаешь, надо уступить? — спрашиваю, жалобно глянув на Мэнди.
Она кивает, поглаживая меня по спине.
— На Тома всегда очень сильно давили. Он переживает из-за этого.
Да, стоило понять раньше, во время ссоры, но в такие моменты тяжело думать. Я согласна ради него идти на компромиссы, главное, чтобы Том тоже был готов.
Со входа слышатся шум и громкие голоса. Резко развернувшись, я вижу, как Марк затаскивает пьяного вусмерть Тома в отель. Следом охранники тащат Бена. Я замираю и не могу прийти в себя от этой картины. У Тома такой грязный и помятый вид, будто он извалялся в пыли.
— Пусти, я дойду сам… — мямлит Том, слабо пытаясь вырваться из хватки Марка.
— Да куда ты дойдешь в таком состоянии, — плюется тот и тянет Тома к лифту.
Мы с Мэнди подходим к ним. Одной рукой Том опирается о Марка, другой — о стену, но все равно шатается. Я смотрю и не могу поверить, что он так нажрался, когда обещал мне не пить.
Том наклоняется и его тошнит прямо нам под ноги. Мэнди отпрыгивает, а не могу пошевелиться. Мое сердце сжимается от гнева, жалости, обиды, отвращения.
— Ублюдок, — шипит Марк, толкая Тома в открывшийся лифт.
— Пошел ты, — выдавливает тот, замахиваясь для удара, но лишь теряет равновесие и скатывается на пол.
Марк ловит его и выкручивает руки, вынуждая встать на ноги.
Мы приезжаем на наш этаж, Марк дотаскивает Тома до номера и, заведя внутрь, кидает на кровать.
— А теперь спать, Митчелл.
— Отвали, — шепчет Том в подушку.
— Да-да, — вздыхает Марк. — Жду не дождусь отвалить от тебя.
Замерев в углу комнаты, я смотрю, как Марк снимает с Тома кеды, штаны, футболку и укладывает его под одеяло, развернув на живот.
— Следи, чтобы не переворачивался на спину, — говорит мне, когда заканчивает.
Я киваю.
— Спасибо, Марк.
Он хлопает меня по плечу.
— Не за что. Я зайду сегодня, когда он проспится.
Закрывая за Марком, я вижу Мэнди, ожидающую нас в коридоре.
— Белинда, может, хочешь пойти к нам?
— Нет, Мэнди, я останусь и прослежу за ним, — киваю вглубь номера.
— Если что, звони, — она обнимает меня.
Распрощавшись, я захожу обратно и смотрю на сопящего Тома, уткнувшегося в подушку.
Что-то липкое и неприятное опутывает сердце. Больно видеть Тома таким и осознавать, что он не держит обещаний. Страшно думать, что наша ссора послужила причиной срыва, и понимать, что Том так наплевательски отнесся ко мне.
Но все же я его понимаю. Знаю, что такое зависимость и как тяжело с ней справиться. Сев в кресло в углу номера, я жду, когда Том проснется. Нам надо
