Стелла Чаплин - Бабник
Я снова открыла глаза и внимательно осмотрелась. Я была в своей комнате. И уже наступило утро.
– Дорогая, я не могу поехать с тобой в аэропорт, – с притворным огорчением сказала Натали.
Она сидела, скрестив ноги, в плетеном кресле с тюрбаном из полотенца на голове, и прихлебывала свой зеленый чай.
– Я не могу выйти из дома, ты же понимаешь. – Натали похлопала меня по руке. – И Томас сегодня катает нас на своей яхте. Как жаль, что ты не можешь поехать с нами. Как бы мне хотелось, чтобы тебе не надо было возвращаться сегодня в Лондон.
Зная, что именно она велела Венди заказать мне такие билеты, я выслушивала это с долей обиды.
– Ничего страшного, – сказала я. – Как-нибудь в другой раз. Может, увидимся в Лос-Анджелесе.
– Да-да. Обязательно приезжай к нам. Такое счастье иметь настоящую подругу!
Я собралась. Такси должно было подъехать через пятнадцать минут. Как раз достаточно времени, чтобы выпить кофе и попрощаться. Я поцеловала всех по очереди. Томаса, который крепко пожал мне обе руки. Дон, которая скользнула своей щекой по моей и обдала меня запахом «Жан-Поль Готье» в девять утра. Натали, которая театрально прижалась ко мне и заставила пообещать, что позвоню ей, как только закончу печатать интервью, чтобы прочесть ей его по телефону и она могла проверить каждое слово.
И наконец, Макса, которого я оставила напоследок, чтобы все выглядело так, будто я целую его только потому, что целую всех, и было бы просто непростительно не поцеловать его. Прекрасного Макса, который приложился к моим щекам сухими губами и незаметно погладил мое запястье пальцем прямо здесь, в кухне, на глазах у них всех, зная, что я покраснею, а его не поймают.
– Пока, Макс, – сказала я. – Увидимся в Лос-Анджелесе.
Я хотела бы рассказать ему свой сон. Может быть, когда-нибудь расскажу. Я подхватила свою сумку и направилась прямо к выходу, пока не сказала или сделала чего-нибудь, о чем потом пожалею.
Я не оглянулась, но уже начала считать дни до новой встречи с Максом.
Как только я оказалась дома, я позвонила Атланте и сказала, что у меня есть эксклюзивное интервью с Натали и фотографии к нему. Интересует ли ее это?
– Ты меня не разыгрываешь? – спросила она. – Весь мир гоняется за этим интервью. Конечно, меня это интересует. Как ты его добыла?
Она так произнесла это «ты», словно хотела сказать, что существует очень длинный список лиц, которые могли бы получить это интервью у несравненной Натали Браун, но моего имени в этом списке нет. Это меня здорово завело. «Хватит с меня ее гонора, у меня есть свой», – решила я.
– Черт побери, Атланта! – заорала я. – Ты что, газет не читаешь? Ты что, не видела моей фотографии в «Санди миррор»? Ты не знаешь, кто я? Я единственная женщина, которую ее первый муж когда-то любил, вот кто я.
И ее будущий второй муж тоже неравнодушен ко мне, чуть не добавила я.
– Я могу продать это интервью практически в любое издание на английском языке за такую сумму, которую вы в жизни не сможете заплатить, – продолжала я. – Но я предлагаю его вам, потому что первая пришла к вам с этой идеей. И это очень великодушно с моей стороны, ты так не думаешь? Так что кончай важничать и скажи мне, сколько вы собираетесь заплатить мне.
«Только так и нужно обращаться с Атлантой», – решила я.
– Я поговорю с редактором и перезвоню тебе, – кротко сказала она.
– Отлично, – ответила я. – Так и сделай. И вы не измените ни одного слова. Я хочу, чтобы это было в контракте.
Я повесила трубку и задумалась о том, какие еще требования я могла бы выставить. Может, надо было заставить ее приехать и погладить мое белье? Мне понравилось командовать.
Должна признаться, это был нелегкий труд – печатать интервью Натали. Не уверена, что я хотела бы стать журналисткой. В работе фотографа есть очень приятный момент: после того как снимки сделаны, ты относишь пленки в лабораторию и получаешь готовые фотографии. Дело сделано. А с этим интервью? Можете себе представить: три дня спустя я все еще набивала фальшивую историю жизни Натали, одно лживое слово за другим. Мои пальцы болели, а подбородок ныл, потому что я скрипела зубами от злости, по мере того как откровенное вранье о ее жизни с Ричардом появлялось на экране моего компьютера.
В воскресенье мне позвонила Джил, чтобы сообщить, что я снова прославилась, и послать на угол за свежим номером «Ньюс ов зе уорлд».
Благодаря заверениям Венди, что Натали знает все об этой дурацкой фотографии со мной и Максом, они без особого труда выяснили, что девушка на снимке – лучшая подруга, о которой упоминалось в статье в «Санди миррор» о Ричарде, и напечатали на одиннадцатой странице под заголовком «Без обид»: «Это та самая девушка, чье сердце было разбито Натали Браун больше десяти лет назад. Натали вышла замуж за близкого друга Линди Ашер, Ричарда Ховарда, но на прошлой неделе мы все узнали, что этот брак был фиктивным. Бывший любовник Ричарда заявил, что Ховард был гомосексуалистом. Однако Натали, которая недавно приезжала в Лондон, чтобы сняться в нескольких эпизодах сериала «Не звоните нам», все еще дружит с Линди. Девушки по-прежнему делят все, включая будущего второго мужа Натали, архитектора Макса Огилви. Макс и Линди участвовали в одной шутке в его номере отеля в Лондоне».
Видимо, глядя на наши открытые рты, которые запечатлел фотограф, они решили, что мы смеемся.
– Ну? Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила Джил.
– Нет, – промямлила я.
– Ты не хочешь объяснить мне, почему Макс без брюк на этой фотографии?
– Да нет.
– Ты обещала, что не будешь спать с ним.
– Я не спала с ним. То есть не совсем. Я расскажу тебе об этом в другой раз. Обещаю. Только не сейчас.
Рядом с нашей фотографией они поместили большой снимок Натали, сделанный на съемках. Она выглядела сногсшибательно. Подпись гласила: «Легко понять, почему даже «Голубой» предпочтет Натали, а не Линди».
Чертовы подонки! И самое мерзкое, что каждое проклятое слово было правдой. Натали не сможет ничего с ними сделать. И я тоже. И еще хуже, что Ник получил документальное подтверждение, что Макс – не мой муж. С таким же успехом я могла поместить в «Стандарте» объявление на полполосы: «Линди Ашер – жирная лгунья». Если я снова встречу Ника, я умру от стыда.
Прошла целая неделя, прежде чем я смогла позвонить Максу. Я измучилась, но подбадривала себя мыслью, что он тоже скучает по мне. Он возвращался в Лос-Анджелес в понедельник. Я решила не проявлять нетерпения и позвонить ему в среду, но Эндрю рано вернулся с работы, и мне пришлось ждать до четверга, и это чуть не свело меня с ума.
Эндрю собирался на презентацию нового сайта, над которым работала Робин. Очевидно, ее все-таки убедили разглагольствования Рассела, и она ушла из Би-би-си в виртуальный мир. Я сказала, что очень хотела бы пойти – откровенная ложь, – но не могу, потому что у меня много работы – абсолютная правда, я все еще мучилась с интервью Натали.
