Измена: B-52 - Ария Тес
Павел так и сидит, смотрит вдаль, а я что? Не могу просто так взять и уйти, тем более что знаю, как это, когда отца нет. Даже взрослым чертовски сложно, но мой то давно погиб, а папа Стаса живой. Вон он сидит. Только руку протяни…
- Если вы серьезно хотите помириться, то попробуйте через Викторию.
- Ох, нет, что ты…
- Попробуйте, - с нажимом перебиваю его попытки откреститься, подхожу и достаю свой телефон, - Я вам номер ее дам…
- Мариночка, она меня слушать ни за что не станет.
- Если вам действительно важна ваша семья, и вы действительно хотите наладить отношения с сыновьями, попробуйте. Да, поунижаетесь, но не убудет с вас, вы так не считаете?
- Думаешь, что дело в том, что я боюсь унижений? Да и Вика не такая. Она не станет меня добивать. Мягкая и добрая она.
- Тогда чего вы боитесь?
Павел долго молчит, но не слишком. Достает свой телефон и кивает.
- Диктуй.
Диктую, что? Стараюсь так важно держаться, и не говорю ему: Вика уже давно тебя простила, идиот. Женщины они вообще многое могут простить, особенно если после тебя нашли свое счастье. Я по себе говорю, потому что я на Сашу не злюсь вообще. К лучшему все было. К Давыдову.
- Вы знаете о его успехах? - неожиданно спрашиваю, когда дело, так сказать, сделано, и Павел кивает.
- Конечно. Слежу за его жизнью издалека.
- Вы им гордитесь?
- Он имеет то, чего у меня в его возрасте и близко не было.
- Это да?
- Даже если бы он был обычным слесарем, ответ всегда был бы положительным.
- Когда у вас получится с ним поговорить...Скажите ему об этом.
- Что?
- Просто скажите. Пожалуйста. До свидания и удачи вам.
- И тебе.
Так мы и расходимся. Я, правда, в одну сторону, а он на том же месте, но я на таком подъеме сейчас! Этот поступок перечеркнул всю мою злость — как-то легче стало вдруг. Я уже и думать забыла о поступке бывшей жены Стаса, потому что знаю — вот сейчас я приду, поговорю с ним, и все на свои места встанет. Но…
Но. Всегда есть это дебильное «но». Когда я захожу на кухню, моментально чувствую очередную волну тревоги, потому что при моем появлении вдруг все замолкают. Смотря еще так…жалостливо что ли? Сочувственно? Черт, я не знаю, но мне это уже не нравится! А еще больше не нравится, что Стаса на кухне нет…и ее тоже нигде не видно.
- Всем привет...- здороваюсь аккуратно, - А где Стас?
Молчат, но Юрка первым в себя приходит и широко улыбается.
- Да…знаешь…он к Ленке поднялся. У нас тут инцидент номер «миллион» приключился и…
Помните, что я говорила о способностях Давыдовых ко лжи? Точнее к моей способности ее раскусывать сразу? Так вот я вижу — Юра врет. Медленно поворачиваю голову в сторону кабинета, дверь которого плотно закрыта, как и жалюзи. Нет-нет-нет…пожалуйста. Нет. Только не опять. Внутри разливается океан лавы, которая вытекает из моего бедного сердца и расползается по всему телу. Они там. Я знаю, что они там. Заперлись. Закрылись. Вместе. Наедине.
Кто-то роняет сковородку, и звон отражается от стен и ударяет в меня. Вздрагиваю, перевожу взгляд, и вижу очередное вранье — Кирилл уронил ее специально, чтобы меня отвлечь. По сочувствию в глазах понимаю. Но хрен там пел! Резко поворачиваюсь к кабинету, но не успеваю коснуться ручки — передо мной вырастает Юра и шепчет.
- Марин, не надо.
Он в кои-то веки абсолютно серьезен, и я распадаюсь на части. Лава внутри меня кипит, обжигает так, что я вдохнуть не могу…Неужели это судьба такая? Вечно быть преданной? Воображение рисует страшные картины. Нет, это не какие-то монстры из под кровати, но, как по мне, гораздо хуже. Он. Она. Его стол. Отсутствие одежды, но присутствие интенсивных телодвижений, которые даже мысленно, не по-настоящему, оставляют на сердце вполне реальные ожоги.
Резко отталкиваю Юру в сторону и также резко открываю дверь, а там…Нет, там нет никакого дикого акта совокупление, так что мое воображение смело можно отправлять на Формулу-1, где с его скоростью он обгонит любые спорткары, но…
И снова это «но». Я вижу картину куда более личную, глубокую и интимную. Ольга стоит перед Стасом, обнимает его за плечи, волосы перебирает. А он сидит, уткнувшись ей в живот, и все это позволяет. Потому что доверят. Потому что любит…
Я стою, как приклеенная, смотрю на весь этот сюр и не могу пошевелиться. Стас вскочил на ноги, даже отошел от Ольги на шаг, но это разве что-то меняет?! Нифига. Сбежать бы. Очень хочется сбежать, а я, черт возьми, физически не могу…мне бы пинок. Да. Необходим пинок под зад, который Давыдов дает вместе с нелепыми, шаблонными оправданиями.
- Марин, это не то, что ты думаешь…
Спасибо. Резко разворачиваюсь и рву когти. Иначе и не назовешь мой побег. Я ничего не хочу больше слышать, знать, выяснять — хватит с меня «Марин, потерпи», хватит с меня Давыдова. Ненавижу его так сильно, что легкие горят. За то, что втянул меня во все это дерьмо, пока сам в себе не разобрался. И ее ненавижу. Эту конченную Ольгу, которая строит из себя святую невинность вместе с какими-то дикими, жестокими планами с непонятным лично для меня фидбэком.
- Марина, да стой ты! - во дворе меня все-таки догоняют, и знакомые пальцы берутся за локоть, чтобы развернуть.
Но я вырываюсь, отхожу. Еле дышу сама, чувствую, что снова плачу, но сейчас это не слезы боли, пока по крайней мере, сейчас это слезы какой-то тупой злости, а еще бессилия. Я ведь абсолютно бессильна в этой ситуации. Все, что я могу предложить — это я, но этого всегда будет недостаточно. Потому что я не Ольга, которая тоже выперлась, правда с опозданием. Еще бы. Даже такая лань, как она, не может быстро скакать на высоченных шпильках.
- Дай я тебе все объясню!
- Мариночка, Стасик прав, - холено влезает эта дрянь, глазками хлопает, а внутри только злорадство.
- Оля, твою мать, не лезь! - рыкает Стас, потом на меня смотрит и делает шаг ко мне, от которого я снова отступаю.
Смиряется.
