Вопрос цены - Весела Костадинова

Внезапный тихий шёпот привлек внимание. Я замерла, прислушиваясь. Шёпот доносился с другой стороны, где, очевидно, несколько женщин не подозревали, что я могу быть так близко. Их голоса были едва слышны, но достаточно разборчивы, чтобы уловить суть разговора.

— Милка, он же такой…. На ящерицу похож….

— Да уж, — ответила другая, её голос звучал саркастично. — Но знаешь, таких как он как бы не для внешности выбирают. Он умен, расчетлив… опасен. Глаза закрой и… нормально. Дядя говорит, у этого мужика охрененные возможности.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам — блядь, это ведь даже не сценарий, это реальность! Голоса продолжали звучать, словно они были уверены, что никто их не услышит.

— Охрененные возможности, — с усмешкой повторила другая. — Но он с ней, с этой… пиарщицей. Думаешь, она что-то знает или просто использует момент?

— Я тебя умоляю. Ну спит она с ним, и дальше что? Да все мужики на лево ходят, вон мой папаша….

Я закусила ладонь зубами.

Круто, Лив, молодец, Лив, ты собственноручно привела Олега на эту ярмарку тщеславия.

Голоса стихли — молодые хищницы покинули туалет.

Я вышла следом за ними.

Олег стоял в окружении нескольких мужчин и пары женщин. Он улыбался им, спокойно и уверенно поддерживая разговор.

Внезапно, кто-то осторожно коснулся моего локтя, довольно деликатно.

Обернувшись, я увидела Марка в сопровождении молодой девушки.

— Привет, — очень тихо сказал он, грустно улыбнувшись. — Увидели тебя, решили подойти. Это Надя, — представил он свою спутницу, — моя ассистентка.

— Привет, — ответила я, отворачиваясь от Олега. — Рада видеть тебя, Марк. И приятно познакомиться, Надя, — я улыбнулась девушке, мельком оценивая её. Молодая, приятная на вид, явно умная.

— Оливия Германовна, — глаза девушки, раскосые, зеленые, засверкали, — это для меня радость познакомиться. Ваша работа — выше всяких похвал. Жаль мне не удалось поработать с вами.

— Приходи работать в «Агору» и попробуешь, — тихо засмеялась я. — Но легко не будет.

— Не сманивай мои кадры, Лив, — снова улыбнулся Марк. — Надя, эта хищница тебя съест и косточек не оставит.

— Иногда, Марк Павлович, — пропела Надя, — нужно рискнуть. А косточки, они знаете ли, могут и в горле застрять.

Я не удержалась от звонкого смеха, глядя как уверенно девушка отошла от нас переговорить с другими людьми.

— Марк, могу тебя поздравить — ты нашел ценный изумруд. Впрочем, ты всегда умел разбираться в людях, — сказала я с мягкой усмешкой и легкой грустью.

Марк немного прищурился, взглянув на меня пристально, но без намёка на иронию.

— Спасибо, Лив. Но знаешь, — его голос стал серьёзнее, — иногда кажется, что в жизни важно не только разбираться в людях, но и не упускать тех, кого не стоило упускать… — он чуть помолчал. — Лив, мне жаль, что вчера ты стала свидетельницей отвратительной сцены.

— Я была свидетельницей и более отвратительных, — сухо ответила я, вспоминая разговор в туалете. — Жаль то, что она вообще произошла. Что происходит, Марк?

Его глаза смотрели куда-то за мою спину.

— Я устал играть по правилам, Лив, — признался он быстро. И тут же замолчал.

Мой локоть до боли сжали пальцы Олега.

Он стоял рядом, его присутствие ощущалось каждой клеточкой моего тела, а его хватка на локте была достаточно сильной, чтобы заставить меня поморщиться. Олег стиснул челюсть, его взгляд стал пронзительно холодным.

— Не представишь нас? — в голосе слышались сталь и лед.

— Олег, это Марк Покровский, зам директора «Австрома», — спокойно сказала я, стараясь не показать, насколько меня беспокоит его тон. — Марк, это Олег Королёв, генеральный директор «Агоры».

Марк посмотрел на Олега, явно осознавая, с кем имеет дело. На мгновение между ними повисла тишина, настолько осязаемая, что казалось, можно было её резать ножом.

— Рад познакомиться, — коротко и сдержанно произнёс Марк, протягивая руку.

Олег на мгновение замер, оценивая протянутую руку Марка. В его глазах мелькнуло что-то едва уловимое — возможно, презрение или превосходство. Он сжал руку Марка с явным намерением показать своё доминирование. Рукопожатие было коротким, но сильным.

— Взаимно, — ответил Олег холодно, чуть приподняв подбородок. Его взгляд снова вернулся ко мне, и в нём читалась ярость.

Марк сдержанно кивнул, понимая, что этот разговор будет недолгим.

— Лив, — Олег снова обратился ко мне, но его тон был другим, более властным, — нам пора.

Он подхватил меня под руку и почти потащил за собой в нашу ложу.

— Отличная сцена, — прошипел мне в ухо, под гаснущий свет — прошлый любовник и настоящий на одной площадке.

— Предлагаешь мне никогда с ним не заговаривать? — огрызнулась я.

— Предлагаю не забывать, Лив, что ты на работе! И работаешь ты на меня!

— Заткнись, Олег! — я сама очумела от собственной смелости. — Моя работа с тобой закончена! Ты отлично справляешься и без меня! Принимаю поздравления, Олег, я охуенный профессионал: на этой ярмарке тщеславия ты стал ценным призом!

Похоже он онемел от изумления, глядя на меня с недоверием, удивлением и…. надеждой. И казалось, не мог поверить, что я сказала это, как будто что-то в его представлении о нас рухнуло. Мы сидели в полумраке, и сморели друг на друга в немом поединке воли.

Олег засмеялся, сначала едва слышно, а потом его смех стал сильнее, как будто напряжение, которое сдерживало его все это время, внезапно отпустило. Он посмотрел на меня, и в его глазах сверкали искры — не злости, не презрения, а скорее… облегчения.

— Лив, — наконец произнёс он, всё ещё посмеиваясь, — ты только что сказала мне правду, которую боялась высказать долгое время. И это чертовски честно.

Я посмотрела на него, ошеломлённая его реакцией, и мой гнев начал медленно угасать.

Олег поднес к губам мое запястье, которое за минуту до этого крепко сжимал, до боли и онемения, и поцеловал.

— Посмотри на этот зал под нами, Лив, — тихо шепнул он мне на ухо, — посмотри на этих женщин. Знаешь, Лив, что я чаще всего вижу в их глазах? Страх, отвращение, неприязнь, жалость. Первое впечатление — самое важное и самое честное. Моя внешность — как индикатор, сразу показывает кто есть кто: от шока люди не могут сдержать истинных эмоций. На доли секунды, не более, но мне этого достаточно.

Олег замолчал, его голос прозвучал неожиданно искренне, лишённым той стали, которая была частью его привычного образа. Я услышала в его словах что-то глубже, чем простое признание — боль человека, который привык чувствовать, что его оценивают не за то, что он делает, а за то, как он выглядит.

— А ты, Лив… — он снова заговорил, но тише, как будто боясь произнести это вслух. — Ты никогда не