Безбашенная (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Он вообще медик по образованию, чтобы ты понимал! — улыбаюсь я. — Может он скучает по моргам.

— Серьезно?

— Пошутила, конечно.

— Я на счет медика!

— А… да.

— Какой разносторонний дядечка…

Махнув Максу лапкой, иду к машине Олега.

— А ну-ка посмотри на меня… — перехватывает он меня за подбородок, рывком разворачивая лицо.

— Олег! — уворачиваюсь я. — Что за вольности?

Но он перехватывает теперь двумя руками, держа рукой за затылок.

— Я не понял…

— Это не то, что ты думаешь, папочка! — начинаю угорать я.

— Почему зрачки расширены?!

— Это атропин.

— Оу… — осаживается он, тут же убирая руки. — А зачем?.. Ты была у офтальмолога?

— Эм… нет. Я просто…

— Туманова не беси меня. Ты что сама себе закапала атропин?!

— Да.

— Зачем?!

— Мне нужно было изменить глубину резкости зрения в сумерках. Просто небольшой эксперимент…

— Почему тебе несовершеннолетней девочке продают серьезные лекарства?!

— Наверное, из той же логики, что и алкоголь.

— Детка, — сжимает он переносицу. — Для чего?

— Я не готова рассказывать такие личные вещи.

— Я только что тебе рассказывал детали своей сексуальной жизни. Поэтому… Говори немедленно!

— Понимаешь, я хотела посмотреть, как видят кошки. Расширенный зрачок меняет глубину резкости. И качество бокового зрения. Кошки же видят не только наш мир, они пограничники…

— Можно я тебя ударю. По заднице. Ремнём.

— Нет.

— Жаль…

Глава 33 — Прощай башня (часть 4)

Планёрка заканчивается, Олег отпускает нас.

— Чеширский…

— М? — сонно.

— Чем сейчас планируешь заняться?

— В воскресенье в девять утра? Я планирую бессовестно спать.

— Отложи часика на три. Мне нужна группа поддержки.

Тут же просыпается, пытаясь проморгаться. Я ощущаю на себе «песок» в его глазах. И встряхиваюсь, чтобы немного отключиться от его ощущений.

— Веселье?

— У меня — да. Ты просто побудешь сочувствующим.

— Ну, давай, колись, — подхватывает он куртку.

— Я купила себе подарочный сертификат…

Присаживается, завязывая на кроссовке шнурок.

— Что-то Аронов совсем расслабился! Подарочный сертификат он на то и подарочный…

— …на прыжок с парашютом.

— О.

Озадаченно поднимается.

— Меня нужно туда отвезти, развлечь по дороге, поддержать морально и привезти счастливую обратно, — улыбаюсь я.

А Чеширский не улыбается, продолжая озадаченно хмуриться.

— Ты прыгал с парашюта?

— Да.

— Это круто?

— Ну как тебе сказать… парить — да. Отделение, перехлест, закрутка, отказ и жесткое приземление — нет. И когда тебя полкилометра ветром тащит на куполе мордой об землю — тоже отстой. С вывихами пару месяцев потом тоже не айс… А дай-ка мне свой сертификат…

Протягиваю.

— На «эллипсе»?! С ручным открытием?

— Это же круче. Можно управлять полётом и продлить свободное парение.

— После пятисот прыжков парашютисты переходят на «эллипс». Ты не задумывалась почему?

— Я почитала. Но там будет еще инструктаж… И я точно не запаникую при свободном падении и ничего не забуду.

— Аронов!! — окрикивает Ожников Олега.

— Только посмей.

Протягивает ему мой сертификат. От возмущения я теряю дар речи.

— Круто, — пожимает плечами Олег. — Кайфани.

— Это Тумановой сертификат.

Фамилия там еще моя не вписана…

Олег застывает. Эмоций никаких не ловится.

— Отдай, пожалуйста, — протягиваю я ему руку.

— Минуту.

Достает ручку, кладет сертификат на стойку ресепшена. Вписывает что-то. Отдает не мне. Ожникову.

— Кайфани, — не меняя интонации. — Женя, у тебя сегодня работа.

— Крис отпустила меня до обеда! — возмущенно пытаюсь вытянуть я сертификат из рук Ожникова.

Тот не отдает, поднимая руку выше.

— Это теперь мой сертификат! Спасибо кстати, ребятки. С удовольствием сделаю это на «эллипсе»!

— Предатель. Я с тобой больше не дружу.

— Сниму для тебя видюшку с прыжком.

— Женя… — подхватывает меня за локоть Олег, втаскивая в свой кабинет. — На пару слов.

Замыкает дверь.

— Олег, какой смысл? Ты же знаешь, что я куплю еще один. И по скидке возьму там же сертификат на прыжок с тарзанки!

— Тормози, Женя. Хватит искать адреналовые приключения. Это замещение потребности в качественном насыщенном эмоциями сексе.

— Интересно, почему тогда ты не идешь прыгать с парашюта?

— Поверь, мне не легче, чем тебе дается… ммм… Но я знаю, как устроена психика и куда это приводит. Мне туда не нужно. И тебе туда не нужно. Нам нужно совсем в другое место. Поэтому я держу себя в руках и советую тебе делать это тоже. Просто представь, сколько ты потеряешь, пока будешь лечить сломанные перед летом щиколотки. Три месяца ковыляют десантники при таких травмах на костылях. И даже очень опытные из них, при неудачном порыве ветра в момент приземления могут влипнуть в такую травму. Помимо этого, в момент приземления идет удар на тазобедренный сустав и область малого таза, основательно встряхивая матку, яичники. Матка очень подвижный орган и от ее положения зависит ее состояние. При встряхиваниях она смещается, начинаются серьезные проблемы. Такие удары приводят к патологиям, Женя. А перелом копчика, который не редко случается у парашютистов вообще не лечится полностью.

Вздыхаю. Вот зачем мне эта информация? Я просто хотела полетать!

Достает несколько купюр.

— Прыжок с парашюта подарил Ожникову я, поэтому возмещаю стоимость.

— Ладно, — забираю деньги.

— А как ты справляешься со своим сексуальным напряжением?

— Занимаюсь спортом.

— А парашютный значит не спорт?

— Первые прыжков двадцать — это экстрим. Потом — спорт. Не рекомендованный для женщин. Это я тебе как врач утверждаю.

— Будем считать — обосновал.

— О счастье, она всё-таки взрослая!

Хихикаю, воруя у него со стола сигарету.

Мы одновременно ведем плечами, пытаясь размять тело. Я слышу хруст его позвонков. Кровь одновременно бросается нам в лицо.

— Сексуальное напряжение? — поднимаю я провокационно бровь.

— Не без этого.

— Ты мог бы вызвать проститутку… прямо сюда.

— Зачем?..

— Ты бы снял напряжение, а я полюбовалась тобой со стороны. Исключительно, как подружка.

Закатывает глаза.

— Не выношу проституток.

— Почему?

— Это грязь, изнасилование и онанизм.

— Ммм… согласна. А если ей будет в кайф, и она будет чистой?

— А что бывают такие проститутки?

— Допустим ты будешь первым ее клиентом, — вкрадчиво прищуриваюсь я. — И, возможно, последним.

— Это такая игра? — его взгляд тут же становится пьяным.

— Нет, всё по-настоящему, — веду пальцем по его рубашке, обрисовывая пуговицы.

— Ты хочешь, чтобы я купил тебя?

— Хочу.

— Мы могли бы сделать это просто как друзья…

— Дружба дружбой, работа — работой. По-моему — это твой принцип. Да и к тому же, как ещё мне удовлетворить патологическое желание клиента засунуть в меня денег.

— О, да. Спасибо за внимание и снисхождение к моим фрикам. И сколько же ты стоишь? — улыбается он.

— А сколько стоят проститутки?

— Элитные?

— Я тяну на элитную?

— Безусловно…

— Тогда — да.

— Три часа — пятьсот баксов.

Неплохо зарабатывают элитные проститутки! Я удивлённо вскидываю брови.

— А откуда ты знаешь, если не пользуешься?

— Мужчины часто обсуждают секс. И ценники на него — тоже. Это ценник «Молекулы» на профессиональных Домин, Нижних и просто элитных умелых фей.

— Окей. Я сделаю тебе большую скидку. Думаю, десяти минут нам хватит.

— Не хватит… Да и не нуждаюсь я в скидках. Готов на полный ценник.

С вызовом кладёт портмоне на стол между мной и собой.

— Могу ещё и чаевые оставить.

— Как Вы щедры… И какой у нас план?