Туз пик - Ана Шерри
Машина оказалась не так далеко. Или он потерял счет времени? Усадив Софию на переднее сиденье, кинулся за руль. Пока гнал на всей скорости, не смотрел в сторону жены – боялся увидеть то, что не хотелось бы видеть никогда в жизни – ее смерть.
– Не умирайте, – шептали его губы. Он тысячу раз произнес эту фразу как молитву.
Впервые в жизни у Анхеля дрожали руки, но, видимо, какая-то высшая сила помогала управлять машиной. Он обернулся, и его пальцы коснулись руки Софии. Наконец Анхель посмотрел на нее, и его дыхание оборвалось: ее рука была мертвецки холодной, на животе растеклось большое кровавое пятно; губы бледные, глаза закрытые, голова отведена в сторону. Ей, наверно, неудобно было так сидеть, но Анхель пообещал, что это ненадолго. Они скоро приедут.
Телефон разрывался, не было времени взглянуть на дисплей, но Анхель нажал на входящий.
– Где ты? – раздался взволнованный голос Йованы. – Даже Йон уже приехал. Ты нашел Софию?
– Мы едем в больницу, – хрипло произнес он, – она ранена… Куда мне ехать? В какую больницу?
Йована потеряла дар речи, и трубку перехватил Йон. Пришлось ему повторить то же самое. Анхель услышал, как на заднем фоне закричала Йована. Так бы кричал и он сам, если бы имел на это право. Его обязанность сейчас собрать все силы и начать здраво мыслить.
– В какую больницу мне ехать? – рявкнул он в трубку.
– В Центральную клиническую, – дрожащим голосом ответила Йована, сдерживая рыдания, и добавила уже уверенней: – Она самая лучшая. Я сейчас позвоню доктору Павичу, он приедет… Господи…
Анхель уронил телефон: надо сосредоточиться на дороге, чтобы проскакивать на зеленый, минуя пробки, которые сейчас были некстати. Он мчался в главную больницу города, чтобы успеть… Он посмотрел на Софию, но изменений не наблюдалось: она по-прежнему была бледна, с окровавленным животом. Анхель положил свою ладонь на ее живот в надежде, что малыш толкнет ее. Ребенок всегда так делал, но в этот раз толчков не было…
Как только Анхель доехал до больницы, ему навстречу показались медики с каталкой. Йована позвонила и предупредила их. Они с Йоном тоже были здесь. Девушка вскрикнула, когда Анхель вынес Софию из машины и стал укладывать на каталку.
Все вместе они кинулись за бригадой врачей, Анхель взял руку жены в свою, но ее пальцы по-прежнему были холодны, она не отвечала на его прикосновение.
– Ждите, – сказала медсестра, останавливая его и запрещая идти дальше, и скрылась в операционной.
Все словно в тумане. Анхель с трудом верил в то, что произошло. Он нервно ходил из угла в угол, тяжело дыша, проводя рукой по волосам, не смотря ни на кого. Он даже не увидел доктора Павича, который залетел в операционную, хотя штат врачей в этой больнице позволял обойтись без него. Но сейчас необходимо было собрать всех лучших врачей города.
– Как такое могло произойти? – рискнул спросить Йон, и Анхель наконец остановился.
– Съезди в «Обсидиан», возьми из сейфа все деньги, – начал давать указания он, не отвечая на вопрос, – разберись с полицией. Я не хочу, чтобы они участвовали в этом деле. Подкупи врачей, медсестер… Ты знаешь, что делать. С Иво я разберусь сам! Без полиции!
Йон кивнул и направился к выходу, оставив плачущую Йовану и потерянного Анхеля. Слава богу, ненадолго: в больницу уже вбегала вся родня во главе с Михеем. Йон обязан был им позвонить: дело серьезное, Софии и Анхелю нужна поддержка. Вот теперь он мог оставить их и уйти.
– София! Что с ней? – К Анхелю кинулся Милош, но тому ни с кем не хотелось говорить. Он остановил его рукой, давая понять, чтобы не подходил близко. В таком состоянии Анхеля не видела даже Роза, она схватила Милоша и потянула к дивану. Усадила бабушку, которая схватилась за сердце и ахнула.
– Врача? – быстро среагировал Анхель.
Он еще помнил, как ее прихватил сердечный приступ после смерти Ясмин, но бабушка закрыла глаза и положила руку на сердце, по ее щекам потекли слезы:
– Я же просила… беречь… живот.
Анхель вдруг вспомнил тот момент, когда София впервые переступила порог дома Бахти, а бабушка встретила ее этими словами. Тогда никто не придал им значения, они были непонятными, неясными, загадочными. Анхель стоял ошарашенный… Она все знала! Бабушка прекрасно знала, кто такая София и кем она будет для них. Она точно предсказала далекое будущее и теперь наверняка видит все, что ожидает их дальше, но Анхелю не хотелось ничего знать… Он впервые испугался этого будущего. Он испугался даже того момента, когда выйдет врач и скажет правду. Ему впервые стало по-настоящему страшно.
Анхель сжал челюсти, закрыл глаза и рукой оперся о стену. Ожидание было мучительным. Он так и стоял один, никого не подпуская к себе. Ждал врачебного вердикта, чтобы либо вдохнуть глоток воздуха, либо уже никогда не дышать.
Это ожидание для всех стало бесконечным. Йована обнимала бабушку Гюли, не стесняясь слез. Прибежал Деян, который находился недалеко от больницы. Он пришел за Йованой, но она даже не взглянула в его сторону, так и сидела, прижавшись к бабушке. К Анхелю его не пустил Михей. Деяну пришлось уйти, чтобы не быть лишним.
Милош положил голову на ноги Розы, а она гладила его по волосам и тихо пела на цыганском. Странно было видеть столько цыган в одном месте, но еще необычней было то, что среди них были сербы, которые наравне с ними ждали окончания операции беременной сербской девушки.
Через несколько часов дверь операционной открылась и из нее вышли уставшие врачи. Анхель бросился к ним, остальные поднялись со своих мест. Все замерли в ожидании вердикта.
Доктор Павич стянул маску с лица и тихо произнес:
– Мне очень жаль…
Глава 31
Йована закрыла лицо руками, мотая головой и не веря в то, что услышала.
– Нет! – крикнул Милош и попытался пройти внутрь операционной, но его остановили.
Анхель смиренно стоял, понимая, что следующие слова доктора могут его убить. Он еще никогда так не боялся правды, как сейчас. Будто все нервы оголили и воткнули иголки. Какая адская пытка!
Прошли секунды, а казалось, что годы. Врач продолжил:
– Состояние Софии тяжелое. Так как пуля задела внутренние органы, пришлось провести две сложные операции. Мы сделали кесарево сечение и извлекли ребенка… Это девочка… К сожалению, она умерла еще в утробе от огнестрельного ранения. Пуля попала прямо в ребенка.
Анхеля будто оглушили, он уже ничего не слышал: ни как вскрикнула Йована,
