Карина Тихонова - Блюз бродячих собак
— Я не знаю, что вам сказали в соседних комнатах, — так же строго оборвала меня женщина. — Но догадаться не сложно. Судя потому, что вы вошли, не постучавшись, я думаю, они вам сказали, что стучаться не обязательно. То, что они так считают, доказывает, что они плохо воспитаны. Скорее всего, их детство проходило в неинтеллигентной среде, так как все поведенческие стереотипы закладываются именно в раннем возрасте. Более того. Из того, что вы решили последовать данному вам плохому совету, я заключаю, что ваша среда общения в детстве тоже оставляла желать лучшего. Хотя возможен и второй вариант. Возможно, что вы интеллигентный, но очень внушаемый человек. В таком случае…
Тут зазвонил телефон, дама оторвалась от своего многословия и сняла трубку.
— Слушаю, — сказала она строго.
Трубка заквакала мужским голосом и квакала довольно долго.
— Так.
Дама немного подумала и затянула волынку:
— Юрик, солнце мое незаходящее, мне неважно, почему ты не успел опросить всех свидетелей. Я готова допустить, что у человека могут случиться форс-мажорные обстоятельства, но нужно уметь отделять их от работы. И потом, гораздо практичней отложить все стихийные незапланированные бедствия на один день. Да, потрать один свой выходной на форс-мажор, а остальные дни посвяти работе. Конечно, перетерпеть целый день, заполненный неприятностями, гораздо сложней, чем распределить их по семи дням недели. Но ты только представь: день прошел, а остальные шесть посвящены исключительно позитивным впечатлениям. То есть работе. По-моему, это гораздо удобней для тебя, чем дергаться по пустякам семь дней в неделю…
Она все говорила и говорила, занудно и правильно, а я осматривала кабинет.
«Какая умная дама! — думала я рассеяно. — Не иначе, как аналитик. Да, явный аналитический склад ума. Такой склад захочешь скрыть — не скроешь».
Собственно, я уже догадалась, какой Богине поклоняется немолодая блондинка с занудной и правильной речью. Книги этой Богини на раннем этапе ее становления я читала довольно охотно. Возможно, потому что выбор тогда был еще не столь велик. Возможно, потому что занудство завораживает и гипнотизирует.
Создания Богини в ста двадцати трех словах разъясняли нам вещи, которые запросто можно было бы объяснить и в трех. И даже их не стоило бы тратить, потому что и так все понятно.
Но создания Богини говорили долго, занудно и правильно, и я, завороженная плавным многословием, покорно сидела над книгами Богини, как сидит кролик перед удавом.
Впрочем, не так уж и плоха была эта Богиня, если сравнить ее со множеством подражателей. Беда в другом: рано или поздно любая Богиня решает, что она уже достаточно могущественная.
Богиня бросает надежный испытанный жанр и начинает творить Классику.
Я вспомнила несколько последних творений Богини и вздохнула.
Занудство и менторство, вообще свойственные ее созданиям, в последних опусах достигли своего предела. Гипноз перестал срабатывать, и дочитать эту тягомотину до конца оказалось выше моих сил.
Насколько я знаю, владелец торговой марки от игр Богини в восторг не пришел, но понадеялся выехать на раскрученном имени.
И прогадал. Последние создания Богини пошли под нож. То есть в макулатуру.
Богиня вернулась к привычным героям, но Читателю предыдущие игры тоже не понравились, и он долго не мог простить Богине ее потуг переместиться в Серьезный Жанр. Что и доказывали падающие тиражи.
— Так, — сказала дама, положив трубку. Я вернулась к реальности и искательно уставилась на нее.
— Продолжим, — строго сказала дама.
— Вы думаете, стоит? — спросила я, не сдержавшись.
— Стоит, — строго ответила дама. — Любое дело должно быть доведено до конца. Судя потому, что вы пришли ко мне, у вас есть проблема, в решении которой я могу вам помочь. Хочу вам напомнить, что если проблему отложить, то она станет гораздо более труднорешаемой. Это похоже на банковский вклад: есть основная сумма, на которую начисляются проценты. Но если в денежном отношении проценты можно только приветствовать, то проценты, набежавшие на вашу проблему…
Я встала и пошла к выходу. Честно говоря, мне это надоело.
Голос дамы журчал и переливался за моей спиной, но я, не прощаясь, вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.
Монолог стих.
— Насладилась? — осведомился мой экскурсовод, поджидавший снаружи.
— Да уж, — ответила я и вытерла лоб. — Насладилась.
— Опустимся ниже?
И опять слово «опустимся» резануло мне ухо.
— А что там? — осведомилась я.
— То же, что и здесь, — ответил мальчик. — Но этажом ниже.
— Странная у тебя манера выражаться, — не утерпела я.
— А это к создателям. Претензии, я имею в виду.
— Извини.
— Да ладно! Так что, пойдем?
— Подожди минутку!
Я не сдержала любопытства и приоткрыла дверь с правой головы. Меня мучило любопытство, свойственное женам Синей Бороды. Что это за последователи такие, которые устремляются вслед за первопроходцами?
Комната, открывшаяся моим глазам, была точной копией первой. Та же уютная гостиная, те же диваны и кресла, тот же стол, накрытый к ужину. Только мебель была другого цвета, а так — все, как виденное раньше.
За столом сидела дама. Интересно в ней было только то, что фигура и лицо дамы расплывались, словно были сотканы из тумана, и постоянно принимали новые очертания.
Вот моим глазам предстала прелестная уютная толстушка, лет двадцати пяти.
— Здрасте, — сказала я.
Толстушка открыла рот, но ответить мне не успела и трансформировалась в представительную немолодую даму со строгим лицом и добрыми глазами. Глаза, впрочем, скрывались за стеклами очков. На плече у дамы сидела большая толстая кошка.
— Здрасте, — повторила я.
И снова ответа не получила. Дама взглянула на меня поверх очков, открыла рот, но тут ее лицо начало колебаться и расплываться. Расплылась и пропала также кошка.
— Зря стараешься, — сказал мальчик сзади.
Я оглянулась.
— Почему это?
— Потому что собственных слов у них нет. Так что на внятный ответ не рассчитывай.
— Понятно, — ответила я и закрыла дверь.
Оглядела коридор прощальным взглядом и скомандовала:
— Пошли вниз.
— Опустимся? — уточнил ребенок.
Нет, это слово мне определенно не нравилось. Но, видимо, именно оно служило пропуском на нижний этаж.
— Опустимся, опустимся! — передразнила я раздраженно. — Доволен?
Мальчик не ответил, развернулся и бодро потопал прямо по коридору.
Поразительно, но на месте сплошной стены слева от меня теперь открылся проход. Стеклянная дверь, а за ней узкая лестница, похожая на лестницу аварийного выхода. Я совершенно точно помнила, что, когда мы проходили мимо этого места, никакой стеклянной двери в коридоре не было и в помине. Она возникла после того, как мои уста разверзлись и раздраженно произнесли магическое слово: «Опустимся».
