Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!
Позже в тот день Мэтью заперся в кабинете Лоры. Затем он вызвал Дженни. Спустя какое-то время Дженни вышла и принялась выгружать содержимое ящиков своего стола в коробку. Энни и Джейми стояли около нее, как два плакальщика на похоронах. Хелен отчаянно желала узнать, что случилось, но понимала, что спросить не может. Она послала электронное сообщение Хелен из бухгалтерии:
«Что происходит?»
Ответ пришел практически немедленно.
«Ее переводят секретаршей в отдел информтехнологий. Будет печатать инструкции для компьютерных мальчиков. Мне ее немного жаль».
«А мне нет», – напечатала Хелен в ответ.
Незадолго до конца дня Дженни остановилась перед столом Хелен с третьей коробкой в руках.
– Он ведь и ко мне подкатывался, знаешь? – Она злорадно улыбнулась.
– Насколько я понимаю, «он» – это Мэтью?
– Года три назад. Повел меня обедать, взял за руку и начал петь, какая я красивая. Конечно, я его отшила. Представляешь, какой бабник?
Хелен вспомнила. Три года назад она забеременела. Она посмотрела на Дженни: длинные темные волосы связаны на затылке в «конский хвост». Да, вполне возможно.
– Пока, Дженни, – улыбнулась она, приводя ее в замешательство. – Не скучай там, в подвале.
– Дженни сказала мне, что ты к ней подкатывался, – сказала Хелен Мэтью позже вечером, просто чтобы посмотреть, как он выкрутится.
– Неужели?! Она врет. Просто хочет отомстить мне за то, что ее понизили. Неужели не понимаешь?
– Ну, раз ты так говоришь…
Он взял ее за руку и развернул к себе лицом.
– Хелен, я никогда не был святым, я знаю. Да ты и сама понимала – ведь я был женат, когда мы с тобой сошлись. Может быть, я и попытался однажды заигрывать с нею, я, честно, не помню. И если это было так, я по-настоящему сожалею. Но все было до того, как я осознал, как много ты для меня значишь. Я изменился.
Ну, вот снова. У Мэтью это в крови – обаяние? Изворотливость? Наивность? Она не знала, что именно, но он все время изворачивался и ухитрялся выходить сухим из воды. Он имел обыкновение привести нужные доводы в тот момент, когда казалось: все, хватит. Именно потому, что всегда верил в себя, он так многого добился и всегда выходил победителем. Хелен понимала, что должна ненавидеть его, но ненависти не испытывала. Он не был злодеем – просто слабым. Ей стало жаль его – наверное, очень тяжело быть таким бесхребетным, таким эмоционально незрелым, так отчаянно сопротивляться подступающей старости. Вскоре он станет престарелым объектом насмешек – лысеющий ловелас, все еще пытающийся затащить молодых женщин в постель. И хотя она была обижена, ей хотелось защитить его от себя самого, от его худших инстинктов. Софи была бы для него теперь отличной партией. Она стала сильнее, она закалилась и выдержит все его закидоны. Она будет держать его в ежовых рукавицах, за что он, вероятно, будет ей только благодарен.
Глава 29
Предстоящие похороны Шилы бросали Хелен в холодный пот. Она никак не могла идти. Софи уже сказала ей по телефону, что Мэтью позвонил ей и попросил прийти на кладбище.
– О, в самом деле? – отвечала Хелен, заинтригованная.
В довершение всего, Лео, по словам Софи, тоже планировал поехать на похороны. От похорон уже не отвертишься – эта тебе не открытие нового ресторана. У ее любовника умерла мать; естественно, он ждал от нее поддержки. Единственным выходом была болезнь. Неожиданный приступ ужасного отравления, который случится утром перед тем, как они соберутся ехать. Что-то реальное и несомненное, как болезнь. Головная боль или высокая температура исключаются; Мэтью ей не поверит. Нужно представить ему что-то, с чем не поспоришь. Хелен не была хорошей актрисой, так что планировала свою болезнь с военной четкостью. Было важно, чтобы предыдущим вечером они с Мэтью ели разную еду – она закажет еду навынос и даст ему выбрать первым. Затем, утром, она встанет пораньше, выбелит лицо, выпьет чашку соленой воды и начнет громко стонать в ванной комнате. Это не должно быть трудно – она сунет два пальца в рот или что-то вроде того. Если даже ее не вырвет, она просто будет стонать и надеяться на лучшее. По-настоящему вырвать, однако, было бы лучше, этот предательский аромат в ванной, разоблачительный пот на ее лбу – она никогда не думала, что с этим справится. Похороны должны были состояться в четверг в два часа дня, а потом Аманда и Эдвин устраивали в доме нечто вроде поминок. Мэтью заказал номер в гостинице, хотя в доме Аманды были свободные спальни. Он не без оснований считал, что Аманда не будет рада предоставить Хелен ночлег под своей крышей.
Зная, что она никуда не поедет, Хелен сказала, что может быть приятно, провести ночь в том же отеле, что и дети. Мэтью сначала усомнился, потом занервничал, затем пришел в восторг. Когда Хелен убедила его, что у нее нет намерения выставлять напоказ свою личную победу перед лицом Софи, он воспринял ее предложение как доказательство, что она готова урегулировать их отношения. Она сказала ему, что скучает по девочкам, и он ей поверил – потому что хотел поверить. Так что Мэтью заранее выяснил у Софи, где они остановятся, и забронировал номер в том же отеле.
– Хелен приедет на похороны, – сказала ей Софи за стаканом вина в пабе вечером во вторник. – Я, в конце концов, с ней встречусь.
– И что ты чувствуешь?
– Меня тошнит. Я вне себя от злости. Я умираю от любопытства. Заранее беспокоюсь насчет того, что мне надеть и когда сделать себе прическу. Я хочу сказать, разве так готовятся к похоронам свекрови?
Хелен рассмеялась. Софи продолжала: – Она будет смотреть на меня, испытывая превосходство, она хочет, чтобы я оказалась типичной старомодной клушей. Но я не намерена доставлять ей такое удовольствие. Я намерена выглядеть сногсшибательно.
– Я уверена, что матушка Мэтью оценила бы твои старания по достоинству.
Софи помолчала.
– Знаешь, он предлагает, чтобы мы все ночевали в одном отеле*.
Хелен притворилась, будто поперхнулась, но перестаралась, потому что пузырьки жидкости попали ей в нос. Она закашлялась.
– Почему?
– Он думает, так сбудет лучше для детей – мы все сумеем продемонстрировать, что отлично переносим друг друга.
– А ты сможешь, как ты думаешь?
– Вряд ли. Я обещала ему подумать, но, если честно, мне кажется, его предложение просто ужасное. Я буду унижена не только на похоронах, но и всю ночь. Отлично.
– Не знаю. – Хелен притворилась, будто обдумывает слова подруги. – Разве ей не будет еще хуже, чем тебе? Вы с Мэтью сейчас хорошо ладите. Девочки будут в восторге оттого, что вся семья собралась вместе. Она будет чувствовать себя лишней: И потом… – она сделала глубокий вдох, – тот факт, что Мэтью не захотел проводить там время с ней одной, подсказывает мне, что ей его решение не очень-то по душе. Она будет в ярости.
