120 миллиметров между нами - Антония Эдельвейс
Тот едва слышно рассмеялся, но тут же сделался вновь серьёзным, чуть отстраняя меня, чтобы взглянуть в глаза.
- Ты точно в порядке?
- Да. Иди к Оксане, она всё ещё в офисе. Ей намного хуже, сам ведь знаешь, какая она чувствительная. Ты ей сейчас нужен.
Коля молча кивнул, какое-то время всматриваясь мне в лицо, после чего стремительно пошёл к офисному зданию.
Я же медленно побрела по улицам ночного города.
Шум оживлённых улиц сменялся тишиной улочек и смехом редких групп людей. Я шла особо не следя за дорогой, всё для меня сливалось в единую тёмную массу, изредка разбавляемую светом витрин магазинов.
Вскоре пошёл не сильный, но холодный осенний дождь. Казалось, природа тоже оплакивает мою потерю. Я же себя просто ненавидела. Саша погиб из-за меня! Если бы мы не расстались, если бы только не поссорились с ним, он бы не сел на этот злополучный рейс. Ну почему я именно сегодня решила с ним поговорить, поставив точку в нашей истории? Теперь точка действительно стояла. Такая, как та, что прорывает лист бумаги, когда ты с силой давишь непишущей ручкой. Всё же слёзы вновь потекли по щекам, но редкие прохожие их не замечали, ведь я вся промокла до нитки под идущим дождём.
Нужно было позвонить Игнату и обо всём рассказать, однако сил пока не было. Мне Игнат стал другом, но разумно ли грузить того, кто до сих пор в тебя влюблён, своей скорбью о погибшем парне?
Самой себе ответив на это отрицательным покачиванием головы, я решила, что сообщу обо всём ему завтра.
В себя я пришла, очутившись у Дворцового моста. Дождь начал потихоньку стихать и я недолго раздумывала, пройти мне оставшееся расстояние или же проехать на общественном транспорте.
Неспешно зашагав дальше в сторону дома, я вновь на какое-то время выпала из реальности. Мыслей в голове не было, как и эмоций в груди. Самой себе я казалась пустой внутри, словно из меня выкачали всё подчистую, оставив лишь пустую оболочку.
Преодолевая мост, я с тоской всмотрелась в тёмные воды Невы, что так красиво отражали огни освещённого города. В какой-то момент я словила себя на мысли, что меня манит эта неизвестная глубина, сокрытая рябью холодной воды. Мрачная, загадочная неизвестность буквально звала к себе. Каково это, оказаться там? Правда ли, что перехватит дыхание от холода? А само падение и соприкосновение с водной гладью? Свобода сменится жгучей болью?
Испугавшись собственных мыслей, я отшатнулась от ограды, спешно перейдя реку и сойдя на берег.
Я сама не поняла, как на автопилоте дошла до своего дома. Сложнее всего стало выйти из лифта. На лестничной площадке рядом с моей была дверь его квартиры. Я судорожно сжала звякнувшие в кармане ключи, с тоской отметив, что забыла их ему сегодня вернуть. Первым порывом было желание войти в его квартиру, но я поняла, что просто не смогу. Круто развернувшись на каблуках, я спешно вошла в свою квартиру.
Скинув мокрое пальто и платок на полку, я босиком пошла по тёмной квартире. Мне не хотелось включать свет, и я пошла вообще с закрытыми глазами. В темноте я лучше ощущала едва уловимый запах Саши. Он так часто ночевал со мной, что аромат его парфюма словно бы пропитал обои. Казалось, что стоит открыть глаза, и Саша покажется в коридоре, либо выглянет из комнаты, приветливо улыбнувшись мне. Но, открыв глаза, я увидела лишь темноту.
Совсем скоро даже его запах покинет квартиру, тогда совсем ничего не останется в напоминание об этом человеке, кроме пары размытых фото. Он никогда не любил фотографироваться, как и я. А ещё он, как и я, ненавидел креветки, любил встречать рассветы и провожать глазами закаты… Если подумать, нас объединяло столько всего общего. Мы словно были одним целым, расколотым надвое. Другие всю жизнь ищут человека, способного понять их без слов. Мой же человек все годы жил за стеной. А теперь не живёт…
В голову лезли тысячи самых разных, в том числе банальных и бредовых мыслей, но я ничего не могла с собой поделать.
Что теперь будет с Сашиной квартирой и конторой? Всё перейдёт к Олегу Семёновичу?
Остановившись в коридоре, я нахмурилась.
Интересно, а его дяде уже сообщили о его гибели? Или, может, мне стоит ему позвонить?
Тело прошиб озноб от одной только мысли. Олег Семёнович может не вынести такой удар. Он похоронил родного брата с его женой, а теперь потерял племянника, который летел к нему. У него же больше нет родственников…
Судорожно проведя рукой по лицу, я рвано выдохнула.
Нет, сегодня я точно не смогу позвонить. Просто не хватит духу сообщить о таком.
Я побрела в спальню, не сразу поняв, что именно меня смущает.
Лишь на подходе к двери я осознала, что ноги непривычно холодит. Я часто ходила босой, и была привычной к температуре пола, но тут были иные ощущения. Зайдя в комнату, обнаружилось, что балконная дверь была открыта. Я так и замерла. Я не помнила, чтобы открывала утром дверь. Последние дни я вообще не выходила на балкон.
Спина покрылась мурашками.
Только домушника мне в квартире сегодня не хватало!
Я уже хотела было включить свет, чтобы хоть видеть обстановку, как вдруг моё тело просто оцепенело от страха.
В балконном проёме показался черный силуэт. Это явно был мужчина. Высокий, достаточно широкоплечий.
Крик так и не вырвался из горла, застряв где-то в глотке, как в кошмарах, когда ты не можешь подать голос, сколько бы не пытался, хотя давление буквально разрывает горло.
Я просто стояла в центре комнаты, между книжным шкафом и кроватью, не в силах сделать и шагу, пока человек приближался ко мне.
Нужно было кинуться из комнаты, заперев дверь, вызывать полицию, взять хоть для самообороны нож или, на худой конец, сковородку на кухне, но я была не в состоянии даже вдохнуть полной грудью, как под гипнозом смотря на незнакомца
А силуэт молча подходил всё ближе. Когда я уже думала, что лишусь чувств из-за зашкаливающего бега сердца в груди, он вдруг остановился в четырёх шагах от меня.
Чёрная фигура, подсвеченная уличным фонарём за окном, показалась до боли знакомой. Мужчина был выше меня почти на две головы. Пусть я не видела лица, но этот разворот плеч, эта короткая «канадка» волос… Мне казалось, что я схожу сума, как вдруг бархатистый
