120 миллиметров между нами - Антония Эдельвейс
Чуть остыв, я сразу же утром начала искать в интернете рейс, о котором он говорил. Это был не блеф с его стороны – рейс Санкт-Петербург - Лондон действительно будет сегодня вечером.
Из-за слёз опять запершило горло.
Он летит в другую страну, чтобы сделать первый шаг в новую жизнь. Я была почти на сто процентов уверена, что после смерти своего дяди Саша переберётся в Лондон. Пусть это не его родина, но там у его единственного оставшегося на данный момент родственника свой собственный особняк, что достанется в наследство, и частная контора солиситоров. К тому же, у Саши есть два свидетельства, что позволят ему работать как солиситором, так и барристером.
Я нервно провела рукой по лицу.
В памяти всплыл один наш разговор, что случился практически сразу, как только мы качали встречаться с Сашей.
Как сейчас я помнила тот вечер.
Мы лежали в его гостиной перед телевизором на диване, вернее, я сидела, а он лежал на моих коленях, как когда-то в школьные годы. Я задумчиво игралась с его волосами, путая в них пальцы. Фильм был так себе, поэтому мне было откровенно скучно. Ну, разбегаются влюблённые, к чему столько драмы и слёз? Оба хороши – изменяли друг другу налево и направо. И если так капитально рассорились и расстались с таким шумом, как можно спокойно оставаться друзьями? Я этого не могла понять.
- Знаешь, - внезапно обратился ко мне Саша, повернув голову и посмотрев на меня снизу вверх, - если бы мы внезапно разошлись, неважно по какой причине, я бы точно не смог оставаться рядом.
- С чего вдруг такая тема для разговора? – чуть нахмурилась я.
- Фильм сподвиг. Они тут остались друзьями, даже своих новых половинок друг другу представили, веселятся, как ни в чём не бывало… разве это правильно? – он чуть нахмурился, смущённо отведя взгляд. – Они причинили друг другу очень сильную боль, а теперь просто мучают друг друга. Если они захотели свободы, то зачем продолжать цепляться друг от друга, связывая себя «дружбой»? Они же оба страдают от этих встреч. Если ты сам себя не уважаешь, то зачем же сыпать соль на рану тому, кого ты якобы любил? Это нечестно по отношению ко своей второй половинке.
Гостиная ненадолго погрузилась в тишину. Мне нужно было обдумать его слова.
- Погоди-ка, - внезапно осознала я, - то есть, ты хочешь сказать, что я мучаю Игната, вновь став ему «просто другом»?
- Да нет, тут как раз-таки он сам виноват. Мазохист – пускай теперь наслаждается, - флегматично отозвался парень под мой заливистый смех. – И всё же, - серьёзно добавил он, отворачиваясь вновь к телевизору, - конец – значит конец. Не к чему мозолить глаза тому, кого ты любил. Обоим только хуже станет.
Тогда я как-то быстро забыла этот разговор, а сейчас он ярким пятном всплыл в памяти.
Он же по факту сам тогда говорил, что конец наших отношений станет концом всему. Если бы он хотел, он бы сегодня остался в Питере, а не помчался бы через Северное море, а я сразу этого и не поняла. Пусть мы расстались, со временем, если ему действительно тяжело было бы жить в соседней со мной квартире, он мог бы съехать из дома, сменить район, но всё равно я бы знала, что он где-то рядом, живёт в этом городе. Я же невольно оттолкнула его с такой силой, что переезд в другую страну он вполне мог рассмотреть как действительно стоящий вариант.
В один момент я лишилась друга и парня. Возможно, неспроста мы столько лет были лишь друзьями? Наверное, нам вообще не стоило начинать встречаться, но, с другой стороны, какими же прекрасными были эти несколько месяцев счастья!
В какой-то степени, я даже сожалела о том, что решила высказать свои подозрения Саше в лицо. Быть может, если бы я смолчала, всё бы устаканилось, и мы бы вновь были счастливы? Но я быстро откинула эту мысль. Нет смысла горевать, ведь я прекрасно знаю свой характер. Я бы не смогла промолчать, и рано или поздно, мы бы всё равно пришли к тому, что имеем сейчас.
Сердце болезненно заныло от одной только мысли, что Саша может решить, не дожидаясь смерти дяди, вернуться в Англию. Он ничего не теряет, наоборот обретёт. А теперь назад пути нет. Слишком глубокую рану я ему нанесла. Пусть у него огромное доброе сердце полное тепла и любви, но я саморучно раскрошила его в пыль, и теперь он меня никогда не простит…
Что мне делать? Как молить о прощении? Он был моим другом столько лет, а мне сам однажды признался, что более близкого друга, чем я, у него нет… какая же я «молодец»! Удар в спину от того, кому доверяешь - когда-то я сама это прошла, правда, тогда я просто выдумала ситуацию, но ощущения испытала незабываемые. Теперь же я нанесла ответный удар, с удвоенной силой. Ничего не скажешь, хорошая из меня подруга получилась...
Практически отшвырнув телефон на рабочий стол, я тяжело опустила лоб на сцепленные в замок пальцы. Локти жгло от неудобного положения, но мне было плевать. Эта боль не сравниться с той, что сейчас рвёт мою душу.
Саша меня не простит - это факт, с которым мне стоит смириться, и всё же, как только он приземлится, я попробую попросить прощения. Буду звонить ему столько, сколько понадобится, пока он не понимает трубку, напишу сообщения в мессенджеры и на почту. Буду всеми силами пытаться достучаться до него.
Пусть мне и будет больно, но, если что, я приму его желание больше никогда не видеть меня, но прежде всего, извинюсь. Хотя бы в память нашей детской дружбы. Так будет правильно.
Внезапно без стука в мой кабинет ворвалась Оксана.
Тяжело оторвав лицо от рук, я посмотрела на неё. Увиденное заставило меня приподняться на стуле.
На вечно румяном лице лучшей подруги застыла белая маска ужаса. Пусть она и переживала за меня, когда пару часов назад я ей рассказала про наш разрыв с Сашей, но, когда я уходила из её кабинета, на её лице была просто искреннее сопереживание.
Сейчас же яркие глаза девушки блистали от слёз, а губы мелко подрагивали, сдерживая
