Другой близнец - Рина Мирт
— Он спросил меня, — ответил ей Ливай. — Я не мог ему соврать.
— В самом деле? — в голосе женщины послышалась издевка. — Неужели нельзя было ничего придумать?
— Он уже не ребёнок, Эйлин, — перебил он её. — Тебе больше не нужно скрывать правду и придумывать ложь.
— Дело не в возрасте моих детей, — с нажимом проговорила она, разворачиваясь к нему лицом. — А в наследии их отца! Которое ты осквернил! Я хотела, чтобы мои дети помнили о нём только хорошее. Им совсем не нужно было знать о наших супружеских проблемах и недомолвках, ни тогда, ни сейчас.
Ливай молчал.
— И что ты сделал? Ты вновь появляешься и тревожишь мою семью, думая, что у тебя есть на это право. И всегда берешь себе в оправдание правду. Так вот, я скажу тебе — не всякую правду нужно рассказывать. Не всё тайны должны быть раскрыты. Я, надеюсь, ты не успел рассказать ему о том, кто это был?
— Нет.
— Слава Богу! — она театрально возвела глаза к потолку. — Еще не хватало, чтобы твоя священная правда расколола мою семью!
— Эйлин, — примирительно начал Ливай, — послушай…
Он прервался, так как на ступеньках появился Марк.
— Я дал ему валиум, — объявил он. — Он заснул.
— Спасибо, Марк.
Тот кивнул, а затем поднялся обратно наверх, вновь оставляя их одних.
— Ты переступил черту, Ливай, — она вновь посмотрела на мужчину. — Ты осквернил наследие Роберта Хадсона для его детей и оскорбил его память.
— Эйлин…
— Молчи! — она сделала резкий жест рукой. — Сейчас я говорю! Ты оскорбил память Боба и всё это под крышей его дома! Возможно, я приняла неправильное решение, простив тебя за тот случай и дав нам обоим шанс на совместную старость.
— Эйлин, — он сделал шаг в её сторону. — Прошу, выслушай меня.
— Не желаю ничего больше слышать, — она вновь оборвала его жестом. — Покинь стены моего дома и больше никогда не возвращайся.
Ливай Джонс понял, что это конец. Лицо любимой было неумолимо, и он понимал, что любое дальнейшее слово способно уничтожить мизерный шанс на возможное примирение. Он молча пересек гостиную и взявшись за ручку входной двери произнес:
— Прости меня.
Но не дождавшись ответа покинул дом.
***
9 ноября, 10:30, Атланта
С трудом разлепив тяжелые веки, Мия долго смотрела в потолок, пока он не обрел резкость. Тело ломило, ей было ужасно жарко, и она чувствовала себя связанной. Еще бы: она лежала укрытая несколькими одеялами, что давили на неё, затрудняя дыхание. Девушка заелозила под многочисленным пуховым слоем, пытаясь высвободиться. Она была абсолютно мокрая, лицо и шею покрывал липкий пот.
Освободив руки, она вздрогнула от прикосновения комнатного воздуха к мокрой, остывшей коже. Ощущение передалось, словно ток по всему телу, включая кончики пальцев, отчего её кожа мгновенно покрылась мурашками. Мия осмотрелась, осознавая, что находится в незнакомой ей комнате, точно не в кампусе, где она давеча засыпала в своей кровати.
Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошла темнокожая, явно уставшая девушка атлетического телосложения с копной кудряшек. Увидев её, она замерла и радостно улыбнулась.
— С возвращением! — произнесла та, подходя ближе и становясь рядом с креслом, что стояло возле кровати.
— Где я? — слабым голосом спросила её Мия, пытаясь сесть.
— Не поднимайся, ты еще очень слаба, — темнокожая амазонка предостерегающе вытянула руку. — Тебе нужен отдых.
Мия послушно опустилась обратно, поморщившись, ведь простыни под ней были насквозь мокрыми.
— Отвечу на твой вопрос, — продолжала тем временем та. — Ты у нас дома. Я — Джина, соседка Роуг. Это она нашла тебя еле живую в твоей комнате в университетском общежитии.
Мия недоуменно уставилась на неё.
— Роуг заволновалась, когда ты не появилась на лекции вчера днём. Она стала тебя искать. По сигналу вызова она поняла, что ты в своей комнате, но ты не отзывалась. Роуг сказала, пришлось взламывать замок.
Глаза Мии расширились.
— Да-да, — Джина энергично закивала. — И правильно. Ты ни на что не реагировала. Лежала словно без сознания, у тебя был страшный жар около ста четырёх градусов!
— А где Роуг? Роуг! — попробовала позвать её Мия, но голос не желал подчиняться.
— Она пошла на занятия, — ответила за неё Джина. — Сидела возле тебя первую половину ночи. Вторая была моя.
— И что было дальше?
— Ну она позвонила мне вчера, рассказав о тебе и пояснив ситуацию. Мне жаль твоего парня, — девушка умолкла на некоторое время. — Она решила, что не стоит везти тебя в больницу, где можно подхватить вещи похуже гриппа и, где персонал запускает пациентов и привезла сюда. Кто-то из парней с мужского крыла помог донести тебя до машины.
— Вау, — Мия не знала, что сказать.
Роуг оказалась настоящей Матерью Терезой. А она так плохо думала о ней, после того как та выразила свой интерес к Бену. Мие стало стыдно и неловко от того факта, что за ней ухаживают практически незнакомые ей люди.
— Спасибо, — вымолвила она. — Я… я не знаю.
— Пустяки, — махнула рукой Джина. — Мы все студенты. Нужно ведь помогать друг другу. Тем более, когда речь заходит о здоровье. Роуг в этом плане очень отзывчивая, помогает всем, кому может. Ну ты понимаешь, из-за её сёстры.
— А что с ней?
— Разве ты не знаешь? — на лице девушки отразилась крайняя степень удивления. Мия лишь растерянно покачала головой.
— Её старшая сестра умерла, когда Роуг была в выпускном классе. От рака поджелудочной. Сгорела за несколько месяцев.
— Какой ужас, — прошептала Мия, чувствуя, как краска стыда покрывает её щеки и шею, опускаясь к груди. Ей было стыдно, что она ничего не знает о той, которая так беспокоиться о ней.
— Ага. Я так вообще не могу представить, что кто-то из моих братьев может умереть.
Мия поджала губы, ничего не ответив.
— Ну с тех пор она помогает всем, кому может и как может. Дает деньги на пожертвования больным разными недугами. Она, мне кажется, даже устраивала какую-то
