Непара - Эллин Ти
— У тебя крутая мама, — говорю шепотом, все еще крепко обнимая малышку. — Вы очень похожи.
— А ты на папу моего похож, — отвечает Лиза тихонько, шею дыханием обжигая. — Он тоже высокий и психованный. А еще часто не знает, чего хочет.
— Я знаю, чего хочу, коротышка, — говорю и чуть отклоняюсь назад, чтобы в глаза заглянуть. — Тебя. Во всех смыслах этого слова.
— Я тебя тоже люблю, Тем, — дрожащими губами говорит Лиза спустя несколько секунд молчания и переглядок, и я чувствую, как в голове фейерверки взрываются. Не верю своему счастью, что она так сказала, но смотрю в глаза и вижу в них искренность. И от этого сердце в спазме сжимается, а губы в дурацкой улыбке растягиваются. Любит, дурочка моя маленькая, любит — и плачет снова, громко и горько, как будто бы даже и не любит совсем.
Прижимаю еще сильнее, хотя сильнее практически некуда, и целую, целую так крепко и сладко, как только умею. Никогда еще не целовался так вкусно, но с Лизой все по-другому, она все внутри меня переворачивает и свой порядок наводит. Но мне нравится, жаловаться не собираюсь.
Лиза дрожит, как будто ей дико холодно, дрожит и жмется ласковой кошкой, расслабляясь и позволяя мне все, что только в дурной голове сделать с ней захочется. А я не знаю, что выбрать, с ней крышу ураганом срывает, самоконтроль в топку летит, оставляя в организме рабочими только инстинкты.
Мне хочется целовать ее везде, где позволит, прижать к себе, к кровати, к стене, усадить на подоконник, на стол, на пол упасть с ней, в конце концов, и утонуть в высоком ворсе ковра.
Куча мыслей в голове сметаются в секунду одним тихим стоном Лизы, и я оживаю, возвращаясь в реальность. Малышка задыхается, ерзает на коленях, возбуждая до предела, и целует так отчаянно, что хочется весь мир к ее ногам положить, только бы никогда не переставала дарить эту безумную ласку.
Ледяными проворными пальчиками снимает с меня футболку, пробегаясь по ребрам и обжигая касаниями, и возвращается к губам, целуя еще отчаяннее. Я понимаю, что после истерики ей нужно расслабиться, она все еще на эмоциях, все еще накалена до предела. Поэтому целую чуть медленнее, пытаясь сбавить напор, чтобы сердце, к чертям, от напряжения не разорвалось. Глажу руками по спине, сжимаю талию, успокаивая, и спускаюсь губами на тонкую шею, с трудом себя сдерживая, чтобы не оставить засосов.
— Тем, — шепчет кроха, зарываясь пальчиками в мои волосы и голову запрокидывает, позволяя целовать эрогенную зону. Исследую губами нежную кожу, опускаюсь к ключицам и плечам, тонкие бретельки зубами спуская.
Лиза дышит все еще громко, но уже спокойнее, редко всхлипывает и шепчет мое имя без остановки почти, как афродизиаком своим голосом действуя. Тонкую майку снимаю и любуюсь красивым обнаженным телом. Моя. Красивая, нежная, как никогда ранимая.
— Гаврилова, я с ума по тебе схожу, — рычу и, не удержавшись, оставляю пару укусов на груди, тут же поцелуями горящую кожу успокаивая.
Терпеть больше нет сил, остатки вещей летят на пол, и я усаживаю Лизу обратно на свои колени, чувствуя, как она вздрагивает, меня касаясь. Снова целуемся, с ума сходим друг от друга, что-то шепчем и еще раз целуемся.
Смотрю на Лизу и оторваться не могу, какая красивая. Сжимаю руками бедра, приподнимаю и под синхронный стон опускаю маленькую, чувствуя себя наркоманом, который без этой коротышки и дня больше прожить не сможет. Забралась под кожу, по венам растеклась патокой, без нее не функционирует ни черта больше. А с ней — живу. Не просто живу, а живу счастливо, полноценно. Всего хватает, когда она рядом, корю себя, что слишком много времени потребовалось, чтобы это понять.
— Не больно? — спрашиваю, когда несдержанно толкаюсь навстречу крохе. Помню, что с ней надо себя в руках держать, потому что маленькая для меня слишком, но крышу сносит, с трудом контролирую движения.
— Не-е-ет… — стонет Лиза, прижимаясь лбом к моему виску. Стонет так сладко, как будто медом уши мои смазывает, двигается медленно, за шею меня обнимает. Вижу — кайфует. И я с ней на пару. Лучше этот день не мог закончиться, и подарка круче тоже найти нельзя было. — Ноги… дрожат, Тем.
Киваю и встаю с маленькой на руках, чтобы снять с ног напряжение и взять все в свои руки. Прижать бы ее спиной к кровати, навалиться сверху и со шлепками врываться в любимое тело… Только разница в росте меня такого кайфа лишает, и я прижимаю Лизу к стене, хватая руками за задницу, не разъединяя тела.
Целую губы и шею, двигаюсь быстрее, с ума схожу от стонов и всхлипов коротышки. Она полностью в моих руках, лениво целует и на каждый толчок сладким звуком отзывается. Спину жжет от царапин острых ногтей, легкие в спазме сжимаются, надышаться этой девчонкой несносной не могу.
— Тема!
Толкаюсь сильнее, ускоряя темп, Лиза кричит на руках и дрожит в агонии, целует крепче и в плечи ногтями впивается до крови, получая сумасшедшее удовольствие.
— Девочка моя. — Последние толчки, и я чуть не валюсь с ног, роняя голову на плечо коротышки. Сил никаких не осталось, в горле першит, как будто я три матча подряд отыграл, руки от напряжения дрожат, а спина огнем горит.
Но Лиза… жмется ко мне доверчиво, обнимает крепко и все еще дрожит от оргазма, заставляя забыть обо всех неудобствах. Мне, кажется, еще никогда не было настолько хорошо, как сейчас.
Носом провожу по щеке крохи, не понимая, откуда нахожу в себе столько нежности, а когда Лиза поднимает голову и с безумной любовью мне в глаза смотрит, негромко говорю:
— Не знаю, что ты со мной сделала, ведьма. Но я понятия не имел, что можно и правда так сильно любить.
Глава 25
Три месяца спустя Лиза
Просыпаюсь и вижу мое сонное солнышко. Провожу пальцем по ушку Колоса и улыбаюсь, когда он недовольно хмурится, что нарушаю его сладкий сон. Он смешно дергает носом и переворачивается на другой бок, скатываясь с моей руки. Тяжелый, зараза, все отдавил, пальцев не чувствую.
Поворачиваюсь и улыбаюсь снова. Второе солнышко точно так же смешно сопит, только уже я на его руке лежу. Но он привык за три месяца, не жалуется уже. Этот Колос с нами всего две недели, да и спит чаще всего в другой комнате, очень редко к нам в кровать приходит.
Мы его увидели
