Анна Шилай - Дар Солнца
Ребёнок пнулся, словно говоря "да ну!", и я вновь засмеялась. Женская солидарность была даже у ещё не рожденных девочек.
— Ты его полюбишь, — пообещала я ей, ещё раз проведя ладонью по животу.
Я слышала топот за дверью палаты, но вставать не решилась — ещё с вечера я чувствовала себя не очень хорошо.
— Соловьеву срочно в операционную, Валентина Сергеевна уже готовится, — услышала я голос акушерки. Соловьева — это же женщина из палаты напротив! Но ей ещё две недели!..
Скрестив пальцы наудачу за неё, я вернулась к чтению, периодически морщась — живот побаливал, но звать медсестру я не стала, считая это просто капризами кишечника.
Постепенно накатила сонливость, и, чтобы ничего не помешало сну, я встала, чтобы сходить в туалет — и непонимающе уставилась на пол, по которому растекалась мутная лужа. Какого фига?..
— Полиночка, ты ещё не спишь?.. Мама дорогая! — Катерина, акушерка, с которой мы сдружились, ахнула, поняв все раньше меня. — У тебя отошли воды!
— Но ещё рано ведь!.. — запаниковала я, оседая на пол.
— Скажи это дочке! Дети сами выбирают, когда родиться, не согласовывая свои планы с нами. Кто-нибудь!.. — Акушерка выглянула в коридор. — Эй!
Я легла на пол и испугано сжалась, стараясь дышать так, как учили на занятиях для беременных. Вдох… выдох… выдох… милая, зачем же ты так торопилась?.. выдох… маме нельзя сейчас рожать…
— Так, Полина, идти сможешь? Или хотя бы встать?.. — Катя села рядом со мной. — Дай я посмотрю…
Она приподняла мою сорочку, я почувствовала прикосновение прохладных рук.
— Ну, ничего себе! У тебя раскрытие восемь сантиметров. Бли-и-ин!
— Что? — дернулась я. Только бы она была жива!
— Это много. — Катя посмотрела на меня. — Боюсь, мы не успеем привести тебя в операционную и сделать кесарево. Ты вот-вот начнешь рожать. Ты что, не чувствовала схватки?
Нет… Я их серьезно не чувствовала!
— Я рожать?.. Но…
— Лежи и не вставай. Да кто-нибудь придет сюда?! — Акушерка выскочила из палаты и куда-то унеслась.
Я дышала, давя панику. Нет, я же не справлюсь, мне нельзя самой рожать!.. Операция послезавтра…
"Обратно не закроешь, так что не ной и давай уже по обстоятельствам!" — рявкнул на меня мой рассудок.
Через пару минут, показавшимися меня часами, Катерина вернулась вместе с ещё одной акушеркой и медбратом.
— Не шевелись, — снова велела мне она. — Мы тебя перетащим на носилки и покатим в родзал.
Боль нарастала, и я была согласна на что угодно, лишь бы все это прекратилось. Да даже если меня везут на вскрытие в морг, пожалуйста!.. Только пусть боль уйдет!..
Сквозь шум в ушах я слышала голос медсестер, кто-то звонил, мелькал свет, то становясь ярче, то тускнел. Внутри я ощутила чужие пальцы, нащупывающие головку моего ребёнка…
БОЛЬНО!!! Кажется, я даже кричала…
Я потеряла счет времени, лицам, сменяющим друг друга как в калейдоскопе, волнам, скручивающим мои внутренности в бараний рог… Будь проклят этот Сафировский, будь проклят этот выпускной! Чтоб я ещё раз позволила кому-нибудь к себе подойти!..
— Полина, ты меня слышишь? — Через ругань в моей голове пробился женский голос. Я проморгалась и увидела миловидное круглое лицо и голубые глаза. — Меня зовут Инесса Витальевна, я врач и буду помогать тебе рожать.
— Помогать мне? — выдохнула я, когда справилась с голосом. — А операцию мне делать не будут?..
— Нет, солнышко, уже поздно. Твоя крошка опустилась в родовые пути и выталкивать ее обратно опасно для нее, поэтому давай постараемся поскорее её родить, ладно? Уже немножко осталось.
Я буду рожать сама… Ладно, так и быть, лишь бы с малышкой все было в порядке. Боже, помоги мне!
— Я досчитаю до трех, и тогда ты начнешь изо всех сил тужиться, ладно? Полина, ты поняла меня?
— Да-да, я поняла…
— Раз… — Инесса Витальевна встала передо мной и положила руку мне на живот, слушая схватку. — Два… Три! Давай!
И дальше все слилось в сплошное красное марево.
…Я смотрела на маленькое личико моей дочери и не могла перестать плакать и смеяться. Я это сделала! Я родила её, я смогла! Она сонно моргала длиннющими ресницами, причмокивала губками, и я счастливо прижимала её к себе. Моё чудо…
Скрипнула дверь, и в проеме появилась Света, а за ней виднелись лица мамы и папы. Я улыбнулась им всем и кивнула, что они могут войти.
— С тобой все в порядке? — негромко спросил отец, стирая с лица маску тревоги. Мои родные выглядели жутко осунувшимися и напуганными.
— С нами обеими, — прошептала я, вновь переводя взгляд на девочку. Она заснула и была настоящим ангелом. — Посмотрите, какая красавица!
Сестра подошла ближе и улыбнулась, протянув руку и аккуратно погладив племянницу по щечке.
— Поздравляю, мамочка! У вас невероятно красивая дочка, — она поцеловала меня в лоб, и я устало прислонилась к ней.
…Катерина разрешала мне немного дольше других быть с моей девочкой и забирала её последней после кормления. Вот и сейчас я слышала, как скрипит соседняя дверь — Таня Соловьева благополучно родила своего сына, и наши детки оба чувствовали себя прекрасно — и знала, что через пару минут придут и ко мне.
— Ну что, до утра? — Я поцеловала дочку в лобик.
Резко на меня накатило головокружение, сердце взбрыкнуло, и я поняла, что сейчас потеряю сознание. "Малышка", — сразу же вспыхнула мысль. Я положила дочь на кровать, уже ничего не видя, и в следующий момент рухнула в темноту, откуда не было возврата…
— Не умирай! Держись, Полина!
— Я отнесла её ему… он ведь ничего с ней не сделает, да? Мне так страшно, Поль…
— Поправляйся, милая… Вернись к нам…
— Мы какое-то время подержим её в искусственной коме, чтобы она чуть-чуть поднакопила сил…
— Всё будет хорошо, доченька…
Постепенно эти голоса отходили на задний план, потом совсем пропали… и я забыла, о чем они говорили, почему…
Нарастал совсем другой голос…
— Полина… Полина, ты слышишь меня?
Очень медленно я открыла глаза, и свет резанул глаза. Я тут же зажмурилась.
— Все в порядке, сейчас ты привыкнешь, — говорил все тот же голос.
Вскоре я снова рискнула открыть глаза, и первое, что я увидела — это кислородную маску на своем лице. Взгляд недоуменно заметался, пока не зацепился за знакомое лицо. Алексей Аркадьевич, мой кардиолог…
— Ты себя хорошо чувствуешь? Я могу снять маску? — спросил он.
Я кивнула, и он осторожно приподнял её, но не убрал на случай, если мне она понадобится. Я закашлялась, но через какое-то время смогла нормально дышать.
