Моя чужая жизнь - Кира Фарди
Когда Лика решила изучить пальчиками его лицо, он едва сдерживал себя, чтобы не впиться в этот прелестный пухлый рот своими губами. А потом что-то неуловимо изменилось. Как только он прикоснулся к Лике, его вдруг будто ударили изнутри. Этот толчок был настолько сильным, что он вскочил и отошел подальше от дивана. Он понял, что не готов был еще раскрыться в тот момент, поэтому поднялся в их с Вероникой бывшую спальню.
Сколько он там пробыл, Кирилл не знал. Он беседовал с женой, рассказывал ей, что влюбился в девушку, которой она подарила жизнь, и просил благословения. Конечно, он понимал, что мертвые не смогут ответить, но все же испытывал облегчение, потому что высказался. Когда он уходил из спальни, еще была ночь. Кирилл наступил на что-то, подпрыгнул, включил свет и увидел телефон Лики. Брови полезли вверх от удивления. Неужели?
Неужели они мыслят одинаково, и она пошла тоже в эту комнату, чтобы поговорить с Вероникой? Кирилл покачал головой: образ умершей жены незримо стоял между влюбленными. Кирилл огляделся и вдруг ясно понял, надо что-то менять в его жизни. Он решительно подошел к стене, зажмурил глаза и снял портрет Вероники, секунду подержал в руках, не зная, что с ним делать, а потом просто перевернул его. Отчего-то стало легче.
Довольный своей решительностью, Кирилл поднял телефон и понес его в комнату няни. Он осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и еще больше поразился: на кровати никто не спал. Свет не горел и в ванной комнате. «Интересно, куда она ушла?» – подумал он и выглянул в коридор. Ответ появился в голове мгновенно: у Насти болел живот, значит, Лика просто пошла проверить девочку. Кирилл снова заглянул в ее комнату, на цыпочках подкрался к тумбочке (а вдруг девушка в туалете, еще неправильно поймёт его визит) и положил телефон на нее.
Он долго не мог заснуть. Все ворочался, и думал, думал… о Лике. Представлял, как она спит безмятежно рядом с ним, а он любуется ее по-мальчишески стриженой головой, вздыхает травяной запах шампуня. Теплое тело прижимается к его боку, и он постоянно испытывает желание. Сердце переполняла нежность и гнала сон.
Он едва задремал, как телефонный звонок привел его в чувство. Он сорвался с места и отправился разрешать конфликт с полицией, ремонтниками и служащими. С одной стороны, это событие помогло ему привести мысли в порядок, а с другой, он понял, что совершенно не хочет заниматься этими делами. Действительно, на него работают тысячи сотрудников, так почему он должен всем трудиться сам? Когда была жива Вероника, у него всегда находилось время для жены и детей. А последний год истощил его силы, и теперь ему хотелось покоя в кругу семьи.
Но покоя, похоже, ждать ему придется долго. Почему он такой нерешительный? Сделал шаг навстречу девушке, которая ему нравится, а потом сбежал, да еще и нагрубил, когда она позвонила. Кирилл обеспокоенно посмотрел на розы: а вдруг Лика не возьмет цветы?
«Ну, мне же нужно время, чтобы принять решение», – думал он, оправдывая себя, но в сердце чувствовал, что его позиция неверная. Как только ему сообщили о том, что случилось дома, он сорвался с места и поехал в особняк.
По дороге он заехал в полицейский участок. Машина друга Соколовой пострадала незначительно: немного помялся бампер от столкновения, да разбилась одна фара. Соколова, ее подруга с собачкой и неизвестный парень еще сидели в отделении.
– Кирюша, как хорошо, что ты приехал! – бросилась к нему Наталья, как только он вошел. – Я звонила тебе, звонила, но ты не брал трубку.
– Слава, что здесь случилось? – поинтересовался он у участкового, которого хорошо знал, рукой держа на расстоянии Соколову, все норовившую повиснуть на нем.
– Свидетели говорят, что эта троица напала на ваших нянь с детьми.
– Клевета! Ваши свидетели врут! Кирилл, не слушай его. Я хотела взять малышей покататься на машине с открытым верхом. Специально попросила Дэна взять свою тачку, а эта дворняжка…
– Кто-о-о? – Кирилл сделал грозное лицо, в груди клокотал гнев. Еще секунда, и он бы сорвался. Соколова, видимо, поняла, что брякнула лишнее, и залепетала сладким голоском:
– Прости. Твоя нянька, такая мелкая, пигалица, детей за спину спрятала и не пустила. Знаешь, как плакал Егорка. Так мальчишку было жалко! – Соколова кокетливо достала из сумочки бумажный платочек и промокнула глаза.
Кирилл смотрел на бывшую подругу жены, и гнев сменило глухое раздражение на себя и свою доверчивость, поднимавшееся из живота. Почему он забыл дать указание охране не пропускать Наташку на территорию поселка? Как мог так промахнуться? Он не понимал, почему был так беспечен.
– И ты решила разобраться? Правильно я понимаю?
– Что ты? – сделала круглые глаза Соколова. – Ужас, какого ты обо мне мнения! Вторая нянька хотела вызвать какого-то Григория, вот Дэн ей и не дал это сделать. Он просто перестарался, правда, Данька? – она заискивающе посмотрела на друга, который давал показания участковому, и по его злому лицу было видно, что тронь его, и он может растерзать любого.
– А в аварию как вы умудрились попасть?
– Сами не понимаем. Дэн – отличный водитель, а здесь, будто ведьма сглазила. Кстати, ты почему няньку с таким плохим здоровьем выбрал? Мы ей ничего плохого не сделали, а она в обморок грохнулась. Что-то тебе не везет с женщинами. Сначала Вероника, потом эта дворняжка.
– Кто?
– Пигалица.
Кирилл вскочил, сжав пальцы в кулаки. Наталья, поняв, что ее длинный язык опять сослужил хозяйке плохую службу, испугалась и отпрянула в сторону. Он молча стоял, задыхаясь от ярости, потом бросил Соколову с дружками и выбежал из отделения полиции. Крики за спиной его уже не волновали. Пусть сами разбираются с тем, что натворили.
Что случилось? Почему ему никто не сказал про обморок? Раз он разговаривал с Ликой, значит, она уже пришла в себя. Но от осознания, что ей причинили вред, ему было плохо.
