Татьяна Алюшина - Больше, чем страсть
Той ночью, сидя над кружкой остывшего чая, Даниил вспомнил про этот протез и пережил сильнейшее потрясение от снизошедшего откровения. И пошел-пошел за мыслью, побежавшей вперед, и к утру совершенно четко понял, чем именно хочет заниматься.
Удивляйтесь не удивляйтесь – но делать протезы, аппараты, приспособления, искусственные имплантаты, которые могут максимально приблизиться к функциям человеческого организма. Все в принципе вполне в рамках образования Казарина, кроме одного… Он не обладал достаточными знаниями, как устроен человеческий организм, для того, чтобы разрабатывать и внедрять механизмы и приспособления такого рода новейших технологий на том уровне, которого ему хотелось достичь.
В то знаменательное утро Даниил уже точно знал, что для этого надо делать.
И пошел договариваться в мединститут, чтобы у него приняли экзамены в виде исключения, поскольку на дворе стоял конец августа и все, кто могли, уже поступили.
И, знаете, договорился. Представляете – взял справку в ФСБ, что не мог сдавать экзамены в положенное время в связи с тем, что находился в плену.
Ржали все! Начиная от мужиков в ФСБ до ректора мединститута. Но, как ни смешно, но формальности при предоставлении такой справки были соблюдены, и Казарина в виде исключения допустили до прохождения индивидуальных экзаменов.
И он сдал. Хорошо сдал, с химией, правда, не очень, но он обещал подтянуться во время учебы. И поступил. Внимание – на лечебный факультет!
Подобрал себе управляющего, молодого талантливого парнишку по достойной рекомендации, оставил его под присмотром Костика заниматься делами фирмы, а сам учился и на полставки нанялся работать инженером в Научно-исследовательский институт медицинской техники. За пять лет учебы Даниил сменил несколько мест работы по этому профилю, разного уровня крутизны.
Интернатуру проходил всерьез по полной в Склифе в экстренной неотложной помощи хирургом.
Сразу после окончания интернатуры открыл собственную фирму по разработке и производству протезов, имплантатов, аппаратов и иного специализированного оборудования для восстановительной медицины.
Нанял очень талантливых специалистов – инженеров и медиков – коллектив просто уникальный, люди исключительные! Ну и свои из бывшей фирмы – Ольга Павловна, Костя, понятное дело, и, как ни странно, управляющий. Оказался очень толковый парень. Свое конструкторское бюро, свои лаборатории и цеха производственные – Казарин вложил все активы.
И все эти годы учебы и выстраивания нового дела Казарин чувствовал, что это его! Вот от этого он получает настоящий, чистейший кайф творчества и чувство полной реализации! Ему интересно все – каждый новый проект, всякая информация, каждый новый человек, нуждающийся в помощи такого рода! Он просыпается утром с ощущением кайфа жизни, дела своего, радости от этого дела.
Как тот Иванушка, почти дурак из сказки, который прыгнул в котел с горячим молоком и вынырнул другим человеком, Даниил упал в яму и вылез из нее другим человеком.
– Так ты что, доктор? – поразилась до глубины души Надежда, даже села на матрасе от потрясения.
– Да, – скривился слегка от такого ее преувеличенного удивления он. – Хирург. Но не практикующий. Я все же больше инженер, чем хирург.
– Обалдеть! – Надя качала головой, глядя расширившимися от восхищения глазами на Казарина. – И что у тебя есть пациенты, клиенты? Много?
– Как ни странно, но много, – усмехнулся Даниил, но тут же стал серьезным: – Тяжелый травматизм – не такая уже и редкая штука у нас в стране, да и вообще в мире. Но есть вещи и пострашней. Мы, например, сотрудничаем с Институтом неотложной детской хирургии и травматологии. У меня в коллективе есть ребята, специализирующиеся именно по детской травматологии. Дело в том, что протезисты и врачи-хирурги работают вместе уже на этапе оперирования, чтобы сделать действительно уникальный протез, способный практически заменить утерянные органы. А в детскую хирургию сейчас привозят тяжелых деток из Донецка с очень страшными травмами. Мы делаем для них протезы бесплатно. Находим спонсоров, оплачивающих работы и материалы. На сегодняшний день протезирование выходит на уровень высоких современных технологий, а это очень дорого.
– Подожди, – остановила его красноречие Надюха, – я хотела бы уточнить. Получается, что в яму бросили тебя дьяволом-искусителем, совратителем наивных дев, прожигателем жизни и махровым эгоистом, а выбрался ты оттуда прямо ангелом белым, спасителем несчастных детишек? Чистым-чистым, иже херувимы, как говорит Максим Кузьмич?
– Э-э-э, нет, – сделал Казарин отрицающий жест рукой, – и не надейся. В каждом человеке есть и то и другое. Ты, можно подумать, когда дела ведешь, вся такая чистенькая, правильненькая, мечта налоговой и клиентов, желающих тебя нагреть по-крупному. В каждом сидит и ангел, и дьявол. Другой вопрос, при каких обстоятельствах тот или другой берет верх, каким образом проявляется в человеке и на что его толкает. Иногда эти обстоятельства могут быть очень жесткими.
У Нади тут же изменилось выражение лица от воспоминания о его жестких обстоятельствах. А Казарин, увидев эту смену настроений, обнял Надюшку за плечи, опрокинул на спину и навис над ней, приподнимаясь на локте.
– Жалеешь меня? – наигранно сурово спросил он.
– Нет, – честно ответила Надюха и погладила его по щеке. – Сочувствую, переживаю ужасно. Когда ты говорил о тех днях, что провел в яме, мне казалось, будто я чувствую то же, что ты переживал тогда, даже, знаешь, воздуха не хватало, и сердце щемило.
– А теперь скажи, что любишь меня, – потребовал Казарин на всем серьезе.
А она всматривалась в его лицо и молчала.
Когда-то прозрачным морозным утром Наденька Петрова вошла в заледеневший лес, подняла голову и посмотрела в лазоревое прозрачное небо, звеневшее от чистоты и простора, и снизошла на нее ясность. Поняла она, что любит Даниила Казарина любовью, которая «милосердствует, все покрывает, всему верит, на все надеется, все переносит и не ищет своего». Любит без всяких условий – где бы он ни был на этой земле.
– Я люблю тебя, – спокойно и уверенно сказала она.
– Во-о-т, – кивнул Казарин довольно. – Вот так правильно. – И принялся растолковывать ей, как маленькой девочке: – Ты должна понимать: я никуда тебя не отпущу и никому не отдам, потому что мы связаны чем-то очень сильным. Сильнее, чем можем представить. И кстати, раз ты меня спасла, теперь ты за меня отвечаешь.
