Венди Холден - Женушки из Бата
— Послушай, малышка, ты понимаешь, с кем сейчас разговариваешь? — выплюнула она. — Я — звезда «Интеркорпа». А ты кто такая, черт побери? Какая-то выскочка, изображающая из себя добрую тетю, скучная бумагомарака в чертовом юридическом отделе. Вот ты кто.
«Которая спасала твою шкуру большее количество раз, чем ты ела горячий ужин», — яростно добавила про себя Элис. Она с трудом сдержалась, чтобы не бросить настольной лампой, клавиатурой и монитором в сидевшую перед ней женщину, и вместо этого спокойно сложила руки перед собой. Заговорила она тоже спокойно.
— Это серьезные обвинения, и он собирается подавать иск. Я пытаюсь только выяснить, какие у вас есть доказательства. Пока, если честно, дело не обнадеживает.
Именно в этот напряженный момент вошла Шерри с подносом, на котором стояли чашки со свежим кофе. Когда она ставила чашку с блюдцем рядом с локтем Аманды, этот самый локоть взметнулся вверх. Чашка и ее содержимое полетели на мини-юбку Шерри, специально предназначенную для беременных, колготки в сеточку, предназначенные для беременных и, возможно, также предназначенные для беременных замшевые сапоги до колена. Элис резко выдохнула. Она не сомневалась, что все сделано преднамеренно. Тем временем Шерри выглядела так, словно вот-вот родит на месте.
— Простите, — промурлыкала Аманда с округлившимися глазами. Правда, она только разыгрывала удивление. — Я такая неловкая. Но с этими чашками всегда проблема, не правда ли? Крышек-то нет! Было бы гораздо лучше, если бы вы все-таки сходили за сливками.
Она встала, взяла сумочку, послала им воздушный поцелуй и вышла из кабинета.
— Ты в порядке? — спросила Элис.
Шерри подняла голову и кивнула. Она яростно терла юбку несколькими салфетками.
— Тебе следует отправить ей счет из химчистки, — предложила Элис.
— Почему бы мне не подать на нее в суд? — Большие глаза Шерри яростно сверкали.
— Почему бы и нет? Присоединяйся. Все остальные уже подали. — Элис не выдержала и стала биться головой о письменный стол. — Боже! Как можно было стать юрисконсультом в журнале? Шерри смотрела на нее с беспокойством.
— Знаете, вам нужно отдохнуть. Вы в последнее время очень много работаете.
— Я знаю, — пробормотала Элис в стол. — Но куда я поеду? У меня нет сил, чтобы что-то организовывать. И к тому же мне не с кем ехать, — добавила она, чувствуя себя несчастной.
— Вам следует почаще выходить в свет, — посоветовала Шерри. — Знакомиться с людьми.
— Времени нет. — Элис потерла глаза. Но она знала: это не оправдание. Фактически она сошла со сцены — больше не ходила на свидания в Нью-Йорке. Из-за большой конкуренции следовало серьезно относиться к делу. Свидания напоминали интервью перед приемом на работу, и обычно Элис не была уверена в своем желании получить именно эту работу.
Более того, мужчины Манхэттена, как кажется, считали себя редкими и ценными экземплярами. Даже уродливые типы с дурным запахом изо рта были уверены, что где-то в городе бродят, по крайней мере, десять сногсшибательных женщин, отчаянно желающих выйти за них замуж.
Взгляд Элис переметнулся на бумаги, которыми Шерри оттирала свою юбку. Элис вначале решила, что это салфетки, но теперь они подозрительно напоминали советы внештатного юриста по поводу дела с добавлением виски в торт.
— Ой, извините, — улыбнулась Шерри. — У меня просто в голове все помутилось. Беременность, понимаете?
— Беременность, — криво улыбнулась ей Элис.
Зазвонил телефон. Шерри исчезла, чтобы взять трубку.
— Ваша мать, — объявила она по переговорному устройству.
Элис схватила трубку. Мама. Один разумный человек в сумасшедшем расколотом мире.
— Привет, мам.
— Здравствуй, дорогая. А теперь послушай. У меня есть для тебя новости.
Элис слушала. У нее в животе все переворачивалось.
— Но, мама, я не могу все бросить, потому что Салли выходит замуж.
— Но она твоя кузина, дорогая. Раньше вы были очень близки.
— Да, но я практически не видела ее с тех пор, как «Бей-Сити роллере» попадали во все рейтинги.
— Кто?
— Неважно, мама. Я просто имела в виду, что мы с Салли виделись в последний раз, когда носили брюки-клеш и обувь на платформе.
— Это было бы гораздо лучше того, что Салли носит сейчас, — заметила мать Элис. — Сейчас у Салли волосы голубого цвета.
Элис улыбнулась. Она слышала, что кузина склоняется к стилю хиппи. Несомненно, это реакция на строгую и пуританскую мать. Элис слышала, что тетя Фрэнсис в отчаянии от карьеры Салли, которая работала гримером и фокусником. Последнюю должность, к отвращению отца Салли, спонсировал муниципальный совет либеральной направленности. Можно было долго гадать, за кого выходит замуж Салли.
Элис решила, что будет лишь думать на эту тему.
— Мне очень жаль, мам, — решительно сказала она. — Но я слишком занята.
Мать Элис не собиралась легко сдаваться.
— Приезжай, дорогая. Тебе давно пора отдохнуть. Карьера у тебя складывается прекрасно. А семья хотела бы тебя видеть. — Приказ, а это, несомненно, был он, прилетел из Корнуолла, прошел под водами Атлантики и поднялся вверх на семьдесят четвертый этаж на Мэдисон-авеню, где располагался кабинет Элис. — Я уверена, что отдых пойдет тебе только на пользу.
Элис колебалась. Карьера складывается прекрасно? Никогда еще она не чувствовала себя настолько профессионально беспомощной, и все благодаря Аманде Хардвик. И никогда ей так не требовался отдых. Но так ли ей нужно отдыхать?
— Приезжай, дорогая, — мама сменила пластинку и теперь уговаривала ее мягким тоном. — Тетя Фрэнсис особенно хочет тебя видеть. Знаешь, она в ужасе перед свадьбой. Жениха зовут Бо, и он работает в анархистском цирке.
Элис с трудом сдержала смешок. Все так, как она и ожидала.
— А что такое анархистский цирк?
— Артисты показывают номера с крышками от мусорных баков и двигателями старых автомобилей.
— Ив чем проблема? — Элис дразнила мать. Но ей на самом деле было интересно. Она была исключительно справедливым человеком, да к тому же юристом, и ненавидела осуждение без должного суда. — Такие виды цирка сейчас в моде. Они много зарабатывают. Хотя бы некоторые из них.
— Но не этот, уверяю тебя. Но, по крайней мере, его отец был вице-адмиралом. Это и то, что она убедила их венчаться в церкви, только и поддерживает бедную Фрэнсис.
Элис прикрыла рот свободной рукой. Она не должна расхохотаться. Очевидно, что положение крайне серьезное.
— Ну и ребенок, конечно, — добавила мать Элис.
