Джеси Бартон - Редкий дар
— Разве я не знаю. Я одна из тех, кто каждый день работает с ним. В худшем случае он нуждается в том, чтобы кто-нибудь трахнул его.
Каллиопа вздохнула:
— Хотелось бы мне стать той, кто об этом позаботится.
— Понятия не имею, почему кто-то может захотеть трахнуть этого медведя. Терпеть его раздражительность и… кто знает, что может случиться.
Каллиопа точно знала, что её фантазии выходили за пределы возможного.
— Могу себе представить. Если у него не было девушки после моей сестры, то от всех подавленных желаний он просто готов взорваться.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Каллиопа усмехнулась:
— Понятия не имею, но разве это не забавно?
После ужина и девчачьей болтовни Каллиопа и Тори расстались. Было ещё рано, и погода держалась не по сезону теплой, так что Каллиопа решила сделать круг вокруг озера.
Ну ладно, может быть, ей хотелось проверить, дома ли Уайетт, ведь дом, который он построил для себя и Кассандры, находился недалеко от ресторана.
Каллиопа подъехала к дому. Технически это можно было расценить как преследование, но какого чёрта. Она не собиралась ломиться к нему в дверь. Ей просто нравился его дом.
Это было прекрасное место у подножья холмов, окружённое густым лесом и озером слева от дома. Он строил этот дом для себя и Кассандры, думая, что они никогда отсюда не переедут.
Двухэтажный, большой, уютный и великолепный, отделанный в голубых и серых тонах с белыми фронтонами.
Кассандра ненавидела этот дом. Она говорила, что он слишком большой, слишком удалённый. Она ненавидела леса, окружающие дом, жаловалась, что дом будет привлекать диких животных.
Ну да. В этом и была идея. Каллиопа могла себе представить, как разглядывает оленя, сидя на заднем крыльце и попивая кофе. Было бы это ужасным?
Их брак распался до того, как дом был достроен. Уайетт завершил стройку и переехал. Она была удивлена, почему он не продал это место. Для одного он был слишком велик.
Она никогда не знала двух людей, более не подходящих друг другу. Но они были так упрямы и полны решимости. Их отношения были с самого начала обречены на неудачу. Они хотели от жизни разного, но Кэсси хотела Уайетта, а Уайетт был без ума от Кэсси, и оба они были слепы.
Его грузовик был припаркован на подъездной дорожке, дверь гаража открыта. Уайетт был там и видел её приближение, так что не было никакого смысла притворяться, что он не заметил её. Она припарковалась за его грузовиком и вышла.
Владелец дома был под капотом прекрасной мощной машины — похоже, «Шевиль3». Какая-то из моделей «Шевроле». Машина была потрёпана и явно видела лучшие дни, но тень бывшей славы можно было разглядеть по тем частям, которые Уайетт уже восстановил. Она не очень хорошо разбиралась в машинах, но у этой был самый большой двигатель, который она видела. Он уже установил его и теперь шлифовал крыло, а его тело снова было потным, блестящим и пахло моторным маслом.
Что возбуждало.
— Она прекрасна. Твоя?
— Нет, украл. Подрабатываю на полставки.
Она прислонилась к стене гаража.
— Очень смешно, Уайетт.
Он поднял защитные очки и посмотрел на неё:
— Ты меня преследуешь, Каллиопа?
— Может быть, немного. Ты меня избегаешь.
— Слава богу, наконец ты заметила.
Он схватил банку пива и за три глотка выпил её.
Не испугавшись, она последовала за ним в дом.
Для такой большой площади здесь было удивительно мало мебели. Диван и кресло в гостиной, телевизор с большим экраном, и всё. Маленький кухонный столик и два стула. Всё выглядело так, словно было приобретено на гаражных распродажах.
Он пошёл на кухню и принес еще пива. Только одну банку.
— Я бы выпила. Спасибо, что предложил.
Он нахмурился, вернулся на кухню, взял ещё и протянул ей.
— Спасибо.
Она взяла пиво, ожидая увидеть, как он направляется в гараж. Он не ушел, вместо этого сделал несколько больших глотков и прислонился к столешнице, так что она взяла барный стул, открыла пиво, сделала глоток и повернулась, чтобы осмотреть дом.
Он был ошеломительный, несмотря на отсутствие мебели. Высокие потолки с натуральными деревянными балками. Плитка и светлые деревянные полы. Деревенский, располагающий к себе, хотя и нуждающийся в коврах и мебели, дом был построен руками опытного человека, потратившего время на детали, начиная от тщательно сложенного каменного камина до резных балясин в основании лестницы.
Она повернулась обратно и встретила взгляд Уайетта, направленный на неё.
— Дом удивительный, Уайетт. Могу я осмотреть его весь?
— Зачем?
— Потому что если он весь такой, как гостиная, то у меня просто дух захватывает.
Уайетт не хотел, чтобы Каллиопе нравился дом. Он не хотел показывать его ей. Но, чёрт возьми, что-то внутри него заставило его оттолкнуться от столешницы и пойти.
Она потихоньку последовала за ним, бормоча своё одобрение всему, мимо чего они проходили.
Где-то по пути она сняла пальто. На ней был надет свитер, плотно облегающий тело и подчёркивающий её грудь, и джинсы, настолько узкие, что казались нарисованными. Он собирался очень постараться не замечать всего этого, хотя понимал, что уже поздно.
Сосредоточься на доме. Она просто хочет осмотреть дом. Быстрая экскурсия — и она уйдет.
Только экскурсия не получалась быстрой, потому что время от времени она останавливалась, чтобы провести пальцами по обшивке, декоративной балке или дверной ручке — маленькие штрихи, которые он специально продумывал, а Кассандра даже не заметила.
Никогда не ценила.
Каллиопа заметила. Оценила.
Что-то внутри него сжалось, когда она остановилась на лестнице осмотреть, как переплетались узоры на дереве. У него заняло неделю сделать эту лестницу. Ему хотелось что-то элегантное, но крепкое, что-то прекрасное, чтобы оценила Кассандра, и ещё, чтобы лестница прошла испытание временем — и, возможно, кучей детей.
Кассандра просто прошла по ней и не сказала ни слова.
— Это как музыка, — прошептала Каллиопа, а её пальцы слегка погладили дерево. Их взгляды пересеклись, и её губы дрогнули: — Это удивительно, Уайетт. Ты, должно быть, потратил на неё месяцы.
Он не знал, что сказать, поэтому просто повернулся и начал подниматься наверх, слушая звук её шагов позади себя.
Спальня была единственный местом в доме, куда он купил приличную мебель, хотя к тому времени, как он закончил дом, они с Кассандрой уже развелись. Он купил большую кровать, потому что был большим парнем, и двуспальный матрас, а изголовье и подножье кровати он сделал сам, выпуская гнев и разочарование, вырезая закрученные узоры в дереве.
Каллиопа наклонилась и обвела рисунок кончиками пальцев.
