Элизабет Лоуэлл - Идеальная женщина

— Мы с Дерри относимся друг к другу, как брат и сестра.

Энджел положила таблетку болеутоляющего в стакан с водой и встревоженно выглянула в коридор.

— С Дерри ничего не случится, — сказал Хок. — Да и что может произойти в ванной?

— Ты даже представить себе не можешь.

Энджел улыбнулась, вспомнив происшествие трехлетней давности, когда она, утверждая свою независимость, впервые проковыляла в ванную на костылях. В конце концов Дерри пришлось помогать ей.

Энджел тогда несказанно обрадовалась, увидев сочувствие, а не усмешку на его лице, когда он обнаружил, что костыли ее застряли в щелях между плитками. К счастью, пострадало лишь ее самолюбие, да и то благодаря Дерри не очень.

Хок заметил улыбку Энджел и подумал, что они с Дерри, вероятно, занимались любовными играми в ванной или под душем…

Однако думать об этом значило дать волю своей страсти, и Хок направил мысли в другое русло с той же решительностью, что когда-то сделала его гонщиком, а потом помогла стать бизнесменом.

— Хочешь, я проверю, как идут дела у Дерри?

— Тебе не трудно? Костыли кажутся ужасно тяжелыми, когда ими пользуешься впервые.

Хок повернулся и вышел, про себя соглашаясь с Энджел. Ему пришлось дважды воспользоваться костылями после тяжелых аварий во время гонок. В первый раз это заняло всего несколько дней, но зато во второй раз пришлось ходить на костылях четыре с половиной месяца.

Если исключить те несколько недель после своего восемнадцатилетия, Хок не мог припомнить более неприятную пору жизни, чем время, проведенное на костылях.

С Дерри он столкнулся в коридоре.

— Неужели я провозился так долго?

— Мне так не показалось, однако наш Ангел заволновалась.

— Ангел? А, Энджи. — Дерри помолчал, затем тихо произнес: — Она не любит, когда ее называют Ангелом.

— Знаю.

— Тогда почему…

— Ей придется привыкнуть, — сказал Хок, отворачиваясь, — так же, как я привык, что меня зовут Хок.

Глава 4

Хок и Дерри молча вернулись в кухню, где их ждала Энджел. Увидев Дерри, она облегченно вздохнула и протянула ему таблетку и стакан воды:

— Выпей.

Дерри состроил гримасу, но послушно проглотил лекарство.

— Ты ел?

— Конечно, я все же не настолько беспомощный.

Энджел коснулась пальцами щеки Дерри:

— Ты такой бледный.

Дерри потерся щекой о ее руку:

— Все в порядке. Честно, Энджи.

— Тебе лучше прилечь, — раздался резкий голос Хока, и это прозвучало скорее как приказ, чем предложение.

«Она уже запустила когти в этого мальчишку, — раздраженно подумал Хок. — Я успел вовремя».

Хок проследовал за Дерри на веранду, подождал, пока тот устроится в шезлонге, и взял у него костыли, не сделав при этом ни малейшей попытки хоть как-то помочь больному. Когда Энджел наклонилась, чтобы поддержать Дерри, Хок остановил ее:

— Он не инвалид.

— Но…

— Только не говори, что ты из тех фрустрированных женщин-наседок, — прервал ее Хок, смерив ледяным взглядом, — которые суетятся вокруг мужчин, пытаясь низвести их до младенческого состояния. Или, может быть, Дерри нравится, когда с ним нянчатся как с младенцем?

Он гнева у Энджел побелели губы, но, прежде чем она успела сказать Хоку все, что думает о нем, о его остром язычке и несносных манерах, раздался хохот Дерри.

— Мистер Хокинс, — произнес Дерри, всхлипывая от смеха и одновременно пытаясь поправить подушку под головой, — вы же не знаете…

— Называй меня Хок. Я же сказал, что это имя меня устраивает.

Хок повернулся и сдвинул подушку так, что она легла ровно под головой больного. Движение было настолько быстрым, что осталось почти незамеченным.

— В самом деле, — сказал Дерри, — я хочу сказать, оно в самом деле вам подходит. Только я никогда не встречал ястребов с чувством юмора. — Дерри откинулся назад. — Так вот, Энджи менее всего склонна быть наседкой. Не знаю женщины, более спокойной, чем она.

Хок удивленно вздернул брови и взглянул на Энджел, словно видел ее в первый раз.

— Неужели?

— Правда. Она, а не я, должна бы изучать хирургию. Нет ничего такого, что могло бы нарушить спокойствие Энджи.

Энджел безуспешно пыталась сохранить невозмутимость под скептическим взглядом Хока. Она догадывалась, что он сейчас вспоминает ее пылкую реакцию на его прикосновение и последовавшую за этим вспышку гнева.

— Боюсь, я сильно разволновалась, когда Хок сказал, что с тобой произошел несчастный случай, и выплеснула на него свои эмоции. — Энджел улыбнулась. — Так что, прощай мое хваленое спокойствие и мое ангельское терпение.

Взгляд Хока задержался на губах Энджел, на ее грациозной шее, видневшейся из-под черного шелка платья, на мягких волнах волос на груди.

У Энджел перехватило дыхание — взгляд Хока вызвал к жизни странную смесь удивления и чувственного восторга.

«И зачем только я разглядела одиночество под жесткой маской этого человека, — с грустью думала Энджел. — Пусть бы лучше он и в самом деле был таким бесчувственным, каким кажется на первый взгляд. Тогда я могла бы просто не обращать на него внимания, и голодные его взгляды, прикосновения оставляли бы меня равнодушной».

Однако за суровой внешностью Хока Энджел угадывала тепло и нежность — ведь вот поправил же он подушку у Дерри, — и это несоответствие восхищало и нервировало ее, выводя из равновесия.

«Спокойствие? Едва ли возможно оно рядом с Хоком».

Энджел подошла к шезлонгу и осторожно откинула волосы со лба Дерри.

— Будешь спать?

Дерри отрицательно качнул головой и сделал знак, чтобы она еще его погладила.

— Какое блаженство! — протянул он.

Энджел с улыбкой перебирала пальцами его белокурые волосы.

Дерри улыбнулся ей, затем бросил взгляд на высокого темноволосого человека, чей быстрый ум и резкие манеры привлекли его внимание с их самой первой встречи несколько недель назад.

— Ты прав, Хок. Некоторым мужчинам безумно нравится, когда к ним относятся как к детям.

— Нанять тебе няню?

— Только если она будет молоденькой и симпатичной.

— Молодые и симпатичные называются по-другому, — заметил Хок. — Они называются…

— Не важно, — оборвал его Дерри. — Я все равно ни на что не способен, пока на мне этот ужасный гипс.

Он пошевелился, пытаясь устроиться поудобнее.

Хок подошел к одному из летних кресел, взял подушку и вернулся к шезлонгу. Быстрым, ловким, хотя и осторожным, движением он подложил под гипс подушку.

— Спасибо. — Дерри вздохнул. — Эта проклятая штука весит не меньше меня самого.

Энджел взглянула на Хока и вновь поразилась контрасту между грубостью его слов и неподдельной заботой о Дерри.