Развод. Нож в спину - Алиса Вишня
— Созвонимся!
Вылетаю из машины, не сказав ни слова, и бегу к двери. Слышу, как его машина с визгом срывается с места.
Забежав в квартиру, запираюсь в своей комнате, падаю на кровать, и рыдаю в подушку. Какая же я дура! Идиотка!
Я ни с кем еще не целовалась. Ни разу. Мне восемнадцать лет, но я все еще ребенок. Я понимаю удивление Игоря. В наше время, время свободы и вседозволенности, это кажется дикостью. Многие восемнадцатилетние девочки — не девочки. У Ленки уже второй парень, с которым она спит, а Светка встречается со старым дядькой, которого называет «папиком», и который дает ей деньги.
Ониэто открыто обсуждают, смеются, делятся опытом. А я стою в стороне и чувствую себя пережитком прошлого, каким-то музейным экспонатом. Наверное, сказывается мамино строгое воспитание: «Катя, главное для девушки — честь», «Катя, будь скромницей». Я и была. И вот результат — парень, который мне нравится, считает меня дикаркой.
Всю следующую неделю хожу, как в воду опущенная. Теперь он точно больше не позвонит. Никогда. Я сама все испортила.
Но в субботу, когда я уже отчаялась и мысленно похоронила свои мечты, телефон снова зазвонил.
— В кино пойдешь? В «Октябре» «Крепкий орешек» показывают.
Я не верю своим ушам.
— Пойду! — отвечаю, боясь дышать.
В кинотеатре мы сидим на последнем ряду. В зале темно и шумно. На экране Брюс Уиллис спасает мир. Игорь сидит рядом, и я чувствую тепло его плеча. Но он не делает ни единой попытки дотронутся до меня. Даже когда наши руки случайно соприкасаются на подлокотнике, он тут же свою убирает. Он больше не пристает. Не лезет с поцелуями, ни в кинотеатре, ни в машине.
Я уже не против, мне уже хочется, мне уже интересно — как это?
Но Игорь не пристает, а сама я, конечно, не решаюсь.
Глава 7
Весна в том году была суматошной и нервной. Приближались выпускные экзамены, от которых зависело все — поступлю я на филфак, или отправлюсь в ПТУ на швею-мотористку, как пророчила мне наша злая математичка. Я ночами корпела над учебниками, исписывая тетради формулами и датами, и переживала так, что почти перестала есть и спать.
Но не только экзамены трепали мне нервы. Последнее время мне буквально не давал проходу Мишка Киселев. Вообще-то, Кисель доставал меня все десять лет нашей школьной жизни.
В начальных классах он безбожно дергал меня за косички. В средних — прятал мой портфель и обзывал то «тощей селедкой», то «бараньей ногой», что было особенно обидно, потому что ноги у меня были как раз очень даже ничего. Я его ненавидела, жаловалась на него всем подряд, и даже пару раз пыталась подраться, но он был слишком сильным, и все заканчивалось моим унизительным поражением и слезами.
А в десятом классе он вдруг решил, что я — его девушка. Просто решил, не удосужившись спросить моего мнения. Это было странное и навязчивое «ухаживание». Кисель провожал меня до дома, просто молча плетясь в паре шагов сзади, как верный, но немой телохранитель. На переменах ходил за мной хвостом по всей школе. В столовой беззастенчиво садился за мой стол, даже если там не было места, и молча ел свой обед, искоса поглядывая на меня. Один раз Киселев попытался сесть со мной за одну парту, но получил по голове от меня толстенным томом «Войны и мира». Удар, видимо, был убедительным, потому что после этого он смиренно сидел сзади, «от греха подальше».
А еще он отгонял от меня всех потенциальных кавалеров. Стоило какому-нибудь парню подойти ко мне с любым невинным вопросом, как из-за моей спины вырастала мрачная фигура Киселя, и вопрошающий, споткнувшись на полуслове, ретировался. С одной стороны, это было мне на руку. Зачем мне эти школьные ухажеры, когда у меня есть Игорь? Пусть мы и встречались редко, раз в одну — две недели, но мы же встречались. Я считала его своим парнем. Считал ли он меня своей девушкой — большой вопрос, но я предпочитала об этом не думать.
Так что, покровительство Киселя, высокого, спортивного парня, связываться с которым в школе не рисковал никто, было мне даже выгодно. Но ведь был и сам Кисель… Его молчаливое присутствие, его взгляд в спину, его нелепое и самовольное посягательство на звание моего парня. Это раздражало и смущало одновременно, хотя, что греха таить, тешило мое самолюбие. Киселев парень симпатичный, и многие девчонки хотели бы с ним замутить. А он любил меня, и они завидовали.
Но скоро все должно было закончиться — приближался выпускной. Я жила только мыслями о нем. Деньги на платье накоплены, копейка к копейке, рубль к рублю. И я купила его. То самое, темно-синее, бархатное, с открытыми плечами. Теперь платье висело в моем шкафу, и я каждый вечер доставала его, чтобы просто потрогать, приложить к себе. К нему нашлись и изящные черные туфельки на небольшом каблучке. Даже украшения были — мама дала свои золотые сережки с маленькими камушками, и красивые бусы из искусственного жемчуга, который выглядел почти как настоящий.
И вот этот день настал. Суббота, двадцать пятое июня. С самого утра я отправилась в парикмахерскую на другом конце города — единственную, где делали модные высокие прически с локонами. Мастер колдовала надо мной почти два часа, заливая волосы литрами лака.
Только вернулась домой, как запел мой мобильник. Игорь!
— Привет! Сегодня, заеду за тобой часов в семь.
Его голос был как всегда будничным и не терпящим возражений. Он снова не спросил, могу я или нет, есть ли у меня другие планы.
— Игорь, я не могу! — мой голос дрогнул. Я ужасно хотела поехать с ним, все равно куда. Но выпускной… Он бывает раз в жизни — У меня сегодня выпускной!
— Ну и что? — удивился он — Я заеду за тобой после. Буду ждать у школы.
«Вот дурной! — подумалось— Мы же собираемся гулять до рассвета!».
Но вслух ничего не сказала. Я была слишком взбудоражена предстоящим праздником, чтобы спорить.
«Ничего! — решила я — Подождет немного, и уедет!».
Выпускной был ошеломительным. Актовый зал, украшенный шариками, торжественная часть, вручение аттестатов… А потом — танцы. Я была в какой-то эйфории. Меня захватил вихрь чувств — и пьянящая радость от того, что школа, наконец-то, позади, и щемящая грусть от расставания с одноклассниками, и предвкушение новой, взрослой
