Когда сбываются мечты - Ханна Грейс

Что касается Авроры, не такую девушку я представлял рядом с Рассом, но, думаю, все сложилось как нельзя лучше. Рассу она нравится, потому что щедрая и добрая, и до встречи с ней он долгое время чувствовал себя незаметным. А для нее он самый важный человек на свете, и это не просто мои предположения. Она говорит о том, что он самый важный человек в ее жизни, буквально каждому, кто готов слушать, и ему не дает усомниться в этом. И, боже, она такая громкая.

Я не люблю сравнивать своих друзей, потому что они все разные, но Аврора единственная, кто не обсуждает со мной хоккей, и я высоко ценю ее за это, поскольку в последнее время, мне кажется, единственное, о чем люди хотят меня спросить, – это о хоккее.

Время в пути пролетает незаметно, пока я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь интересовался другими моими увлечениями. Прежде чем успеваю понять, где мы находимся, Расс сворачивает на подъездную дорожку рядом с машиной своей девушки. Аврора поднимает голову, когда я открываю входную дверь, но скользит взглядом мимо меня и расплывается в широчайшей улыбке, когда замечает Расса. У меня такое чувство, что мы только что избавились от одной группы подружек и сразу же приобрели еще.

Она очень привлекательна – среднего роста и телосложения, светлокожая, загорелая, с зелеными глазами и светлыми волосами. Но как по мне, нарисовать ее портрет было бы не так уж интересно.

По всему видно, что Расс от нее без ума, но они стараются не афишировать это, что я очень ценю. Мне нравилось, когда Анастасия жила здесь, но она всегда нарушала общественный порядок.

– Генри, с тобой все хорошо? – спрашивает Аврора, когда я опускаюсь в кресло напротив нее. – Ты сегодня выглядишь очень задумчивым. Даже угрюмым, словно измученный художник.

– Тренер узнал, что я получил двойку за сочинение о французской революции, – отвечаю я, когда Расс наклоняется, чтобы поцеловать ее в висок.

– Вот черт, мне жаль. Ты попытался его очаровать? – интересуется она.

– Я не умею очаровывать людей специально, а даже если бы и умел, он бы не поддался, просто чтобы меня проучить. Он считает, что у меня должны быть академические суперспособности, потому что пятнадцать лет назад я взял в руки хоккейную клюшку.

– Я думаю, ты невероятно обаятельный, – говорит она.

– У кого есть суперспособности? – спрашивает Робби, появляясь из-за угла своей спальни. Он останавливает свое инвалидное кресло между диваном и откидным креслом и смотрит прямо на меня. – Звонил Фолкнер. Оказывается, это моя вина, что ты не записался на занятия. Потому что, по-видимому, я экстрасенс и виноват в том, что ты все лето трахался налево и направо в Калифорнии, вместо того чтобы поставить свою учебу на первое место. Даже несмотря на то, что я был занят выпускными экзаменами и, знаешь, находился в другом штате.

Жить с друзьями – это здорово. А жить со своим другом, который также является помощником тренера, временами отстойно. «Временами» – это сейчас, когда я не могу избавиться от Фолкнера даже в собственном доме, потому что ему всего лишь нужно позвонить Робби.

– Что за драма, – ворчу я, когда Робби перебирается в кресло рядом со мной. Я никуда не уезжал и не говорил тренеру о том, как провел лето. И это было вовсе не преднамеренно. Наверное, мне было немного одиноко, пока все разъехались по домам или были заняты работой.

Я как-то не думал об одиночестве, пока Анастасия не спросила, и я понял, что пытался занять себя чем-нибудь до возвращения своих друзей. Мне нравится быть одному, даже очень, но этим летом я понял, что всему есть предел.

Ко всему прочему, я очень нравлюсь женщинам и люблю повеселиться без каких-либо обязательств.

Робби качает головой, сжимая пальцами переносицу.

– Сделай одолжение, Казанова. Сосредоточься в этом году на том, чтобы мне не надрали задницу, вместо любовных похождений. В конце концов, ты верховный лидер и должен быть примером морали, достоинства и прочего дерьма.

Сомневаюсь, что он говорит серьезно. Робби всегда смеется перед тем, как ляпнуть что-нибудь саркастичное, что он не имел в виду. Но его слова все равно слегка меня задевают.

– Я не знаю, как быть лидером. И это единственное, что я знаю.

Расс, сидя на диване, наклоняется вперед и смотрит мне прямо в глаза.

– У тебя охрененно получается для того, кто утверждает, что не знает, что делает. Ты хорош во всем, Генри.

– Кроме революций, – перебивает Аврора.

– Если вдаваться в подробности, то это жутко бесит. Я был бы совершенно несносным, если бы у меня все получалось с первого раза, – добавляет Робби. – Сосредоточься, и у тебя все получится.

– А кто тебе сказал, что ты сносный? – поддразнивает Расс, поспешно перехватывая подушку, которая летит в их с Авророй сторону.

– Почему бы нам не купить тебе несколько книг по лидерству? – предлагает Аврора, пододвигаясь к краю дивана вслед за Рассом. Мне хочется отодвинуть свой стул, чтобы снова увеличить расстояние между нами. – На этой неделе я собираюсь пропустить книжный клуб, потому что это всего лишь встреча-знакомство, и Хэлли без ума от Остин, чего я не разделяю. Но я все еще не успела посетить «Зачарованный», и было бы неплохо заскочить поздороваться, почему ты на меня так смотришь?

Расс посмеивается рядом с ней, но я продолжаю тупо смотреть на нее.

– Я ничего не понял из того, что ты только что сказала.

– «Зачарованный», – повторяет она, как будто это каким-то образом прояснит ситуацию. – Книжный магазин, который только что открылся рядом с «Кенни». Рядом с тем жутким баром, в котором раньше работал Расс, который переделали в винный бар.

С таким же успехом она могла бы говорить по-французски.

– Понятия не имею.

Аврора тут же становится более взволнованной, а ее голос более звонким.

– Мы проезжали мимо этого места два дня назад, и я сказала: «Смотри, сколько покупателей в “Зачарованном”!»

– Аврора, ты много чего говоришь, и я не всегда тебя слушаю, – признаюсь я. – Мне трудно сосредоточиться, когда ты за рулем. Страх за свою жизнь отнимает практически все мое внимание.

Она фыркает, а парни смеются, но я не шучу.

– Хэлли. Девушка, которая раньше руководила книжным клубом в «Следующей главе». Она открывает новый книжный клуб, ориентированный только на романы, в «Зачарованном» – новом книжном магазине, мимо которого мы проезжали. Я не пойду, потому что мне не нравится то, что они читают,