Право любить тебя (СИ) - Анро Ники

'Твою мать!!!' — выругалась я, выйдя из ступора. Нужно было что-то делать. По мере приближения шагов, мой мозг начал активно думать, чуть ли не дымясь от напряжения. Не придумав ничего умного, я, открыв дверь, стоящего напротив большого шкафа, залезла туда, радуясь тому, что места там было достаточно для человека.

Повсюду были вешалки с его вещами. Я взяла в руку его джемпер. Люблю, когда парни одеваются со вкусом. Прижав кофту к груди, вздохнула тонкий аромат одеколона, который я помню ещё с парковки, когда вместе стояли — Вкусно, — мурлыкнула я, словно токсикоманка, утыкаясь носом в джемпер и балдея от этого запаха.

Дернувшись, от того что я хотела просто выпрямиться, я ударилась головой о верхнюю полочку.

'Черт, черт, черт!' — весь матерный состав слов мигом пронесся у меня в голове.

В душе мелькнула маленькая надежда на то, что Виктор окажется глухим и не услышит, но я сразу же рассеялась, как только дверь шкафчика распахнулась. Передо мной стоял почти раздетый Виктор.

Вокруг его талии было обёрнуто полотенце, капельки воды стекали по выступающим кубикам идеально накачанного пресса. Дорожка темных волос на чётко вычерченном V-образном торсе скрывается под тёмно-синей тканью… Я зачарованно оглядывала каждый дюйм его совершенного тела.

Говоря «совершенного», я имела в виду абсолютное отсутствие изъянов на его теле.

Понятия не имею, сколько времени я так стояла и пускала слюни. А когда, наконец, я подняла глаза, то встретилась с его.

Мы долго смотрели друг на друга, находясь в неком шоке. Он от удивления, я — от страха.

— И что же мы теперь будем с тобой делать? — хмыкнул он, оглядывая меня. От его взгляда внутри все сковало холодом.

7

® Виктория

Мне понадобилась пара секунд, чтобы сделать вдох через нос и выдохнуть через рот.

— Я все объясню. — ляпнула я. Я понимала гнев этого парня, это была его комната, а я пришла и целиком вторглась в неё.

— Попробуй. — прорычал он, находясь в нескольких дюймах от моего лица.

— Я…это, как бы тебе объяснить…. В твоей комнате…

Он сузил глаза:

— В моём доме — поправил он меня, — Не испытывай меня.

— Я хотела с тобой поговорить. — прошипела я сквозь зубы.

— О чем? Мы разве не все выяснили?

— Я нет.

Виктор вытащил меня из шкафа и прижал к стене. Наши грудные клетки вздымались. Взгляд Виктора был так агрессивен, так свиреп, что я не могла ничего сделать с влагой, появившейся у меня между ног. Парень был чертовски сексуален, когда злился. Мне нравилось это всё больше, потому что это было направлено на меня. Глубина его глаз пронзила мою душу, пока я смотрела, как они перебегают вперёд-назад по моему лицу. Когда я заметила его взгляд, мельком коснувшийся моих губ, я чуть-чуть наклонила голову. Что он делал? Прежде чем я уловила это движение, Виктор вырвал из моих рук сумку.

— Э, что ты делаешь? — кинулась я к нему пытаясь забрать сумку.

— Я хочу посмотреть что ты у меня украла…

Чертов нахал!

— Ты не имеешь права рыться в моих вещах. — произнесла я, собрав весь яд, на который была способна.

Он подарил мне полную блеска улыбку, которая почти обессилила меня:

— А врываться в чужой дом, ты имеешь права?

Мне ничего не оставалось, кроме как врезаться в него. Схватив за край полотенца, и потянув его вниз, увидела…., что я там увидела! Но поскольку времени на разглядывание небыло, я, повалила его на кровать.

Его лицо побледнело. Мы находились друг против друга, в состоянии конкурентной борьбы. Я лежала на нем сверху, моя сумка была зажата у него в руке. Я попыталась дотянуться до его руки, но моего роста не хватало.

Виктор ко мне прижался, задев рукой мою грудь, и мое тело отреагировало на это касание так бурно, будто я изголодавшийся по любви подросток. Дрожь сместилась вниз живота.

Заметив краем глаза, как судорожно дернулось его адамово яблоко, я поняла, что он действительно случайно задел мою грудь.

Дерьмо.

Если бы он нарочно попытался облапать меня своими мускулистыми ручищами, я бы могла ответить остроумным комментарием типа «извращенец». Но он прикоснулся нечаянно, вызвав еще больший всплеск сексуального напряжения.

Мы уставились на губы друг друга, задышав тяжелее и чаще.

Я хотела уйти отсюда как можно скорее, почти так же, как и дать себе пинка под зад. Вдруг его взгляд скользнул к моей груди, и мне показалось, что в комнате исчез весь воздух.

В его глазах вспыхнуло желание, от чего мое лоно сжалось в предвкушении, и я почувствовала разливающееся там тепло.

Я краснею? Черт, я краснею.

Я должна была от него отстраниться. Должна была засмеяться от неловкости и попытаться избежать тепла его тела. Но вместо этого я оставалась на месте, пойманная в ловушку неизведанных для меня чувств.

Он снова перевел взгляд на мои губы, и я их разомкнула. Я склонила голову, и медленно, мучительно медленно, пыталась его поцеловать. Но…

Внезапно раздается телефонный сигнал. Реальность обрушилась на меня. Я сжала пальцы в кулак, чтобы остановить дрожь.

— Эмм… — выдавила я, мой голос был тихий и скрипучий.

Быстро слезла с его колен, я не смела смотреть ему в глаза.

— Черт, — пробормотал Виктор.

Посмотрел на дисплей и коснулся большим пальцем экрана, чтобы ответить на звонок.

— Да, брат, — сказал он. Но в ответ нечего не произошло. Он коснулся экрана большим пальцем. Набрал новый номер, при этом подошёл уже к знакомому шкафу и начал шарить в поисках джинсов, футболки, нижнего белья и носков.

— Отследи номер Фила и напиши мне адрес. — он отключился и стиснул зубы.

— Выходи через дверь и больше не смей приходить в мой дом. — Адресовал уже мне.

— Прости- я забрала сумку и вышла через дверь как нормальные люди.

Виктор

Сексуальное напряжение подобно надоедливому голубю. Стоит только один раз его подкормить, и оно вечно будет тебя донимать. Оно никогда не устанет и не уйдет в отпуск, зато будет все время расти.

Черт.

Я так крепко стиснул кулаки, что начали трястись руки. Я хочу что-нибудь ударить. Я хочу кричать. Боже, как же я хочу кричать от бессилия.

Черт.

Я резко вскинул руки вверх и сжал челюсти. Я смотрел, но ничего не видел.

Ударил кулаком по стене как можно сильнее, позволяя острому жалу боли растекаться не только по костяшкам моих пальцев, но и дальше по руке. Ударил еще, и на этот раз штукатурка все-таки лопнула, даруя мне хоть какое-то чувство удовлетворения. Еще удар — и покрытие начало осыпаться вниз, оставляя дыру. По пальцам потекли алые струйки крови. Я долбил стену до тех пор, пока боль окончательно не завладела моей рукой, а к кулаку невозможно было прикоснуться.

Сделав шаг назад, я провел здоровой рукой под носом и оценил разрушения. Огромную черную дыру невозможно было игнорировать, как и валявшуюся на полу штукатурку, измазанную в моей крови.

Что со мной не так?

Я уже не первый раз обратился к кровати. На нем лежал открытый альбом. Его страницы чуть шевелились под легким ветерком.

Я не понимал, почему моё сердце бьется слишком быстро. Черт побери, оно билось по меньшей мере вдвое быстрее обычного. Я и припомнить не мог, когда со мной такое случалось при одной лишь мысли о женщине.

Эта девушка рисовала меня. На каждом листке был изображен я. И это была потрясающая работа. Рисунок как будто дрожал от напряжения, от насыщенного цвета, и мне показалось, что его изображение может в любой момент шагнуть прямиком в комнату.

В ее рисунках жила такая сила, такая страсть, что я был ошеломлен. И в то же время меня охватила радость.

Художник? ХУДОЖНИК? Да какого хрена?

— Неужели я и вправду такой? — услышал я собственный голос.

Виктория

Поднявшись к себе наверх, я села на кровать, сжимая кулаки и проклиная себя за избыток чувствительности.

Очень давно, еще в самом нежном возрасте, я научилась скрывать свои чувства. По крайней мере на людях.