Исповедь блудницы (СИ) - Лоренц Катя
— Конечно.
Иду с подносом в кабинет, стучусь.
— Заходите.
Открываю дверь, он не смотрит на меня, читает какие-то документы.
— Мистер Льюис, ваш пирог, — он оторвался от документов, смотрит на меня, пронзает взглядом насквозь. По телу бегут мурашки, щёки горят. Переминаясь с ноги на ногу, крепче сжимаю поднос.
Ему не нравится?
Собственно, почему я должна ему нравиться? Я всего лишь прислуга.
— Ставь поднос, раз принесла. — Доминик убирает документы в сторону. Под его пристальным взглядом иду на ватных ногах. Я кожей чувствую, куда он смотрит. По ногам скользит вверх, останавливается в вырезе формы. Из-за моих трясущихся рук, фарфоровая чашка на подносе побрякивает. Ставлю поднос на стол.
— Ты боишься меня, Адель? — спрашивает хриплым голосом он
— Нет, мистер Льюис.
— Ты вся дрожишь, Адель, — я сама не знаю, что со мной творится, такого раньше не было.
— Здесь прохладно, — вру я.
— Разве? — он приподнимает бровь, встаёт. Возвышается надо мной. Мне хочется убежать от него, скрыться, но я жду, может, ему ещё что-нибудь нужно.
— Адель… — замираю, смотрю в колдовские зелёные глаза, он заворожил меня. Во рту пересохло, облизываю губы.
— Чёрт! — Доминик хватает меня за шею, притягивает к себе, его губы касаются моих, язык проникает в мой рот жёстко, буквально пожирает меня. Второй рукой притягивает за талию.
Его поцелуй другой, меня лихорадит от него, не как с Дэвидом.
Он подчиняет, возвышает, унижает одновременно. В тот самый момент поняла, что я пропала. Меня прежней не существует. Я принадлежу ему.
Я принадлежу ему? От такой мысли стало страшно. Я только обрела свободу от одного тирана — отца. И тут же попала в плен к другому?
Может, я отношусь к тому типу людей-жертв, что на подсознательном уровне ищут себе мучителя?
Доминик не принес бы в мою жизнь ничего хорошего, только неприятности. Я не пара ему, и это последний мужчина, в кого мне следует влюбляться. Я пропаду, погибну.
Отодвигаюсь от него, пытаясь привести дыхание в норму, голова кружится, в теле тягостное томление. Оно чего-то требует. Его.
— Не стоит, сэр.
— Адель, не бойся меня, — он нежно проводит по голове.
— Вы мой работодатель. Давайте всё так и оставим.
Доминик отстраняется, его лицо как неприступная маска: холодная и безразличная. Как он так быстро меняется?
— Я понял тебя, больше это не повторится. Ты можешь идти. И оденься поприличнее, а не то мне трудно будет сдержаться, — на последней фразе, покраснела до кончиков волос.
— Хорошо, сэр, — его не интересуют мои проблемы, что другой формы просто нет.
Неделя в пентхаусе, ад существует.
Я неделю живу здесь. С утра до позднего вечера работаю. Уборка, походы в магазин вместе с охранником. У Маргариты тоже много дел: приготовить, убрать единственную комнату, куда мне вход закрыт.
Любопытство не дает мне покоя. И сегодня я подкараулила, когда она пошла туда, и видела кусочек этой комнаты: ярко-красные стены и запах кожи и цитруса.
Марго пригрозила мне пальцем и закрылась изнутри на замок.
Тяжело вздохнув, пошла убирать последнюю комнату — его.
Захожу внутрь, в ванной ещё влажное, запотевшее стекло, словно он только что вышел. Меня окутывает запах его геля для душа.
Поднимаю с пола его футболку, сброшенную после пробежки. Прижимаю к груди. А он мог быть моим, хоть недолго, я сама всё испортила.
Мои губы до сих пор хранят воспоминания о поцелуе, тело помнит его горячие объятия.
Стоит спуститься с небес, этим грезам не суждено сбыться вновь.
Собираю вещи, иду в спальню. Посередине стоит огромная кровать, чтобы её заправить, приходится залезать с ногами. Стоя на коленях, разглаживаю черное покрывало. Воздух резко потяжелел, чей-то взгляд прожигает меня, оборачиваюсь, встречаюсь с зеленым туманом. Доминик выглядит рассерженным, он оттягивает синий галстук. Быстро слезаю с кровати, складываю руки вместе.
— Извините, сэр, я думала, вы ушли, — не поднимая глаз, говорю ему. Щёки горят.
— Я и ушёл на работу, доехал до офиса, потом вспомнил, что оставил документы здесь.
— Я могу позже зайти.
— Не стоит, Адель, — как он ласково произносит мое имя, дрожь по телу.
Я боюсь смотреть ему в глаза, боюсь потерять контроль над собой.
Он берёт документы с прикроватной тумбочки и уходит, громко хлопнув дверью. Вздрагиваю, он сердится на меня? Неужели Маргарита рассказала, что я хотела попасть в его тайную комнату?
Господи, стыд-то такой! Мне же запрещено, а я… неблагодарная! Доминик столько для меня сделал, а я шпионю за ним.
Заканчиваю уборку, вместе с Кристофером едем за покупками. Он молчаливо носит сумки, каждый день покупаем столько, что роту накормить можно.
Сегодня покупок ещё больше, Доминик планирует вечеринку, значит, Марго не справиться одна, и нужно будет помочь.
К вечеру все готово. В семь приходят официанты.
— Адель, — говорит Марго, — ты должна помогать, разносить блюда. Смотреть, чтобы выпивки и еды хватало.
— Хорошо Марго, я сделаю.
— Ты умничка, Адель. Не представляю, как я раньше справлялась без тебя, — улыбаемся друг другу.
За это короткое время мы сдружились с ней, она мне стала как мама, которую я не помню.
— Будь осторожнее, у Доминика очень плохие друзья. Если они начнут приставать, уходи.
В восемь часов пошли гости, я провожала их к хозяину.
Среди них был один человек, который не понравился мне с первого взгляда. Блондин, с противным, надменным взглядом.
— Какую красоту прячет Доминик. — он прошелся по мне липким взглядом, от которого меня передернуло. Как-будто в грязи извалял.
— Проходите, мистер…
— Кларк, — подсказал он. — Но для тебя, девочка, просто Мэтью, — он надвигается на меня, отступаю. Я была прижата спиной к стеклянной перегородке.
Мэтью поставил одну руку над моей головой, не давая возможности уйти, провёл носом по моей шее снизу вверх.
— Какая вкусная девочка, — шептал мне на ухо.
— Мистер Кларк, пустите меня, — шептала, сквозь слёзы, — вздрогнула, услышав голос хозяина.
— Мэтью. Я жду тебя, а ты достаёшь мою прислугу? — в голосе Доминика было столько злобы.
— Такие, как она, должны быть в койке двадцать четыре часа. Продай её мне? Плачу любые деньги. Она уже в теме?
В смысле, продай?! Растерянно перевожу взгляд с Доминика на Мэтью. О какой теме они говорят?
— Какая милая, трясётся вся, — говорит Мэтью. — Прирожденная саба. С каким бы удовольствием я растянул её и отходил бы…
— Мэтью! — предупреждающе сказал Доминик. — Отпусти Адель, если не хочешь, чтобы мы поссорились.
— Значит, тебя зовут Адель, красотка? — Мистер Кларк убрал руку, шла, опустив голову.
Один только раз посмотрела на Доминика, от его взгляда липкий страх сковал всё тело. Злится на меня, и в этот момент он похож на отца.
— Займись своими обязанностями, — сказал Доминик.
— Да, господин, — его глаза вспыхнули огнём. Сердце бешено колотилось, ноги не слушались.
— Что с тобой? — спросила Марго, когда я вошла в кухню.
— Ничего, — краснея, взяла поднос с напитками и вышла к гостям. Я и сама не знала, что я такого сказала, что Доминик так отреагировал?
Мистер Льюис сидел на диване, на его коленях была шикарная блондинка в платье с блёстками. Рука Доминика сжимала ее коленку, он что-то шептал ей на ухо, она заливисто смеялась.
Ещё недавно эти руки обнимали меня, а сейчас…
Почувствовала себя уродиной рядом с ней.
Она смелая, не боится своих желаний, откровенно одеваются, флиртует. А я… должна прислуживать, вот моё место. Не в руках этого шикарного мужчины.
Иду к ним, сжимаю до белых костяшек поднос, пытаюсь сдержать слёзы.
— Мистер Льюис, — голос всё-таки дрогнул, — не желаете напитки?
— Да, спасибо, Адель, — не смотрит на меня, просто пьёт, а я завороженно смотрю, как движется его кадык.
— Что застыла? — говорит его подружка. — Иди, работай.
