Исповедь блудницы (СИ) - Лоренц Катя
— Иди, оденься, — протянул мне пакет, кивнул головой на стеклянную, матовую дверь. — Там переоденешься.
В ванной достала содержимого пакета. В нем было чёрное кружевное белье. После моего хлопчатобумажного оно показалось божественным. Белая юбка, очень короткая, доходила до середины бедра, топик с одним голым плечом.
Боже, как я это надену?
Ладно, выбора нет. Или так, или придётся ходить в покрывале.
Приняла ванну, быстро переоделась, расчесала спутанные чёрные волосы, на голову надела платок. Хоть что-то осталось прежним.
Вышла, Доминик сидел в соседней комнате, читал газету. Весь стол был уставлен всевозможными блюдами.
— Садись, Адель. Позавтракай со мной, — он не смотрел в мою сторону. — Не знал, что ты любишь, поэтому заказал всё, что было.
— Я лучше пойду, — он оторвался от газеты, выглядел каким-то потерянным, обескураженным.
Это всё из-за одежды, она несуразно смотрится на мне.
И за голого плеча топика, пришлось не одевать тот чудесный бюстгальтер, но он не мог же это заметить? Или мог? Может, поэтому его взгляд задержался на груди, соски больно затвердели. Сжимала края короткой юбки, сдерживала желание прикрыться.
Зелёные глаза переместились на уродские длинные ноги. Отец всегда ругал меня за них, говорил, что порядочной девушке не положено иметь такие длинные стройные ноги. И раз уж Бог наказал меня этим, нужно прятать их, чтобы они не совращали мужчин, не обрекали их на грех.
Хотя после всего, что я узнала и после того, что сделал отец, не могу больше воспринимать его слова, как единственную истину.
Может, и в этом он врал. Кто знает?
Доминик провел со мной ночь в одном в номере, в одной постели, но не посягнул на мою честь. Значит, не такая уж я развратница.
— А платок тут не к месту. — Он подходит ко мне, протягивает руку, не отрывает взгляда, снимает с меня его, протягивает руку, по телу бегут мурашки, сердце стучит где-то в горле. Пытаясь одернуть юбку, вкладываю свою. Пальцы жжет от этого касания.
— Адель, не волнуйся. Ты чудесно выглядишь, — подводит меня к столу, помогает сесть.
— Не стесняйся, ешь, что хочешь, — выбираю яичницу с беконом и апельсиновый сок.
— Как ты себя чувствуешь?
— Всё хорошо, бедро немного побаливает.
— Нужно съездить в больницу.
— Всё в порядке.
— Это не обсуждается, я покажу тебя врачу. Расскажи лучше о себе, — откидывается на стул, под его пристальным взглядом кусок в горло не лезет.
— Нечего рассказывать. Дома больше нет, работы тоже. Куда податься, не знаю.
— Ты работу ищешь?
— Да. Но сначала мне нужно вернуться домой, найти отца.
— А где ты раньше работала?
— В архиве.
— У меня к тебе деловое предложение, я живу в Нью-Йорке, мне нужна уборщица. Я хочу нанять тебя.
— А как же мой отец?
— Я всё узнаю. У тебя будет жильё, в моей квартире достаточно комнат, выделю тебе одну, будет хорошая зарплата.
— Сколько я буду получать?
— За вычетом налогов, тридцать долларов в час, — задумалась, действительно хорошая зарплата. Работу найти сложно, опыта мало.
— Хорошо я согласна.
13 октября 2018
Мы приземлились в аэропорту имени Джона Кеннеди, в Нью-Йорке.
Я прижималась к Доминику, столько людей, это пугало меня.
— Ты никогда не была в Нью-Йорке? — спросил он.
— Нет, я не выезжала из своего родного города.
— Ничего, ты привыкнешь, — я сомневалась, зря я согласилась на это. Ничего не получится.
У парковки стоит черная машина. Возле неё плотный мужчина, руки скрещены спереди, бритый наголо, в его ухе белый наушник.
— Познакомимся, Кристофер, это Адель Мур. Она будет работать на меня.
— Да, сэр, — его лицо как маска, не меняется, он открывает перед нами дверь автомобиля.
— Добрый день, мисс Мур.
— Здравствуйте, — опуская глаза, сажусь внутрь.
Доминик не смотрит на меня, всю дорогу кому-то звонит, что-то пишет.
Мы приехали в центр Манхэттена. У здания над полукруглым черным козырьком висит флаг США, по бокам стоят карликовые деревья.
Кристофер открывает чёрную дверь с позолоченными ручками, мы проходим внутрь.
В лифте стою позади Доминика и могу любоваться его широкой спиной.
В коридоре мнусь у двери, раскрыв рот от восхищения, осматриваю помещение. Белоснежный потолок украшают хрустальные люстры. В коридоре светлый паркет, вход в комнату отделяет стекло в черной оправе с причудливыми узорами.
— Осматривайся, привыкай. Марго покажет тебе всё.
— Марго? — растерянно спрашиваю его.
— Ты не стесняйся, проходи. Марго — моя экономка. Она уже в возрасте, ей тяжело со всем справляться. Я давно хотел найти ей помощницу. Прошлая ушла в декрет.
— Обувь снимать?
— Нет, проходи так.
Захожу в просторную гостиную, белые стены, потолок, кремового цвета мебель, панорамные окна с черной рамой, из которого открывается вид на центральный парк и отель.
— Здравствуйте, мистер Льюис, с приездом, — говорит ему женщина в униформе.
— Здравствуйте Марго. Ужин готов?
— Да, сэр, — он вспомнил о моём существовании.
— Познакомься, это Адель Мур, с завтрашнего дня она будет помогать тебе. Покорми её, покажи пентхаус.
— Будет сделано, мистер Льюис.
— Следуй за Марго.
— Прислуга ест на кухне.
Проходим внутрь, посередине стоит бежевый кухонный островок из мрамора, в кухне множество дорогой кухонной утвари.
— Сегодня я накрою на стол, ты ходи за мной, учись, с завтрашнего дня это твоя обязанность. Мистер Льюис неприхотлив в еде, но всё должно быть вкусно, — она снимает с гриля овощи на шпажке, поливает кукурузные початки соусом. Достаёт картофельную запеканку из духовки и тефтели в томатном соусе.
Следую за ней, Марго всё же доверила мне нести графин с соком.
Когда стол накрыт, Льюис разрешает нам уйти. Марго накрывает наш стол на кухне.
— Сейчас ещё Кристофер подойдёт. Значит, так. Хозяин любит завтракать на террасе, если погода позволяет. Убирать придётся четырнадцать комнат. Если я успею, то буду помогать тебе. У меня в последнее время сердце пошаливает. Да я и не девчонка уже.
— А сколько вам лет? — спрашиваю, накладывая запеканку.
— Шестьдесят уже, — смотрю на неё. Каштановые волосы слегка тронула седина, на лице почти нет морщин.
— Вы отлично выглядите, совсем не на свой возраст.
— Спасибо, дорогая.
— А почему четырнадцать комнат? Доминик… В смысле, мистер Льюис, говорил, что комнат пятнадцать.
— Одна комната под запретом. Она закрывается на ключ, и убирать её буду только я. Там очень много тайн хозяина. И лучше тебе не знать, что внутри.
Меня, наоборот, это заинтересовало. Когда тебе говорят «Нельзя», этого больше всего хочется.
Что он там прячет? Может он «Синяя борода», и у него там убитые жёны?
— Ещё, ты не обижайся Адель, но не влюбляйся в него. Он тебе совсем не пара.
— Я и не думала… — покраснела, опустила глаза.
— Он тебе уже нравится, — утвердительно сказала она. — Я же вижу. Не нужно, Доминик разобьет тебе сердце.
Марго права, но я не знаю, что со мной творится, меня жутко тянет к нему.
А как же Дэвид? Я совсем о нем не вспоминала.
К нам присоединяется Кристофер. Он был так же немногословен, быстро поел и удалился, как в армии.
Маргарита спрашивала о моей жизни, я всё рассказала, умолчала только о методе воспитания отца.
После ужина Марго показала мою комнату. Белоснежные стены, небольшая кровать, тумбочка.
Ванная комната для прислуги была на первом этаже, рядом с кухней. Марго принесла форму. Примерила.
Из-за моих длинных ног, она была коротка, едва доходила до середины бедра, v-образный вырез отделан белой окантовкой, белый фартук, юбка солнце. Показалась Марго.
— Я не могу это носить.
— Да, — она критически осмотрела меня. — Это форма прошлой девушки. Она не была такой высокой. Ничего, походишь пока так, потом я закажу новую. Адель, отнеси мистеру Льюису чай и тыквенный пирог. Он в кабинете работает. А мне заготовки на завтра нужно сделать.
