Нэнси Холмс - Взрослые девочки
Между тем привычная схема издевательств изменилась. Однажды вечером Баракет защелкнул все потайные замки в изумрудной комнате и повернулся к жене. В руках у него был хлыст. Никогда раньше Баракет не прибегал ни к каким инструментам. Он оглушительно щелкнул хлыстом, вначале просто пугая ее, а потом принялся нещадно стегать по грудям, причиняя невыносимую боль. Неожиданно Алия поняла, что ей не выбраться живой из этой комнаты. От этой мысли ей даже стало легче. По крайней мере закончатся ее страдания.
— Прекрати! — завизжала она, поражаясь силе своего голоса. — Хватит! Прекрати!
Никогда раньше она не сопротивлялась и не противилась пыткам. Сегодня он довел ее до предела. Несмотря на истеричный крик, Алия полностью отдавала отчет в своих действиях. Она слишком любила этого человека, чтобы позволить ему превратиться в скотину. Она сорвала с себя вначале платье, потом всю остальную одежду. Теперь на ней не было ничего, за исключением канареечного бриллиантового ожерелья и таких же сережек — последнего подарка Баракета, который он сделал неделю назад. Когда начались регулярные побои, он стал покупать ей огромные вульгарные украшения. Иногда она находила их в ванной, иногда утром на ночном столике. Ни разу подарок не сопровождался запиской или открыткой. Она тут же надевала украшения на себя, но он этого не замечал. Жестокое отношение Баракета к жене принесло немало дохода парижским и лондонским ювелирам. Алия, в свою очередь, поражалась тому, как изменился его вкус. Все, что он дарил ей раньше, отличалось изысканностью и совершенством. Потом Алия поняла, в чем состоит его замысел: он перепрятал изумруды, а комнату, чтобы она не казалась пустой, наполнял дешевыми уродливыми камнями. Как-то раз он злобно процедил:
— Изумруды больше не твои. Но ты по-прежнему принадлежишь мне и будешь носить все, что я тебе прикажу.
Баракет опустил хлыст, прислонился к стене и сложил руки на груди. На губах его играла зловещая улыбка. «Посмотрим, что ты задумала, девочка».
Она расстегнула застежку колье, потом сорвала сережки и швырнула все ему под ноги.
— Я тебе больше не принадлежу, — произнесла Алия, не веря собственным ушам. — Я снова стала той девушкой, которую ты впервые увидел в Трабзоне. Мне наплевать на твои издевательства, хотя ты, наверное, считаешь, что наказываешь за мой проступок. У меня никогда не было выбора. Не я решала, какое платье надеть, на какую вечеринку пойти, какого человека полюбить… Все решали за меня, а я только лезла из кожи вон, чтобы тебе угодить. Но так продолжаться не может. Или ты будешь уважать мое достоинство, или я уйду. Навсегда. И ничто, слышишь, ничто меня не остановит. Я стала другой, понимаешь? Я — принцесса Алия, и тебе следует об этом помнить!
Баракет опустил хлыст и подошел к ней.
— Алия… — произнес он хриплым голосом и попытался ее обнять.
— Отпусти меня, Баракет, — сказала она. — И открой дверь. Я хочу спать.
Словно загипнотизированный ее словами, Баракет открыл замок. Алия бросила на мужа отсутствующий взгляд и, не одеваясь, вышла из комнаты. Потом спустилась по мраморной лестнице и прошла в свою спальню.
Баракет стоял на пороге и молча смотрел ей вслед. Сердце его разрывалось от боли.
КУШАДАСЫ, ТУРЦИЯ
СЕНТЯБРЬ 1963 ГОДА
Алия отправилась в «Йали-Беяз», прихватив с собой Тарека. Стояла осень, выстроенный в стиле французской крепости отель был закрыт. Лодки качались на приколе в гавани.
Тарек развел огонь в камине и приготовил поесть. Кроме него, в доме слуг не было.
Алия часами гуляла по берегу и окрестным холмам. Как-то раз она вышла к тому месту, где впервые увидела Энтони. Невольно вспомнился роковой вечер, после которого несчастного нашли мертвым в гостиничном номере. Неужели она действительно ошиблась, приблизив к себе этого человека? Вспомнив зловещее выражение его лица, Алия поняла, что в ней еще жива крестьянская девочка, которой она была когда-то. Он запугал ее своими предсказаниями, а у нее не хватило ума понять, что он ею просто манипулирует. А может, она держала возле себя Энтони ради Яна? И пользовалась им точно так же, как он пользовался ею? Во всяком случае, с Яном она познакомилась через Энтони.
Алия не собиралась давать обещания никогда не видеть Яна, никогда о нем не думать и не упоминать его имени. Баракет не смог вычеркнуть его из ее сердца.
«Он меня воспитал и сформировал. Теперь, если он хочет, чтобы мы остались вместе, ему придется принять меня такой, какой я стала».
ЛОНДОН
ОКТЯБРЬ 1963 ГОДА
Баракет ждал возвращения Алии из «Йали-Беяз». Она оставила ему короткую записку. В ней говорилось лишь о том, что она уезжает. И все. Рядом с запиской лежал пакет, в котором находились все драгоценности, подаренные Баракетом с начала избиений. Смысл послания был предельно ясен.
Каждый вечер Баракет отправлялся в дорогие рестораны с новой красавицей. Ни одну из них он не хотел видеть во второй раз. При этом он старательно избегал компании старых друзей, особенно тех, кто хорошо знал Алию.
Возвращаясь домой, Баракет запирался в изумрудной комнате, пил коньяк и думал об Алие. Он видел ее — обнаженную, обиженную и прекрасную — за мгновение перед тем, как она вышла из комнаты. Ему очень ее не хватало.
Он по-прежнему злился. Она предала его. Баракет знал, что рано или поздно Алия вернется. Почему, черт побери, он не может ее забыть? Забыть и навсегда выбросить из своего сердца? Почему все другие женщины перестали для него существовать? И как она после всего, что было, осмелилась от него уйти? Только он, Баракет, имеет право выбора.
Гнев его нарастал, а вместе с ним росла и тоска по Алие.
Она вернулась через три недели. Как только Тарек открыл дверь, Баракет понял, что приехала Алия. «Ладно, посмотрим, что она скажет». Баракет холодно посмотрел на Тарека. Он уехал с Алией, не спросив его разрешения. Он тоже его предал.
А вдруг она решила в корне изменить свою жизнь? Вдруг она заявит, что больше не любит его? С этим Баракет не мог смириться. В конце концов она всего лишь женщина. Скоро он снова возьмет над ней власть. И для начала ее бросит. На время. Так, как она поступила с ним.
Баракет переоделся в вечерний костюм и приказал Тареку садиться за руль.
— На Сорок четвертой улице заберем девушку и поедем в «Кафе де Пари». — В голосе Баракета прозвучало предупреждение. Тарек не должен забывать, кому он служит.
— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил Тарек.
После ужина Баракет решил остановиться в клубе «Клермон» на площади Беркли и немного поиграть. Играл он крайне редко. За карточным столом или рулеткой Баракету было откровенно скучно.
