Нэнси Холмс - Взрослые девочки
Закончив разговор, Рас собрал свои вещи и поцеловал Сейл.
— Все, мне пора в Орли. Водителю я заплатил, он отвезет тебя, куда ты скажешь. Будь умницей.
С этими словами он уехал.
ЛОНДОН
ИЮНЬ 1963 ГОДА
Алия прождала в Париже целую неделю и поняла, что Баракет сюда не вернется. Он говорил, что она может самостоятельно отправляться в Лондон. Дельфина и Камилла уехали, Алия осталась одна. Делать ей было совершенно нечего, ожидание окончательно ее измотало. Ей отчаянно хотелось все бросить и укатить в Кушадасы, в «Йали-Беяз»… но Баракет говорил про Лондон, и она не осмелилась поехать в другое место.
Энтони уже не поможешь. Не осталось ни одного свидетеля, ни одного очевидца преступления. Французская полиция потеряла интерес к этому делу, остальные тоже скоро о нем забыли. Поскольку счета Энтони оплачивал Баракет, все вещи покойного переслали в «Крийон»; Алия и Тарек их благополучно выбросили.
В Лондоне Алия продолжала ждать известий о Баракете. Она позвонила Яну и рассказала обо всем, что произошло. Он внимательно ее выслушал. Болдуин давно хотел ей помочь и знал, что его звездный час рано или поздно настанет.
— Баракет запретил мне тебя видеть, и я не хочу нарушать его приказ. Не знаю, что он может с тобой сделать.
— Тебя это волнует?
— Конечно.
— Алия, я понял, что мы не увидимся. Ты ни о чем не волнуйся. Жди Баракета, а я буду ждать тебя.
Алия скучала и тосковала по Яну. Настоящий друг, он любил ее и принес себя ей в жертву. К тому же он был единственным мужчиной в ее жизни, которому она отказала. Всем остальным ей приходилось уступать. Это делало его еще дороже. Алия продолжала ждать.
Спустя два месяца после злополучного вечера Баракет пришел домой. Когда он появился, Алия находилась в детской, целовала ребятишек на ночь. Дети завизжали — они соскучились по отцу. Ребятишки повисли на нем, требуя немедленно с ними поиграть и больше никогда не оставлять их так надолго.
— Дорогая, — сказал Баракет, — не могли бы мы поужинать вдвоем? Примерно через час?
— Разумеется, — ответила Алия.
Он даже не протянул ей руки. Она тоже боялась проявить свои чувства.
Алия распорядилась, чтобы накрыли столик в комнате с изумрудами. Ей показалось, что роскошь этого помещения идеально соответствует их воссоединению.
Она тщательно оделась. Балмэн прислал ей вечернее платье из белоснежного шелка, идеально подходящее под бриллианты.
За ужином Баракет ни словом не обмолвился о том, где пропадал целых два месяца. Он говорил с Алией так, словно они расстались сегодня утром. После кофе она решилась спросить:
— Баракет, ты знаешь, что произошло с Энтони?
— Узнал только сегодня от Тарека, когда он забирал меня из аэропорта. А что?
— Это ты его убил?
— Зачем? После того как он все рассказал, в этом не было ни малейшего смысла. Пойдем, пора спать.
Алия встревожилась. Это был совсем другой Баракет — чужой и настороженный. Ей постоянно казалось, что он ее проверяет, ждет, когда она ошибется. Одна надежда, что хоть постель вернет прежние отношения. Хорошо бы.
Баракет вошел в спальню в халате. В руках он держал поднос, на котором стояла бутылка ракии. Вот и отлично, подумала Алия: первый раз в жизни ей по-настоящему захотелось выпить. По крайней мере удастся согреться и растопить возникший между ними лед. Она вернет возлюбленного при помощи ласк — когда-то же она завоевала его таким способом. Пришло время все повторить. Он никогда не мог перед ней устоять. Сейчас перед ней был посторонний, но через несколько минут в нем проснется человек, которого она знает и любит, ее муж, ее любовник. Она сделала внушительный глоток.
Баракет исполнял свой супружеский долг, не позволяя ей даже пошевелиться, чтобы доставить ему удовольствие. При этом он говорил ей вещи, которые Алия никогда прежде от него не слышала. Грубые, резкие слова, пошлости и гадости. Она чувствовала, что его переполняет ненависть. Он любил ее так, словно хотел заразить этим отравленным чувством. Ей не удавалось к нему прикоснуться, почувствовать его, приласкать. Он был груб, страшен и ненасытен. Завершив акт животной страсти, он влепил ей мощную пощечину. Алия закричала — больше от испуга, чем от боли, — и он ударил ее еще раз, гораздо сильнее. Затем вылез из постели и голый побрел в ванную.
— Баракет, не уходи! — крикнула вслед Алия. — Помнишь, как я просила тебя остаться в Париже? Это ничего, что ты меня ударил, ничего. Делай что хочешь, только не оставляй меня одну. Пожалуйста, не уходи. Я так хочу, чтобы мы были вместе, чтобы все было как раньше…
Баракет вернулся и схватил ее за горло. Алия едва не задохнулась. Потом железная хватка ослабла, и она рухнула на пол, при этом ударилась головой об угол стола и потеряла сознание.
Алия не знала, сколько прошло времени, прежде чем она пришла в себя. Голова ее была разбита, из раны на виске текла кровь. Алия с трудом поднялась на ноги и побрела в ванную. Все вокруг кружилось, перед глазами стоял туман. Она открыла кран с горячей водой и подставила тело под мелкие сильные струйки, вымыла волосы и осмотрела разбитую голову. Все тело было в синяках. Вспомнилось, как яростно он щипал ее за бедра, как больно кусал шею и грудь.
Алия не испытывала ни боли, ни гнева. Значит, теперь у них будет вот так. И ничего с этим поделать нельзя. Сказка закончилась.
ЛОНДОН
СЕНТЯБРЬ 1963 ГОДА
Избиения продолжались. Алия терпела, никому не жаловалась и, лишь когда боль становилась нестерпимой, тихонько плакала.
Уже выработалась определенная схема. Каждый раз за тем, когда Баракет предлагал поужинать вдвоем, следовали побои. Они довольно часто выезжали. В эти дни Баракет становился таким же, как прежде: заботливым, ласковым мужем. Алие приходилось делать вид, что в их жизни ничего не изменилось. После ухода гостей он всегда провожал ее до дверей спальни и никогда не оставался на ночь. Зато если они ужинали вдвоем, Алия могла быть уверена, что ночью повторятся издевательства.
В ее жизни появился страх. Избиения становились все более жестокими и изощренными. Она никому не могла рассказать о происходящем. Баракет между тем стал умнее и бил только по телу, которое всегда можно прикрыть одеждой.
Большую часть времени Алия проводила дома, нервы ее начали сдавать. Она не могла заставить себя позвонить Яну, хотя ужасно по нему тосковала. Дельфина и Кеннет находились в Париже, Камилла и Джереми укатили по делам в Калифорнию. В некотором смысле ей было даже легче — никто не тревожил. Ну что толку, если она кому-нибудь пожалуется? Все равно это скоро закончится. Баракет поймет, как она его любит и что она уже давно расплатилась за свой незначительный проступок.
