Дебора Смит - Тень моей любви
Маршировали эльфы.
Маленький народ выглядел совершенно несчастным в ирландской версии “Волшебника из страны Оз”.
– Почему мы должны делать это? – прошептала мне Аманда, недовольная зеленым пером на зеленом берете, зеленым платьем эльфа и всем на свете. – Тетя Клер, я ненавижу это дерьмо.
– Молодец, – прошептала я в ответ.
Вокруг меня было море разрумянившихся личиков ребятишек в зеленых платьях или зеленых пиджаках, зеленых бриджах и зеленых башмаках. Повсюду сновали их обеспокоенные матери. Наш громогласный клан готовился к очередному торжеству.
– Тетя Клер, ну почему мы должны делать все это? – повторяла Аманда.
– Потому что вам всем когда-нибудь захочется показывать своим детям нелепые фотографии, а то и видеопленки.
Она застонала.
Я почувствовала некое удовлетворение. Мне повезло: я выполняла все эти штуки до того, как у всех появились видеокамеры.
Подошел Джош. Он поднял Аманду на руки и посмотрел на нее сияющими глазами.
– Папа, – серьезно сказала она. – Я похожа на зеленый турнепс с рыжим хвостиком.
– Ты красивая, – возразил он. – Мне бы хотелось, чтобы ты оставалась в этом наряде до приезда Лин Су. Она появится к вечеру. Я хочу сфотографировать вас вместе с ней и с Мэттью. Идет?
– Конечно, но пусть тогда Мэттью тоже наденет что-нибудь зеленое.
– Как скажешь, принцесса эльфов.
Аманда засмеялась. Джош и я обменялись довольными взглядами. Он недавно познакомил Лин Су с семьей. Она оказалась умной и милой. Джош, совершенно очевидно, был ей не безразличен. Она сумела понравиться Аманде.
В общем, мама надеялась, что дело идет к свадьбе.
Аманда помахала Роану, который поднимался вверх по улице туда, где толпилось больше всего Мэлони самых разных возрастов. Он засмеялся, остановившись рядом. Большой, красивый. Я улыбнулась ему и скорчила рожицу, означавшую: “Ах, в каком я ужасе от всего этого хаоса”.
Я погладила по головкам несколько маленьких Мэлони и дернула за хвостик Аманду.
– Все в порядке, маленький народец. Ирландского вам счастья. Поверьте – вам повезло, что вас не заставили отплясывать чечетку.
По обе стороны от Роана, меня, Мэттью и Твит стояли десятки Делани и Мэлони. Мама улыбнулась нам, глядя поверх своих солнечных очков. Папа суетился со своей видеокамерой. Целая толпа щелкающих аппаратами тетей, дядей, кузенов расступилась, чтобы мы выбрали себе удобное место. Обычно Мэлони и Делани ведут себя иначе, крепко толкая друг друга локтями в борьбе за место в тени.
Мэттью с трудом удерживал на бедре малыша Хопа и Джинджер по прозвищу Эрп. Тот самозабвенно грыз тающий фруктовый рожок.
Парад начинался.
Сооружение с подъемной пожарной лестницей пришло в движение. Роан сзади обнял меня и взял за руку.
Машины чуть продвинулись вперед. Хоп и Эван – добровольные командиры пожарной команды – сидели на самом верху и, веселясь, как мальчишки, забрасывали нас зелеными мятными конфетами.
Эрп от восторга выплюнул кусок мороженого прямо в ладонь Твит, она завизжала от неожиданности и, взмахнув рукой, попала холодной ледышкой между глаз стоящему рядом Брэди. Эван и Хоп так хохотали, что чуть не свалились с пожарной машины. В руках членов семьи Мэлони щелкали и шипели десятки камер.
Мимо, играя “Я горд тем, что американец”, прошел оркестр средней школы. Группа моих наиболее музыкальных дядей во главе с дядей Двойном наяривала визгливую ирландскую джигу на скрипках, немыслимых каких-то трубках, жестяных свистках и барабанах.
Мне было хорошо, я ощущала себя уверенной, любимой, защищенной.
Я вспомнила тот давний карнавальный день, Рони Салливана, стоящего у сцены, нас обоих, изолированных от остальных нашей униженностью и объединенных же ею.
Я вспомнила рождественский парад, разгромленный Большим Ровном.
Сегодня мы были вместе. И прошлое оставалось прошлым – не более того.
И вдруг – весь парад развернулся в мою сторону.
Музыканты дяди Двейна остановились и перестали играть. Аманда махала мне своим зеленым флажком. Собравшиеся вокруг люди посмеивались, глядя то ли на меня, то ли на Роана, то ли на нас вместе.
– Это еще что за новости? – прошептала я. – Может, они думают, что мы прячем мешок с золотом и сейчас начнем раздачу?
– Ш-ш-ш, подожди, – Роан напряженно вглядывался в толпу.
Я повернулась и изумленно на него посмотрела. В его лазах пряталась какая-то тайна. Я оглянулась вокруг. Аманда хитро улыбалась. О, это был явный заговор.
Дядя Двейн начал играть на скрипке старинную ирландскую балладу. Подбежали и выстроились в неровную линию ребятишки: каждый держал в руках зеленую букву алфавита.
И вот перед всей семьей, перед всем городом, перед всей вселенной появился огромный вопрос:
КЛЕР, ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ?
Я вывернулась из рук Роана и приложила ладони к пылающим щекам. Я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться от счастья. Его глаза тоже были влажными. В них было столько радости.
– Знаешь, – пробормотал он. – Ты прочла все мои письма, и я подумал, что этим письмом могу поделиться со всеми.
Я, сияя, захромала по улице. Я перестроила ребятишек, повернула некоторые карточки обратной стороной.
Закончив, я повернулась к Роану. Вокруг нас плескался смех, какие-то разговоры – шумовой фон. А я смотрела и радовалась выражению счастья на его лице.
Я ВЫЙДУ ЗА ТЕБЯ ЗАМУЖ, – таков мой ответ.
Он вышел из толпы мне навстречу. Мы стояли рядом, вместе и снова были частью парада. Частью всего происходящего.
Я услышала возбужденный голос мамы.
– Платья подружек невесты будут золотыми и муаровыми.
Дядя Двейн заиграл на скрипке “Когда глаза ирландцев улыбаются”.
Мэттью и Твит смеялись.
Мистер Сисеро в толпе поднял большой палец.
– Отличная редактура.
Эльфы хихикали.
Роан и я, не таясь, смотрели друг на друга. Мужчина и женщина. Мы выросли и встретились.
Глава 21
Осень. Старая гора, переливаясь последними яркими красками и будоража душу запахом прелой листвы, вновь принимала нас у себя, замкнув терпеливый круг жизни.
Мы вскарабкались по старой тропе на вершину Даншинног в день, когда передали владение “Десятью прыжками” Мэттью и Твит. Они были без ума от озера, от дома, от птиц и животных, безбоязненно заявлявшихся во двор, и от возможностей, которые открывались.
Моя нога окрепла, но я еще ни разу не пыталась сама подняться так высоко. Но подвести Роана, да и себя саму я не могла.
Я подписала контракт с мистером Сисеро на покупку “Трилистника”. Немного нервничала, справлюсь ли я, но в то же время пребывала в радостном ожидании. Все переплеталось одно с другим.
– Давай, давай, ты можешь, – подбадривал меня Роан, пока я, пыхтя, карабкалась на последний выступ Даншинног. Он прошел вперед, протянул мне руку. Я уцепилась за нее, и все разом закончилось. Я добралась. Я сумела. Я ткнула его кулаком в плечо и рассмеялась. Он широко улыбался. Демоны прошлого покинули нас навсегда.
Мы рассматривали маленькие зеленые розеточки лисьих перчаток, вылезшие из земли, чтобы достойно продолжать род весною.
– Какое изобилие! – воскликнула я. – На будущий год здесь все будет розовым. – Мы шли вдоль горной гряды и нашли то, что хотели. Роан снял с плеча холщовый мешок и достал из него старую доску с вырезанными на ней нашими именами. Я подняла ее высоко, прижала к стволу дуба, и он прибил ее.
– Сердце дома. Вот тут, – сказал он. – Мы будем сидеть здесь и смотреть на небо. С семьей. С друзьями. Видеть всю долину на мили вокруг.
Я вынула из кармана одну забытую в суете маленькую радость и протянула ему на ладони.
– Это тебе. Помнишь, как мы были здесь в первый раз? – И я напела мелодию “Удивительное очарование”.
Роан взял старый оловянный свисток.
– Я тоже буду играть на нем, – сказал он уверенно.
– Конечно. Дедушка всегда знал, кому можно доверить продолжение традиций.
Роан обнял меня за плечи. Он был счастлив. Он обрел свой дом.
В медленно сгущающейся темноте мы сидели на обрыве, прижавшись друг к другу. Простирающийся внизу простор земли и неба принадлежал нам обоим. Мы помнили о прошлом, но смотрели дальше и выше.
