Татьяна Тронина - Добрая злая любовь
Настя с Дьяковым вызвались проводить Наташу до дома, а Никита поехал к себе.
– Настя, золото мое, никому ничего не говори, особенно маме – ей ни к чему лишние переживания!
Наташа была особенно нежна со своей племянницей.
Дома, отмывшись и перекусив, Наташа хотела сразу поехать к Максу, но потом ее словно что-то остановило.
Странно, но Макс ее сейчас почти не волновал – все его зловещие планы, которые, к слову сказать, потерпели крах, неожиданно показались ей нелепыми и жалкими.
Она встала у окна и принялась думать о Никите, о том, что они пережили вместе. Вспоминала, о чем они говорили, как он прикасался к ней, с каким блаженством ревела она у него на груди, и еще – то короткое мгновение, когда была абсолютно, беспредельно счастлива...
«Теперь все по-другому, – размышляла она. – Нашей жизни ничего не угрожает... Наверное, он жалеет о том, что наговорил мне вчера. Всегда неловко за то, что говоришь в минуту опасности... Или – нет, готов повторить эти слова еще раз? Тогда почему он мне не звонит? Ах, да – у него же нет моего номера! Он забыл его спросить. Или – не захотел?»
Можно было самой позвонить Никите, но Наташа почувствовала, что не сможет этого сделать. Она как будто обиделась на него – за то, чего он не сделал.
За окном, в наступающих сумерках, падал снег – все сильней и сильней...
На следующий день она все-таки отправилась к Максу – уж очень хотелось посмотреть на то, как он удивится, когда увидит ее живой и здоровой.
В огромном магазине бытовой техники суетился народ, жаждавший облегчить себе существование с помощью микроволновки или нового жидкокристаллического телевизора. Или ручки-сканера...
Некоторые из продавцов приветливо кивали ей – они знали Наташу в лицо.
– Максим Викторович сегодня присутствует? – обратилась она к одному из них.
– Да, он у себя в кабинете... Позвать?
– Нет, я сама к нему загляну.
Немного волнуясь, она пошла по запутанному лабиринту из холодильников и стиральных машин в другой конец зала, к той двери, на которой висела табличка с надписью «Администрация».
Секунду помедлила, а потом, без стука, потянула дверь на себя.
Макс, в ослепительно белой рубашке, с безупречно завязанным галстуком, идеально выбритый и причесанный волосок к волоску – платиновые волосы до плеч, глаза стального серого цвета, – вполоборота сидел перед большим плоским монитором и стремительно, даже с неким шиком стучал пальцами по клавиатуре.
– Минутку! – крикнул он, не отрывая глаз от экрана. – Сейчас закончу...
К своей работе Макс всегда относился с особым рвением. Ударник офисного труда.
Наташе вдруг стало смешно.
– Макс... – позвала она.
Тот дернулся, словно от удара током, и быстро повернулся к Наташе на вертящемся стуле.
– Ты?.. – сказал он. И хотел подняться.
– Сиди, сиди, – остановила его Наташа и сама села на стул напротив, который обычно предоставлялся посетителям. Рядом с табличкой на краю стола – «Максим Викторович Петровский, старший менеджер».
Макс молчал, молчала и Наташа.
– Как дела? – не выдержав долгой паузы, официально спросил он.
– Ничего, потихоньку...
– Рад тебя видеть.
– Макс, нехорошо... – укоризненно покачала она головой. Зеркальная дверца шкафа, который стоял позади Макса, отразила ее – тоненькая серьезная девушка в темной водолазке и распахнутой куртке. Волосы уложены в два аккуратных пучка наподобие забавных рожек. Неужели это из-за нее разыгралось столько страстей? – Макс, зачем ты это сделал?
– Я ничего не делал, – быстро произнес он.
– Макс, мы же могли умереть, – спокойно возразила она.
Крылья носа у него слегка побелели.
– Но не умерли же, – точно нехотя пробормотал он.
– Только благодаря чуду. Настя догадалась – и прибежала нас спасать.
– Настя?
– Да, она слышала, как я с тобой разговаривала по телефону...
– Все равно вы ничего не докажете! – перебил он Наташу. – Ничего!
«Неужели вот за этого человека я всерьез собиралась замуж? – с удивлением подумала она. – И верила, что люблю его? Люблю эти волосы, глаза, нос... Куда все пропало?»
– Как ты нашел Никиту?
– Очень просто... Как и ты – узнал адрес у его деда. А найти старого режиссера было очень легко.
– Ты же не убийца, Максим... – тихо произнесла Наташа. – Ты весь такой чистенький, ухоженный, светлый... Зачем тебе в тюрьму? Там же ни компьютеров, не вертящихся кресел – ничего!
– С чего ты взяла, что я собирался в тюрьму? – он снова дернулся. – Я не убийца! Я, между прочим, через два часа должен был ехать за тобой! – он мельком взглянул на наручные часы. – Сегодня днем я бы выпустил вас оттуда...
– А ты знаешь, каково это – два дня сидеть в темном подвале, без воды и пищи? – раздельно произнесла Наташа.
– Не знаю. И знать не хочу, – отрезал он. – Но для тебя это было полезно. Ты... тебя надо было образумить – вот что! Ты совсем потеряла голову из-за этого типа, как его там... Никиты Рощина! Помнишь, как твоя подруга Мириэль увлеклась какой-то новой религией, и ее чуть ли не силой пришлось отвезти в деревню, чтобы она забыла все эти сектантские бредни...
– Это разные вещи! – возмутилась Наташа. – Я люблю Никиту, понимаешь ты, люблю...
– А я? На меня тебе уже наплевать? Да ты этому типу даром не нужна! Я его видел – полное ничтожество...
– Неправда! Ты от злости так говоришь! На самом деле ничтожный, никчемный человек – это ты... С твоей белой рубашкой, с твоими пустыми принципами, с твоим желанием разложить все по полочкам и к каждой мысли, к каждому чувству прицепить степлером этикеточку с ценой! – она встала.
– Куда ты? – вскочил Макс, опрокинув кресло.
– Я ухожу. Больше мне с тобой говорить не о чем.
– Учти, ты все равно ничего не докажешь, и ни один суд...
– Опять ты со своим судом! – с досадой воскликнула Наташа. – Очень надо с тобой судиться...
– Так ты пришла ко мне только за тем, чтобы еще раз напомнить, как любишь этого своего... Никиту? – он вцепился ей в руку, во взгляде светлых глаз – ледяная ненависть.
– Не только... – она оттолкнула его. – Хотела предупредить, чтобы ты не тратил своего драгоценного времени и не ездил в Григорьино. Хотя нет, поезжай – там, в подземелье, осталась твоя магнитола. Или это устаревшая модель, которую ты все равно решил заменить новой?
Она шагнула к двери.
Но Макс не хотел так просто ее отпускать – какая-то новая мысль вдруг захватила его, и он даже пропустил Наташины слова мимо ушей.
– Погоди, – сказал он внезапно севшим голосом. – У вас что-то было там? Да? Отвечай!
Что-то было... Да, там, под мрачным каменным сводом, в холодной темноте, Наташа на какое-то мгновение почувствовала себя безгранично счастливой – когда Никита обнимал ее. В то мгновение ей даже смерть была не страшна – потому что она, Наташа, просто забыла о ней... Но никому, а тем более своему бывшему жениху, Наташа не могла рассказать об этом.
