Татьяна Тронина - Огненный Марс

Татьяна Тронина

Огненный Марс

Мир был темен, когда он пришел в него. Но, верно, в той темноте таился смысл – новый гость понял сразу и отчетливо, что ему придется искать свой Дом самому. Самому обходить ловушки и преодолевать опасности, самому находить помощников и друзей. А для этого нужны не только острое зрение и чуткий нюх, но и другое, особенное чувство. Именно оно, словно компас, должно вести его вперед и давать подсказки – тогда, когда все остальные чувства начнут подводить.

Поэтому вокруг темнота, поэтому ничего не понятно – иначе волшебное чувство не сможет включиться.

Сам, все сам!

От осознания этого факта новый гость этого мира на миг пришел в отчаяние. А вдруг не справится, а вдруг – не найдет никого и ничего в темном лабиринте и сгинет за просто так?..

Он потянулся, заторопился вперед. Тело еще плохо слушалось его, и приходилось тратить неимоверные усилия, чтобы продвинуться хоть на сантиметр.

И вдруг он уловил Нечто. Слабый, мерцающий свет. Не глазами, еще слепыми, увидел это сияние, а словно тот самый волшебный компас в голове включился вместе с обонянием.

Значит, туда. Откуда идет теплое сияние. Скорее!

Новый гость издал клич нетерпеливой радости и заторопился, мучительно преодолевая сопротивление темного пространства. Там, откуда мерцал свет, – было всё. Тепло, еда, покой, спасение… Любовь.

– Какой ма-аленький! Да? Очень маленький. Как же он выживет? – прижав руки к груди, испытывая одновременно чувства жалости и восторга, прошептала Олеся – светловолосая, круглолицая девочка двенадцати лет, с прозрачными светло-серыми глазами, невысокая и хрупкая для своего возраста. Олеся являлась точной копией своей мамы Лены, стоявшей рядом.

Они отличались лишь ростом, да еще у мамы было две морщинки по обеим сторонам губ – от прилипшей к ним, казалось, уже навечно, невеселой, виноватой, смущенной усмешки.

Лена обнимала Олесю за плечи. Они только что стали свидетелями того, как их домашняя любимица, кошка по кличке Лимонка, родила своего первенца. Одного-единственного ярко-рыжего цвета котенка.

– Ничего, не пропадет, – разглядывая беспомощное, крошечное, со слипшейся шерсткой существо, возразила Лена, но тем не менее – с ноткой сомнения в голосе. – Говорят, у кошек девять жизней.

– Я слышала это выражение… Только все равно не верю. Люди много чего говорят ради красного словца. Это взрослый кот – сильный, может с высоты прыгнуть и не разбиться, и плавать умеет, и охотиться на мышей, и еще много чего. А маленький – он всегда беспомощный, – Олеся с беспокойством следила, как новорожденный звереныш тычется мордочкой во все стороны, ища маму Лимонку. Ее кличка не имела никакого отношения к оружию. Лимонкой назвали домашнюю питомицу потому, что ее пушистая, густая шерстка цветом напоминала желтый лимон.

Лимонка лежала на боку и растерянно вертела головой во все стороны. Это было чрезвычайно деликатное, пугливое, трепетное создание. Очень осторожное. Вероятно, кошка еще не понимала, что произошло, не могла правильно отреагировать на происходящее. Первый же раз!

– Мам, ему помочь?

– Погоди… Вот, видишь, малыш сам сообразил! – с облегчением вздохнула Лена, увидев, как котенок, тоненько попискивая, уже вполне целенаправленно двигается к животу Лимонки. Да и сама кошка словно очнулась от временного забытья – повернулась, подтянулась и принялась энергично вылизывать детеныша.

– Как мы его назовем? – спросила Лена у дочери.

– Ой. А ведь правда… Котенка надо назвать! Только кто это – мальчик или девочка?

– Сейчас, пожалуй, и не разберемся, – с сомнением произнесла Лена. – Позже если?

– Рыженький! Как огонь! – пробормотала девочка, наблюдая, как котенок припал к животу Лимонки и, смешно загребая крошечными лапками, принялся сосать молоко. – Я хочу придумать имя, чтобы оно к нему подходило. Было к лицу. Хотя, конечно, у зверей не лица, а мордочки…

– Барсик? Мурзик? – рассеянно предложила Лена.

– Нет, слишком просто. Если это он, то пусть котенка зовут… Марс! Он же цветом как огонь. Огненный Марс! Марс. Марсик… В школе недавно рассказывали о Красной планете. Ну, а если это кошечка, то пусть будет Марсианкой. А по-простому – Марся. Тоже ведь неплохо звучит?

– А что, прекрасная кличка, – согласилась мать.

– Но это чудо, да? Мам, ты согласна, что это чудо? – с воодушевлением продолжила Олеся. – Лимонка была одна, а потом вдруг появился котенок…

– Это всегда чудо, – улыбнулась Лена. Широкая, от души, улыбка очень шла ей и сразу делала молодую женщину уверенной, симпатичной. – Когда ты у меня родилась, я долго не могла в себя прийти. От какого-то невероятного чувства… От восхищения!

– Значит, ты мне обрадовалась, когда я появилась на свет?

– О, не то слово! – засмеялась Лена, целуя Олесю в лоб. – Я чуть с ума не сошла от счастья. Подумала – вот, теперь у меня есть моя девочка, моя самая-самая…

– Значит, и Лимонка сейчас радуется? – спросила Олеся и сама себе тут же ответила: – Радуется-радуется! Вон как мурчит довольно. Прямо светится тоже от счастья! Жалко только, что один котенок. Было б их штук пять или семь… вот было бы весело!

– Олеська, что ты! – испугалась Лена. – Семь котят! И что бы мы с ними со всеми делали? Они бы подросли немного и такой тарарам бы тут устроили!

– Вот и хорошо! – засмеялась девочка. – Как в зоопарке – много-много животных…

– А папа бы что сказал? – смущенно напомнила Лена.

Олеся замолчала, задумалась.

В этот момент хлопнула входная дверь, зашуршало, затопало в коридоре.

– Папа! – переглянувшись, в один голос произнесли Лена и Олеся.

И точно – через минуту в комнату вошел глава семейства, Георгий Зобов. Невысокий, худой, жилистый, с черными вьющимися волосами, Георгий, или, как он сам любил представляться окружающим – Жора («Жора, он же Гоша, он же Гога!» – добавляя непременно потом, с подмигиванием), видом напоминал цыгана. Жора считал себя красавцем, разбивателем женских сердец, да и сами женщины (не все, конечно, а какая-то часть из Жориного окружения) не раз откровенно восхищались его пусть и суховатой, но какой-то действительно жгучей, словно переперченной, мастью. И статью – тоже сухой, экономной, но притягательно-звонкой, как у танцора…

Жора считал, что его жене, Лене, безумно повезло с ним – ведь где еще она бы такого красавца нашла?.. А свою судьбу Жора не раз публично проклинал, заявляя, что мог найти себе подругу эффектнее и умнее. И богаче. Ну, хотя бы не голодранку-приезжую, а москвичку, ровню. Которая бы родила ему сына, а не дочь. А то ведь что это за мужчина без сына, да?..