Когда горит огонь - Ханна Грейс
– Я знаю, что ты сейчас надо мной смеешься, но, позволь сказать, ты чертовски милая, когда вот так дуешься на меня. Но ты должна подтвердить, что знаешь: в хоккей не мячом играют. Кстати, я вратарь, так что вообще ни за кем не гоняюсь, но если бы мы начали с мяча, было бы чудесно.
Расс смотрит на меня, и, если учесть, что он не до конца пришел в себя после того, как поперхнулся, довольно пристально. Я вижу, как за его спиной дети начинают разбирать альпинистское снаряжение, причем явно не то.
– Ребята! – кричу я. – Не эти! Дайте помогу.
Я обхожу все еще озадаченного Расса и на полпути к детям слышу, как он кричит:
– Рор! Ты должна сказать, что знаешь: в хоккее не мяч! Сейчас же!
– Прости, Каллаган! Я не веду переговоров со своими соперниками! – кричу я в ответ. А оглянувшись, вижу, как Ксандер немедленно направляется к Рассу, и злорадно улыбаюсь.
* * *
Нет ничего странного в том, что мне всегда нравились баскетболисты, но на их игры я ходила редко. Просто там очень скучно.
Кто-то – возможно, Ксандер – составил турнирную таблицу, и на данный момент я не помню, сколько игр мы сыграли. Понятия не имею, выигрываем мы или нет, и у меня адски болят ноги, в основном из-за того, что я ношусь туда-сюда по площадке, а все наши очки набирает Ксандер.
Дети отрываются на полную катушку, подбадривают и восторженно вопят всю игру, но я определенно потеряла всякий интерес. Я хочу горячего шоколада. Хочу посмотреть кино. Хочу держать собаку, пока Расс приобнимает меня.
Собственно, я готова вернуться к обычному вечернему режиму.
– А если мы просто откажемся играть? – спрашивает Эмилия, выпрямляясь рядом со мной.
– Мы ему не очень-то нужны, но вряд ли это сработает.
– А если будем протестовать?
– Бесполезно.
– Устроим пожар?
– Это чересчур, – вздыхаю я. – Я уже думала об этом.
– Знаешь, мы бы этого избежали, если бы поехали на каникулы туда, куда я предлагала, – замечает Эмилия.
– Знаю, – я вздыхаю еще выразительнее. – Об этом я тоже уже думала.
Единственный бонус во всем этом цирке – то, что Расс неплохо играет в баскетбол. Каждый раз, когда он демонстрирует свое мастерство, Клэй с Ксандером так недоумевают, одно удовольствие за ними наблюдать. Когда мы играем в баскетбол с детьми – конечно, «мы» – преувеличение, потому что я ничего не делаю, – Расс сосредоточен на том, чтобы детям было весело.
А теперь он играет ради себя, и ему не нужно сдерживаться, а мне не нужно притворяться, что я не пялюсь на него, потому что с него и так не сводят глаз все.
Ксандер садится рядом со мной на свободное место, и Эмилия стонет еще до того, как он открыл рот. Парень хмуро смотрит мимо меня на мою лучшую подругу.
– Когда в следующий раз тебе нужно будет что-то достать с верхней полки, не обращайся ко мне. Попробуй подрасти.
– О, кто-то решил проявить вздорный характер, – хихикает Эмилия.
Он не обращает на нее внимания и поворачивается ко мне.
– Робертс, как ты относишься к болельщикам, которые выскакивают голыми посреди матча?
– Посреди моей игры? О нет, я не фанатка этого. Раздеться самой? В обычных условиях я была бы не против, если бы речь шла о такой важной игре, как любительский баскетбол в летнем лагере, где нет призов и нет реального стимула для участия, но это невозможно, когда вокруг несовершеннолетние. Прости.
Он вздыхает.
– И правда. Проклятые малолетки. Жаль, что у Клэя нет талисмана, который ты могла бы украсть.
– Я украла одного поросенка сто лет назад и вдруг стала представлять опасность для талисманов? – Я закатываю глаза. Среди всех моих попыток испортить свою репутацию эта больше всего раздражает. – Тебе станет легче, если я скажу, что главное не победа, а участие?
Ксандер пригвождает меня таким ледяным взглядом, что я вспоминаю, как моя мама смотрит на папу.
– Пора повзрослеть, Аврора.
Спустя, наверное, десяток игр, наконец, приходит наш черед играть с Рассом. Я сегодня намеренно избегаю его, посылая ему устрашающие взгляды и периодически проводя пальцем по шее, когда вижу, что он смотрит на меня.
Расс приближается ко мне, как только мы заходим на площадку, и протягивает руку.
– Разве ты не должен сейчас предложить мне что-то непристойное и скандальное, чтобы помочь тебе жульничать? – тихо спрашиваю я, стараясь держаться непринужденно на глазах у зрителей.
– Прости, Робертс. Я не торгуюсь с соперниками.
Он отпускает мою руку и пожимает всем остальным, чтобы не выглядеть подозрительно.
Ксандер мгновенно подлетает ко мне.
– Что он сказал?
– Что организует секс втроем с кем-нибудь из хоккеистов, если я помогу ему жульничать. Я отказалась. Сказала, что верна своей команде.
– Могла бы сочинить что-нибудь правдоподобное, если решила соврать, – фыркает Ксандер. Впервые за день он ведет себя как самый настоящий Ксандер, и я надеюсь, что его напряжение прошло. – Этот парень никогда и ни с кем не будет тебя делить. Готова к игре?
– Всегда готова.
Игра начинается, и поворот очень предсказуем: это противостояние Ксандера против Клэя. Мы с Эмилией бегаем туда-сюда по площадке, стараясь не отставать, но у парней ноги длиннее и все происходит слишком быстро. Они сражаются за очки, и это хорошо, но вот Клэй и Расс находят собственный ритм, и Ксандеру с другими членами нашей команды приходится туго. Тяжело, но не безнадежно.
Мы идем ноздря в ноздрю, и я жду не дождусь, когда это закончится.
– Робертс, – шипит Ксандер, пробегая мимо меня, – отвлеки его.
Мне не нужно объяснять, кого он имеет в виду. Я закатываю глаза и перемещаюсь на другую сторону площадки, которую Расс, похоже, предпочитает. Единственный надежный способ отвлечь – это обнажиться, но, как мы уже определили, делать этого здесь нельзя. Расс оглядывается на меня через плечо, когда я подхожу к нему, и я чувствую себя полной дурой, потому что никак не могу сделать то, о чем просит Ксандер.
Я слежу за тем, как Клэй сражается с Ксандером, а потом поворачиваюсь к Рассу и понимаю, что это мой шанс. Мяч летит прямо на него, и я подхожу как можно ближе.
– Мы можем заняться сексом втроем?
Расс резко поворачивает ко мне голову, и мяч бьет его прямо в живот. Он кряхтит, а я чувствую себя виноватой.
Даже задохнувшись, он бросается к мячу, но я оказываюсь быстрее. Однако, как только мяч оказывается
