Обреченные - Тея Лав
Я тяжело вздохнул и пошел вслед за ней.
Нет ничего плохого в том, чтобы проводить много времени с семьей. Но порой я так сильно ею одержим, что становится больно, когда у меня нет возможности раствориться в ней.
* * *День принес столько же хлопот, сколько обычно и бывает в будние дни.
После интервью я приехал в клуб, в котором был концерт и помог Кейли с некоторыми бумагами. Бланш сидела за кулисами и любовалась своим дедом, затаив дыхание. Она мне напомнила свою мамочку, которая была крохой, когда Оуэн возил ее с собой на свои концерты.
Мы пообщались с прессой, старыми друзьями и группой. После того как Зоуи и Оуэн вдоволь натискали Бланш, мы втроем отправились домой, где в скором времени ожидали приезда Лукаса и его семьи.
Они появились с шумом. Рядом с Бланш, все дети Лукаса – Дженис, Глория и даже еще грудной Джек – напрочь забывали домашние правила и отрывались по полной.
– Сынок. – Отец обнял Лукаса и принялся поочередно целовать внуков.
Папа был уже не молод. Но его сила и здоровье никуда не делись. Он оставался все тем же – одним из самых богатых и завидных холостяков в городе, за которым охотились светские львицы. Возможно, когда-нибудь он решиться впустить кого-нибудь в свою жизнь. Но он не один, и я еще раз мысленно похвалил себя и Кейли за то, что мы приняли верное решение остаться в этом доме.
После ужина, которым нас щедро накормила старая экономка Лоис, все разбрелись по спальням. Завтра дети отправляются в Ла Хойя, еще к одному дедушке и бабушке. Так что думаю, завтра мы все-таки сможем уединиться с женой.
После душа мы уже крепко спали на своей кровати, а между нами похрапывала и пиналась перепачканная краской Бланш.
– Я возьму это, это и это. – Бланш бегала по комнате, собирая краски, карандаши и альбомы.
– Золотце, ты едешь к дедушке и бабушке всего на один день. – Кейли носилась за ней с джинсами и футболкой.
– Нет, мамочка. Мне не хватит целого дня, чтобы нарисовать бабушкин клен. Ты же знаешь, как для меня это важно.
Тонкий и смелый голосок дочери вызвал у меня широкую улыбку. Я стоял в ванной с открытой дверью и пытался завязать галстук. Сегодня у меня небольшая предварительная выставка перед важным мероприятием в Лос-Анджелесе. Мой бывший босс Хендрик пытается перетянуть меня в свой бизнес. Впрочем, ему всегда кажется, что я способен на большее. Сегодня он обещал представить мне одного парня, который сутками околачивался у дверей его галереи в Лос-Анджелесе. И добился своего. Хендрик его заметил. И я должен увидеть его работы.
– Чертенок, поторопись, – крикнул я из ванной.
– Поцелуй папу и беги вниз к дяде Лукасу. – Кейли, схватив что-то с полки, юркнула в душевую.
Я помог дочери сложить все в большую папку и надел на нее рюкзак. Она уже ходила в школу, поэтому была достаточно собранной. Бланш поправила очки и подарила мне свою хитрую улыбку.
– Желаю удачи на работе, папочка.
Я поцеловал ее в макушку, и мы спустились вниз. Эм стояла посреди холла с Джексом на руках и что-то говорила Лукасу. Трехгодовалые двойняшки Дженис и Глория нетерпеливо переминались возле отца и когда увидели Бланш, счастливо заверещали. Джек на руках Эм тут же проснулся и захныкал.
– Ну погодите еще, – пробурчал Лукас и взял из рук жены сына.
За эти годы он стал намного шире меня, а мужественную линию подбородка украшала такая же бородка, как и у нашего отца. Только светлее. Для меня же он оставался любимым братишкой, который больше всего на свете любил шум и веселье.
Эм поцеловала меня в щеку и, взяв Бланш и одну из девочек за руки, вышла за дверь. Родив троих, ее и без того внушительные формы стали еще объемистей. Не то чтобы кого-то это волновало. Лукас души не чаял в своей жене.
– Увозим эту свору к маме и Оуэну и на пляж. Мы вам точно не нужны на вашей выставке? – Лукас покачивал на руках Джекса.
Я покачал головой и посмотрел на рыженького племянника.
– Это не выставка. Так, небольшая встреча. Мой помощник уже прислал вам приглашения на выставку в ЭлЭй?
Лукас хохотнул и подмигнул мне:
– Прислал. Какая важность.
– Все официально, – ухмыльнулся я.
– Тогда мы точно на пляж.
– Увидимся, Лукас.
– До встречи, Боттичелли.
* * *Моя студия находилась в квартале Газовых Фонарей. Там же, где я работал у Хендрика, но только в соседнем здании. Кейли придумала декор для помещения. Весь первый этаж – стены, потолки, пол – были выкрашены в темно-синие цвета, на которых красовались цветные кляксы. Это было необычно.
Кейли часто здесь проводила мероприятия для детей из приюта. И им безумно нравились эти кляксы. Каждый побывавший здесь, мечтал стать художником.
Даже я. Хотя уже им и являлся.
Несколько картин уже были выставлены, но не продавались. Агенты и продюсеры расхаживали с важным видом, а молодые художники гуськом ходили за ними. Я не приглашал прессу, поэтому всё проходило без суматохи и спешки.
Поговорив с администратором, я прошел к фуршетному столу, возле которого стояла моя жена и разговаривала с Хендриком. На ней было короткое черное платье, которое плотно облегало ее стройную фигуру. Из-под шляпы порк-пай струились светлые волосы, а ноги были обуты в туфли, сплошь покрытые шипами.
Настоящая рок-принцесса и дочь своего отца. Она никогда не изменяла своему стилю.
– Картер. – Хендрик, завидев меня, тепло улыбнулся и похлопал меня по плечу.
В его волосах и бородке уже блестела седина, но он был все еще на пике популярности в своей области.
– Я хочу вам кое-кого представить, – сказал Хендрик и жестом подозвал кого-то из толпящихся у одной из моих картин. – Этот парень получил стипендию в Калифорнийском Университете на том
