Лорен Маккроссан - Ангел в эфире
– Карета подана, мадемуазель, – улыбается Дидье, кивая копной блестящих черных волос в сторону серебристого лимузина.
– Ух ты. – Переливчато засмеявшись, мелкими шажочками направляюсь к передней дверце.
– Нет, наши места сзади, – улыбается он. – Впереди сидит только шофер.
– Ах да, конечно, всегда путаюсь, куда садиться, когда приходится ездить в лимузинах. Прости.
Чувствую себя последней девчонкой-дурехой – устраиваюсь в салоне, тут же провалившись в пышный диван. Это не машина, а какой-то остров на колесах. Да в такую штуку можно вместить целиком мою квартиру, «пежо» Коннора и гараж на два автомобиля. Чего здесь только нет! Телевизоры, бутылки шампанского, целый ряд сверкающих бокалов, канапе. Не говоря уже о диванах из кремовой кожи, замаскированных под сиденья, ковриках из овечьих шкур и – Бог ты мой! – это что, джакузи?
– Много друзей пригласил? – смеюсь я, пробуя рукой диван и утопая в складках мягкой кожи.
– Никого, – отвечает Дидье, устраиваясь в закутке напротив и протягивая руку к бутылке шампанского. – Сегодня у нас будет вечер на двоих.
– Как, а где же верное сопровождение?
Он смеется, и взгляд его тут же смягчается.
– Обойдемся без них. Только я, Дидье Лафит, и моя очаровательная подруга и наставница, Энджел Найтс. Надеюсь, ты не пожалеешь.
– Какая скукотища, – хихикаю я, заливаясь румянцем.
Дверца с мягким щелчком затворяется, и как по волшебству на переднем сиденье появляется шофер.
– Да смотри не филонь, а то рассоримся.
– Ах, да вы крепкий орешек, – отвечает Дидье, поднимая на меня глаза с поволокой.
У него безупречные брови.
– Люблю преодолевать трудности.
Вжимаюсь в упругую спинку дивана – таким напряженным вдруг стал его взгляд. Мало того, что авто само по себе потрясает воображение, так и человек, который сидит со мной на заднем сиденье, обладает страшной притягательностью. Мы одни, только он и я, и никаких телохранителей. Да, конечно, в машине находится водитель, но его не видно за темной перегородкой-ширмой, которая поднялась, едва мы отъехали. Мы наедине в тихом, замкнутом пространстве – даже не по себе становится. Неожиданно перед глазами встало лицо Коннора: что бы он подумал, увидев меня в лимузине со знаменитым во всей Европе секс-символом? Может, мой суженый и плещется в горячих бассейнах, зато у нас есть своя собственная джакузи в этой до нелепости шикарной машине. Неожиданно мне вдруг стало стыдно – не только потому, что я купаюсь в непозволительной для себя роскоши, а потому что не поделилась с Коннором своими планами на вечер. Наверное, стоит посвятить вас во вторую половину произошедшего не далее как этим утром разговора:
– Скоро у тебя день рождения, мой Ангел. Юбилей. (Он).
– Да, как говорится, готовлюсь разменять тридцатник. Еще десять дней – и я на год старше.
– Будешь что-нибудь устраивать? У Мег с Кери какие планы?
«Ой, ну почему бы тебе самому не спросить, скажем, скинуть сообщеньице по электронной почте?»
– Не-а, вряд ли. Наверное, посидим по-тихому. Торт, шампанское – и хватит.
– Ой-ой-ой, звучит прескверно. Помнится, ты на свой день рождения неделями гуляешь.
– Бывало такое, только с кем мне теперь праздновать? Тебя не будет, да и пригласить особенно некого. Так, пройдет – не заметишь.
– Жаль-жаль. А то, глядишь, судьба преподнесет какой-нибудь сюрприз.
«Ну да, еще одну свечу на именинном пироге. Им и так уже тесновато».
– Вряд ли. С желающими не густо.
(С этого момента истина начала подаваться, как металл под пристальным взглядом Ури Геллера.[83])
– Правда? Не часто, значит, выходишь?
– Да куда там.
– Новые знакомства, что-нибудь примечательное?
«Да так, тусовка музыкального бомонда, обед в «Девоншире», бесплатное кино и поп-корна сколько влезет. И еще я разве не упоминала о дружбе с самим Дидье Лафитом?»
Так мне следовало ответить, но невидимую цензуру моих голосовых связок прошло только следующее: «Нет, ничего интересного. Все по-старому. Работа, дом – дом, работа».
Вот и все. Почему я не рассказала обо всем? Себя я убеждаю, что не хотела беспокоить понапрасну Коннора, – зачем человеку без повода волноваться? – у нас с Дидье совершенно невинные отношения. Но теперь, в лимузине, переполненном флюидами мегазвезды, мне уже не кажется все настолько бесспорным. Может, дело в чувстве вины – ведь любому ясно, что я провожу время с крайне привлекательным мужчиной. А может, я просто хотела отыграться за то, что моя половина веселится и фривольничает с шикарными красотками. С одной стороны, несколько неловко, а с другой – я вам откровенно признаюсь, что меня стал страшно привлекать сидящий рядом человек. Согласитесь, тут есть чему ужаснуться. А при мысли, что наедине с ним предстоит провести целый вечер, у меня поджилки затряслись.
Взгляд сам собой соскользнул с загорелого лица Дидье к отложному воротничку его черной рубашки. Две верхние пуговицы расстегнуты, вырез будто ненароком указывает на гладкую грудь. Взглянув на его ключицу, поспешно отвожу глаза, но они тут же утыкаются в стройные ноги моего спутника и облаченное в черный вельвет колено, которое почти касается моего голого бедра. «Не смотри между ног», – приказываю себе и, тут же упираюсь взглядом именно туда. О Боже! Перевожу взгляд на его ботинки. Большие стопы, что бы это могло значить?
«Энджел, немедленно возьми себя в руки». Делаю глубокий вдох и стараюсь смотреть строго в лицо: Дидье пристально смотрит на меня, а на нежных губах играет улыбка. Черт побери, готова поклясться, он всегда так выглядел, но либо я стала необыкновенно уязвимой, либо, как поет Элтон Джон, сегодня он выглядит как-то по-особенному, и потому я таю быстрее кубика льда в сауне.
– Шампанского, дорогая? – спрашивает Дидье, протягивая мне наполненный до самых краев бокал.
Робко подаюсь вперед и принимаю напиток, едва его не опрокинув, – Лафит будто нечаянно коснулся моей ладони.
– У меня есть парень! – вскрикиваю я и залпом выпиваю вино, словно стопку текилы.
– Рад за тебя, – отвечает Дидье с каверзной улыбкой. – Но меня он не интересует.
Глава 18
КТО ЭТА ДЕВУШКА?[84]
«Ледяной дворец». Он привез меня в «Ледяной дворец», где только девять недель назад мой единственный сделал предложение. Здесь мы с Коннором провели самый роскошный вечер за все те годы, что мы вместе, – тринадцать лет не могли сюда дойти. А теперь я здесь с Дидье, с которым и познакомилась каких-то пять дней назад. Я смотрю, этот человек даром времени не теряет. Впрочем, не забывайте: он – поп-божество, а не простой кинооператор. Не говорю, что быть оператором хуже, просто для монсеньора Лафита заказать такой обед – сущие пустяки, ничего из ряда вон выходящего. Наверное, он даже не испытывает особого восторга, хотя вечер ему явно по душе, как и мне. Да и немудрено: мы сидим за лучшим столиком, нам прислуживает целый штат официантов, и окружающие смотрят на меня не сверху вниз, как обычно, а наоборот. Сколь многое может измениться буквально в одночасье. Теперь я без ложной скромности принимаю ухаживания Дидье, дабы не слишком тяготиться тем, что в настоящее время я девственна, как мать Тереза, а моя половина кажется каким-то далеким незнакомцем в джакузи, где народу кишмя кишит.
