Если бы я знал - Рейн Уайт
Так что он принял единственное верное в этой ситуации
решение ― занял руки, чтобы не нервничать. Вытащил из
нижнего ящика турку, засыпал в неё кофе. Как раз на две
чашечки хватит: кофеин в сочетании с никотином его не убьёт, а
процесс успокоит.
― Так что у тебя вчера случилось? ― поинтересовался
Джой, включая плитку. ― Дома, я имею в виду. Ты написал
вчера, что мирился с предками. Удалось?
Джой специально выбрал не ту тему, на которую стоило
бы поговорить. Не-ет, вот сейчас доварит кофе и…
― Не особо. Маринка продолжает наседать, а батя её
поддерживает.
Джой вздохнул:
― А с чем наседает, всё с тем же? И отец согласен?
― Не со всем, но в паре тем они нашли общий язык, ―
пробормотал Ник. ― Отец всё ещё разочарован.
Вновь повисла неловкая пауза, словно Никита что-то
утаивал. А ведь Джой действительно волновался. Что случилось
на этот раз? В чём разочарован? Ники вроде бы говорил, ни за
что не подерётся с отцом, но мало ли? Ещё пару дней назад
Никита готов был рассказать ему всё ― или почти всё, ― а
теперь мнётся и подбирает слова. Идеально! Вот она, реальность, которой Джой боялся.
― Ты же говорил, он у тебя замечательный, ― ободряюще
улыбнулся Джой. ― Обязательно помиритесь рано или поздно.
Он оглянулся и едва не запнулся, замечая, как пристально
за ним наблюдают. Никита смотрел, не отводя глаз, точно
пытался прочитать что-то на его спине. Или пробить насквозь
грудную клетку, вынуждая сердце Джоя не биться так сильно.
― Надеюсь. Маринку я тоже когда-то считал классной.
― Больше оптимизма, ― рассмеялся Джой.
Он снова отвернулся к кофе, на котором медленно
образовывалась пенка. Так, теперь помешать, снять, дать
немного остыть и снова довести до кипения, но ни за что не
кипятить. Мысли о кофе помогали выкинуть из головы другие: как скоро Ник перестанет считать «классным» его? Или уже
перестал? А может, вообще никогда так не думал о Джое?
― Почти готово, ― пробормотал он.
Распахнул верхний шкафчик, потянулся за кофейными
чашками, привставая на носочки. Чёрт, почему так высоко?
Всегда же дотягивался. И тут же мысленно сам себе ответил: да
потому что всегда цеплялся левой рукой за холодильник, слегка
подтягивался и спокойно доставал с самого верха долбаные
чашки, теперь же балансирует, как придурок. Вот вам и левая
рука ― не рабочая.
― Слушай, извини меня. За то, что было на крыше. Этого
не должно было случиться, ― раздалось над головой, и в то же
мгновение чужая рука спокойно достала посуду. ― Держи!
Держать? А нечего было уже держать, потому что Джой
перепугался до чёртиков, не ожидая от Ники такой проворности
и грёбаной заботливости, когда между ними висесла
напряженнаяя тишина. Плечо заныло, он покачнулся, Ники
отшатнулся, чтобы не разбить чашки, а турка… турку Джой
задел локтем и перевернул всё её содержимое на себя.
Здравствуй, неловкость! Когда Никита неподалёку, ты
тоже всегда рядом.
― Блять! ― выругался Джой оттягивая толстовку от
живота.
По тёмно-серой ткани расползалось коричневое пятно, мощно сдобренное кофейной гущей. Ну почему, почему он
обязательно должен что-то пролить на себя в присутствии
Никиты? Как можно так профессионально играть идиота?
― Кофе не будет, ― констатировал Джой ещё пару секунд
спустя.
― Да к чёрту кофе! ― засуетился Ники. ― Снимай давай, обожжёшься же.
А затем сам попытался стянуть с него толстовку. Нет, Джой, конечно, мечтал, чтобы Ники его раздел, но не в тот же
момент, когда едва вернулся после попытки сбежать и активно
извинялся за поцелуй. За офигительный поцелуй, стоит
заметить.
― Да всё нормально, ― огрызнулся Джой, вздрогнув, когда чужие пальцы коснулись живота. ― Отпусти ты мою
кофту. А-ааай!
Плечо-о. Как же больно-то.
Ники замер, в ужасе уставившись на него, а Джой лишь
выругался, рванул толстовку из его пальцев и устремился в
комнату. Отлично, сейчас переоденется без свидетелей, и они
продолжат разговор. Опозориться всё равно успел! Ну не от
того, не от того он должен был кричать в ситуации, когда бы
Ник его раздевал. Если бы такая ситуация вообще состоялась.
Только вот свидетель всё равно увязался.
― Что у тебя с рукой? ― послышалось от двери как раз в
тот