Если бы я знал - Рейн Уайт
стоило наконец-то признать, что касается это любого ярлыка, который на тебя вешают. Он до сих пор не мог называть себя
Александром, так может, хоть перестанет беситься из-за
ориентации?
― Я… я не всё время знал, ― словно оправдываясь, выдавил Ники. ― Просто как-то помогал тебе, а Лерка
заикнулась, что один из парней в зале твой бывший и…
― Ясно. Значит, не Димка, ― кивнул Джой.
Он прекрасно понял, какой именно день имел в виду
Никита. В первую неделю их общения. В клубе. Среди гостей
был Олег ― красавчик-музыкант, с которым Джой бурно провёл
пару недель, а теперь просто успешно работал. Об увлечении
ничего не напоминало: разговоры были исключительно рабочие, а Олег теперь жил в счастливых полиаморных отношениях
(насколько те вообще могут быть счастливыми, Джой понимал, как можно любить парня, но как делить его ещё с кем-то… не
представлял). Впрочем, оно и к лучшему, что Лера
проболталась. Значит, Ники знал.
― Димка вообще про тебя ничего лишнего не
рассказывает, ― отозвался Ник.
Рука его всё ещё лежала на плече Джоя, и тот осторожно
отстранился, постаравшись увеличить разделяющее их
расстояние. Разговор шёл не так, как планировалось, но ещё
один вопрос стоило задать. Вопрос сложный, на который Джой
не ожидал честного ответа.
― Зачем ты поцеловал меня, Ники? ― на выдохе
поинтересовался он. Во рту уже разливалась горечь.
Ник молчал. Они так и замерли в нелепых позах: Джой
сидел на табуретке, обнажённый по пояс, в идиотской
поддерживающей повязке на распухшем плече, а Никита стоял
напротив. Близко, но в то же время слишком далеко. Вопрос
вспарывал загноившуюся проблему до самой кости, а неумелый
хирург, сжимающий скальпель, мог случайно ампутировать что-нибудь важное. Чувства, например, или душу.
― Никит? ― позвал Джой, когда и через полминуты Ник
не ответил.
Он просто смотрел. Пялился, не отводя завораживающих
глаз, а у Джоя тисками сжимало внутренности. Напряжение
становилось всё сильней с каждой секундой, и хотелось уже
послать всё ― и всех ― к чёртовой матушке.
― Я не знаю, ― на выдохе ответил Ники. ― Может, перепил. Или ситуация была такой, что мозг сам отреагировал.
Не знаю, правда. Я натурал, я никогда даже не задумывался, что
могу, ну… Просто ты замечательный, Саш…
Тысячу «не знаю» Джой ещё мог выдержать, но это было
последней каплей. Хватит! Нужно запретить произносить его
настоящее имя этим грёбаным голосом!
― Ник… ― пробормотал Джой, прежде чем совершить
очередную ошибку. Но именно в этот момент он признал: лучше
жалеть о том, что сделаешь.
Некоторые решения приходят спонтанно. Можно вечность
придумывать речь, планировать, как поступить в том или ином
случае, заверять себя, что «так будет лучше», а потом одна
крошечная деталь ― и всё меняется. Например, сколько бы ни
составлял речь, один вопрос из зала ― и все заготовленные и
заученные фразы вылетают из головы. Хватает мелочи: скользкой сцены, чтобы изменить танец; лёгкого недомогания, чтобы отменить важные планы; чуть охрипшего голоса, чтобы
спеть совсем не ту песню. Планы имеют свойство срываться.
Вот и Джой, который планировал серьёзно поговорить, а
не загонять себя глубже в проблемы, сделал шаг совсем в
другую сторону. Здоровой рукой он ухватил Ники за ворот
майки, рванул к себе, заставляя нагнуться, и попросту
поцеловал. Снова. Почти как на крыше ― яростно и отчаянно.
Он устал слушать, что же именно Никита «не знает». Если Джой
такой «замечательный», пусть ответит. И Ник ответил. Не
отпрянул, не сбежал ― лишь оперся одной рукой о край
табурета и прикрыл глаза, продолжая поцелуй, пока Джой сам
не отстранился. Но даже тогда Никита был точно в трансе.
― Почему мне кажется, ты сейчас расплачешься? ―
пробормотал Джой, отпуская его майку и отталкивая Ника от
себя. Поднялся, схватил с кровати рубаху, накинул на плечи.
Внезапно стало чертовски холодно ― то ли от нервов, то ли от
сосущего ощущения в животе: да, Ники ответил, но ничего не
изменилось.
― Я не…
― Никит, если тогда «абсолютно натуральный» ты был
пьян, почему ответил мне сейчас? ― Джой стоял к Нику спиной.
Слова сорвались легко, а вот дышать столь
