Ольга Егорова - Волчья ягода

– Я… Я ничего. Я просто…

Она не знала, что сказать. Не знала, что ей теперь делать. И никак не могла поверить в то, что это возможно.

Но половинка раковины лежала у нее на ладони, тускло поблескивая в сумеречном утреннем свете.

И это была половинка той самой раковины.

Той самой, которую когда-то давно, двадцать пять лет назад, нашел на берегу Черного моря и подарил ее матери ее… отец.

Она быстро встала, вдруг осознав, что времени у нее совсем мало.

Нужно сделать так, чтобы Арсений ничего не узнал. Нужно успеть до его возвращения.

– Майя, ты куда?

– Я…

Она оглянулась на Федора. Не зная, что сказать, просто наклонилась, обняла его и потрепала взлохмаченные черные волосы.

«Так вот почему у него такие черные волосы, – мелькнула мысль. – У него и у его… отца».

– Спасибо тебе за подарок, Федька. Только я его не могу взять.

– Почему?

– Просто не могу и все. Это твой талисман, и он должен навсегда остаться у тебя.

– Возьми хотя бы на время!

– Нет. – Майя покачала головой. – Не могу. Да и не нужен он мне. Ты же видишь, я уже не плачу.

Федька, кажется, обиделся на нее за то, что она отказалась от его подарка.

Теперь это было уже не важно.

Она еще раз потрепала его по волосам. Наклонилась, поцеловала в щеку и быстро вышла.

У нее было очень мало времени. Арсений мог вернуться с минуты на минуту. Лучше с ним не встречаться. Лучше пусть он никогда не узнает о том, что…

Лихорадочно побросав вещи в сумку, она выбежала на улицу – как была, в халате и шлепанцах. Замерла на мгновение, о чем-то вспомнив, и вернулась. Буквально на секунду – для того, чтобы оставить на столе записку.

Ту самую, которую уже давно носила с собой в сумке. На всякий случай – если бы вдруг на мобильный позвонил Гоша и ей пришлось бы с ним объясняться.

Сейчас эта записка оказалась как раз кстати.

Она старалась не смотреть. Но взгляд все же зацепил две последние фразы, выведенные старательным ученическим почерком на тетрадном листе:

…Ты еще будешь счастлив. А я счастлива уже сейчас…

Добежав до шоссе, она взметнула вверх руку, увидев приближающийся издалека красный «жигуленок».

Машина, на ее счастье, остановилась. Водитель, пенсионер-дачник, окинул ее недоумевающим взглядом, но все же согласился подвезти до города.

Через несколько минут, когда они были уже далеко от турбазы, зазвонил в сумке мобильный телефон.

Нужно же было его отключить, рассеянно подумала Майя.

Телефон все звонил, а она сидела и не могла к нему притронуться даже для того, чтобы просто сбросить вызов.

Водитель «жигуленка» оказался не в меру разговорчивым. Майя почти не слушала, изредка рассеянно кивала, думая о своем. Когда телефон наконец замолчал, она достала его из сумки. Собралась уже нажать на красную клавишу, чтобы отключить, но потом передумала.

Отыскала в телефонной книге забытый номер Гоши, который когда-то знала наизусть. Услышала в трубке его почти незнакомый голос:

– Майя?

– Да, это я. Я просто хотела сказать тебе, что… согласна. Согласна выйти за тебя замуж. Ты меня слышишь?

– …Предание гласит, что в очень давние времена из Мисхора была похищена старым разбойником и увезена в Стамбул черноглазая Арзи. О ней тосковали ее родители, ее жених и все односельчане…

Экскурсовод – средних лет женщина – увлеченно рассказывала столпившимся вокруг туристам легенду о девушке Арзи, превратившейся в Русалку. Туристы слушали, затаив дыхание, изредка перебивая женщину вопросами. Бронзовую фигурку Русалки, выходящей из воды с младенцем на руках, сквозь собравшуюся толпу разглядеть сейчас было невозможно.

В некотором отдалении застыли две женские фигуры. Одна из женщин – среднего роста и очень худенькая, с коротко подстриженными, густыми и темными волосами, в пестром сарафане с широкой юбкой чуть выше колен.

Другая, на вид ее ровесница, была чуть выше ростом и с совершенно иными пропорциями фигуры – она явно ждала ребенка.

Майя внимательно слушала экскурсовода, хотя всю эту историю давным-давно знала наизусть.

Вот уже три недели она жила в Ялте. В однокомнатной квартире в самом центре города им вдвоем с матерью было совсем не тесно. Анна Андреевна с утра уходила на работу в местный краеведческий музей и возвращалась уже вечером. Майя за это время успевала переделать все домашние дела, так что вечер у них всегда оставался свободным. За эти три недели они успели осмотреть все ялтинские достопримечательности. Ласточкино гнездо – удивительный, необыкновенно прекрасный замок, стоящий над морем, на самом краю обрыва, действительно очень был похож на большое каменное гнездо. Большой Ливадийский дворец, прилегающий к нему парк и ялтинскую набережную, которая находилась совсем неподалеку от дома. Отсюда можно было наблюдать проплывающие мимо белоснежные трехпалубные лайнеры, а вечером любоваться многоцветьем красок закатного неба.

В Мисхор они выбрались первый раз.

– Сейчас ты ее увидишь, – тихо сказала Анна Андреевна. – Я все эти экскурсии наизусть знаю. Вот сейчас она скажет про скульптора, и они все дружно пойдут обратно в автобус.

Майя улыбнулась. Она догадывалась, что мать часто сюда приезжает. Хотя про свои поездки та не говорила ей ни слова.

– …Скульптура «Русалка» и фонтан Арзи выполнены в начале прошлого века по проекту известного эстонского скульптора, академика Петербургской академии художеств Адамсона… А теперь, уважаемые отдыхающие, давайте продолжим нашу экскурсию по городу…

Толпа людей расступилась и нестройной вереницей потянулась к стоящему неподалеку фирменному автобусу. И Майя наконец увидела ее – бронзовую Русалку, выходящую из моря с младенцем на руках.

Девушку Арзи, чья судьба так странно спустя много веков переплелась с судьбой Майи и ее матери.

Вылитая из бронзы фигура отливала на солнце блестящей рыжиной. Русалка выходила из воды, одной рукой прижимая к себе младенца, а другой опираясь о камень, гладкий и скользкий, позеленевший от времени. Пухлый младенец с волнистыми волосами выглядел немного испуганным. Двумя руками он крепко обнимал Русалку за шею.

– Мама, скажи, – задумчиво произнесла Майя. – Ты веришь в то, что все это было на самом деле? Девушка Арзи, ее возлюбленный… Этот фонтан…

– Не знаю, – улыбнулась в ответ мать. – Молодая была – верила. А сейчас…

– Да перестань! Ты и сейчас не старая! Сорок шесть лет – разве это старость? – спросила Майя почти с возмущением. – Может быть, для кого-то… Но не для тебя! Ты даже и на сорок не выглядишь. Скорее на тридцать с хвостиком… В волосах – ни сединки, а фигура! Я по сравнению с тобой – настоящая… корова!