Служебное задание: Обмануть Дьявола - Иринья Коняева
— В общем, твоя теория пока подтверждается. Готовят аферу века. Вот жуки. И почему я сам не догадался так поступить? Надо было дать информацию о покупке острова, пустить слухи, что мы грохнули на признание нового государства весь капитал и почти прогорели, а самим… Эх! Ну до чего обидно! Не знаю, как у них всё выгорит в итоге или нет, но мы бы точно справились. Резервы есть.
Илья Андреевич вновь подскочил и заметался по кабинету как лев в клетке. Периодически он начинал бормотать под нос, что это невозможно, потом не отмоешься, но тут же менял мнение на противоположное. И так сто раз подряд.
Я улыбнулась. Почему–то, когда общаешься в директором вот так просто, по–человечески, его склонность к аферам и грязной игре не кажется такой ужасной. Или всё познаётся в сравнении? Воеводин обидел меня лично и я на него зла. Авдеев — дурит таких, как Воеводин. А ведь если так разобраться, кроме той некрасивой ситуации с командировкой, Илья Андреевич вёл себя по отношению ко мне выше всяких похвал. Да и сейчас, безоговорочно повысил указанного мной сотрудника, подписал ему повышение зарплаты.
— Если ты считаешь, что он достоин, значит, он достоин. Я тебе доверяю, — сказал он тогда, подписывая простое бумажное заявление (потому что в электронной программе он такие «бумажки» пропускал, приходилось ходить лично и в ножки кланяться).
В общем, я не знала, что и думать. После командировки собственный директор стал казаться мне и умным, и справедливым, хоть и тираничным. Правды не сыскать. Мы меняемся и отношение наше меняется с каждым новым опытом.
А среди бизнесменов почти нет честных и совестливых. Каждое решение — выбор меньшего зла. И сражаются они, по сути, друг с другом, а не с нами, обычными людьми. Хотя, наверное, мечтают о рабстве. Идеальная для них форма управления. И собственности.
По крайней мере, Илья Андреевич точно был бы рад и счастлив. И даже вёл прежде себя именно так. Да и ведёт, наверное. Только я пока в фаворе. Временно, скорее всего.
— Так, Аня, — вдруг очнулся от размышлений Авдеев, и я тоже вынырнула из собственных воспоминаний и размышлений. — Вот, что хотел ещё сказать. Наши врачеватели душ настоятельно рекомендовали отправить тебя в отпуск. Сейчас это не очень удобно, конечно. Но они настаивают. Боятся, что ты перегоришь от усталости. Всё–таки и новая должность, и новые обязанности, и… прочие обстоятельства, — это огромное напряжение. Ты мне нужна здоровой и деловитой. До конца недели я отпустить тебя не могу, сама понимаешь, надо принять окончательное решение, тянуть дальше некуда. А там, в принципе, неделю–другую бери. Ты, оказывается, давно у нас не отдыхала.
— Я с удовольствием, — не стала отказываться от подарка судьбы.
— Юристы подготовят контракт на продление твоей работы в холдинге. Как только ты его подпишешь, отправим тебя на обучение в бизнес–школу, там есть очно–заочная форма, как раз подойдёт. Я хочу, чтобы ты потихоньку уходила от производства. К следующему лету ты подготовишь своего преемника на должность директора по производству и сама станешь моим заместителем.
Какая замечательная тактика — задобрить отпуском и тут же что–то потребовать. В этом весь Авдеев.
— Илья Андреевич, я бы хотела новый контракт, а не продление старого.
Голос звучит уверенно, хотя сама я как натянутая струна. И колени сжала пальцами так, что, кажется, порвала чулки через плотную ткань юбки ногтями.
— Не вижу смысла там что–то менять. Мы всё пропишем в дополнительном соглашении, — не терпящим возражения тоном, сказал директор.
— Тот договор подписывала моя мама много лет назад и он касался по большей части моего обучения и обязанностей, которые компания «АВД Индастри» прописала в качестве платы за него. По прошествии пяти лет он уже будет не актуален. Я готова подписать новый контракт на новую должность с оговоренными в прошлой нашей беседе бонусами. Стандартный договор. Пролонгацию подписывать не буду. Категорически, Илья Андреевич.
— И ты готова отказаться от всех бонусов, от денег, о которых ни ты, ни твоя семья и думать не смели ради условий какого–то договора?
Глаза Авдеева опасно блеснули. Но я твёрдо стояла на своём.
— Да. Я готова даже уйти из профессии, но подписывать ничего не буду.
— Ты изменилась, Аня.
И вновь эта фраза. И вновь приступ ярости.
Похоже, психологи не ошиблись и мне срочно нужен отпуск.
— Изменилась, да. Но ведь это хорошие изменения, не так ли? Полезные для компании, — позволила себе заметить я.
— Совершенно с тобой согласен. Я лишь больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор. Иди, Аня. Закрывай дела, готовься к отпуску. И я тебе дам одну маленькую подсказку, — мефистофелевским тоном произнёс мужчина.
— Да?
— В субботу самолёт на остров. Ты найдёшь там ответы почти на все вопросы.
— О–о–о, — тихо–тихо, сквозь зубы выдохнула я напряжение.
— Не «О», а поговори с матерью. А теперь иди работай! — прикрикнул на меня Авдеев, и я вылетела из его кабинета как пробка из бутылки с шампанским.
— Ругается? — шёпотом спросила Леся. И даже со своего места, а не из–под двери, в обнимку с любимым стаканом.
— Выгнал в отпуск, ему донесли, что я наорала на нашего конкурента, — подлила масла в огонь её любопытства я. — Сказал, наши психи велели мне лечить нервы.
— Беспардонные такие, ужас! — возмутилась Леся. — Мне недавно пришла бумажка от них, что я, очевидно, не уделяю внимание интимной стороне своей жизни, представляешь! Сами там все помешаны на сексе. Небось, кроме Фрейда никого и не читали!
— Серьёзно?!
— Серьёзнее некуда. Так и написали, представляешь! А я всего–то опечаталась пару раз. Стесняюсь на работе уже в туалет сходить, кажется, везде следят.
— Ты поосторожнее, а то они ещё тебе сейчас какой–нибудь синдром припишут, — посоветовала от души. Хотя не сомневалась, что у нас именно так и есть — везде следят. И целый штат психологов, а не один, для галочки, как у всех, наводил в очередной раз на мысль, что Илья Андреевич следит за нами даже лучше, чем мы за собой. А те и рады. Проводят над нами свои эксперименты, делают выводы и пишут кандидатские–докторские.
Как ни хотела Леся поболтать, я сбежала к себе в
