Двенадцатый рыцарь - Алексин Фарол Фоллмут
— Ты разогрелся, теперь иди разомнись.
— Слушаюсь, капитан! — Эндрюс убегает, а я снова подбираю мяч, слегка прищурившись.
— Эй, Эндрюс! Забери это. — Бросаю мяч, он ловит его, и я слышу слабый, но знакомый звон в ушах.
(ГЕРЦОГ, ГЕРЦОГ, ГЕРЦОГ…)
— Хорошо, что ты никогда не претендовал на мою позицию, — раздается голос позади меня. Я оборачиваюсь и вижу Курио, приближающегося c места, где он только что проводил тренировки со спецкомандами.
— Ага, в моей руке нет ничего особенного. — По крайней мере, по сравнению с моими ногами.
— Сомневаюсь. — Курио подходит ко мне, и мы оба поворачиваемся лицом к полю. — Последняя игра сезона, да?
— Ага. — Солнце уже почти село за дальнюю линию поля, скрываясь за холмами, и это одно из моих любимых зрелищ. Знаю, это странно, но мне действительно нравится запах искусственного газона, привкус пластика в воде из кулеров Gatorade. Мне нравится бодрящее жужжание загорающихся огней стадиона, и невероятное, осязаемое одиночество, когда они гаснут.
— Ты вернешься, — произносит Курио. — Для тебя здесь все не заканчивается.
Его голос звучит немного странно.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
— М-м? Да, о да. — Его губы изгибаются в задумчивой улыбке. — Просто буду скучать, вот и все.
— Ты все еще можешь играть в колледже, правда?
— Не так же. Это не одно и то же.
— Но у тебя же есть предложение, не так ли? — Оно от маленького колледжа на юге, но все же.
— Да, но я знаю, что все кончено.
— Эй, не говори так…
— Нет, я не… Я не унываю или что-то в этом роде. — Курио пожимает плечами. — У меня не та рука, чтобы соревноваться на таком уровне. Она просто достаточно хороша для школьного футбола, и меня это устраивает, честно говоря. — Он искоса смотрит на меня. — Я пытался понять, как тебя отблагодарить.
— За что? За то, что получил травму? — Я смеюсь, и он тоже.
— Да, за это.
— На здоровье. Рад упасть на этот меч вместо тебя91.
— Нет, серьезно. — Он становится чуть сдержаннее. — Спасибо за… не знаю, — пожимает плечами, — то, что показал, что можно идти дальше. У меня было три сезона, чтобы понаблюдать за тобой и Валентайном, и, ну, это просто важно.
Его слова многое значат для меня, но у меня нет способа признать это, не поставив нас обоих в неловкое положение.
— Ты прав, — говорю я. — Ты не можешь быть квотербеком в колледже. Ты слишком милый.
— Да-да, — закатывает глаза Курио, пихнув меня плечом. — В любом случае, ты больше, чем просто твои ярды, понимаешь? Просто подумал, что кто-то должен тебе это сказать.
Я открываю рот, чтобы что-то ответить — понятия не имею, что именно, — но тут тренер подает свисток, призывая всех вернуться на поле. Курио отступает, но я ловлю его за руку.
— Просто наслаждайся, ладно? — говорю я тихим голосом. — Каждой секундой. Вы, ребята, достаточно хороши, чтобы выиграть чемпионат штата, но даже если вы этого не сделаете… не упусти этот момент.
Я имею в виду, что ты никогда не знаешь, сколько еще секунд тебе дано провести на этом поле, прежде чем кто-то отнимет у тебя все. Разрыв мениска или такого рискованного паса, как «Аве Мария92», который вырубит тебя за пять секунд до конца. А может случится торнадо или наводнение. Ничего нельзя гарантировать, кроме этого момента — здесь и прямо сейчас.
— Да. Спасибо, чувак, — кивает мне Курио, и я следую за ним к команде, постепенно набирая скорость. Эрик сказал бы «нет». Мама сказала бы «нет». Фрэнк не смотрит.
Я бегу, и это ощущается…
Отлично.
— Руки! — кричит тренер, и никто даже не замечает. Никто не видит меня. Никакие молнии не разразились. Никакой божественной кары. Я совершенно невредим.
Я выдыхаю, впервые рассуждая: может, оно того стоит. Может, этот момент стоит всего. Может, он важнее, чем следующий год или следующие четыре года или целая карьера.
«Ты буквально идиот?» — вопрошает голос в моей голове, который на 95 % принадлежит Ви Рейес, но я отмахиваюсь от него, присоединяясь к общему кругу для заключительной речи тренера.
* * *
Я жду, пока папа уснет, после чего зашнуровываю кроссовки и выскальзываю на улицу.
Просто хочу посмотреть, что будет.
Я осторожно и тщательно растягиваю икры и квадрицепсы, выполняю свои обычные упражнения на устойчивость, подключаю ягодичные мышцы. Я трачу целых двадцать минут на то, чтобы поработать над всем и разогреться. В наушниках ревет мой плейлист для пробежек.
Я поворачиваюсь и смотрю в конец своей улицы. Ночь настолько прохладная, что я могу заметить собственное дыхание. Шуршание шорт кажется чем-то нематериальным. Ощущение свободы.
Песня ненадолго обрывается, и в ушах раздается звон. Текстовое сообщение.
«От Виолы Рейес», — бодро произносит Siri, прежде чем монотонно зачитать: — «Орсино-у-тебя-уже-есть-подписанные-формы-разрешения-или-ты-планируешь-ждать-пока-все-закончат-учебу?»
Я закатываю глаза и игнорирую сообщение.
Телефон снова пиликает.
«Также от Виолы Рейес» — щебечет Siri. — «Кстати, извини»
Хм. Интересно.
«Также от Виолы Рейес: Не-за-это-потому-что-это-твоя-работа».
Я снова закатываю глаза и немного подпрыгиваю на месте, перекатываясь с носков на пятки.
«Также от Виолы Рейес: «Просто-извиняюсь. За-многое».
Это ставит меня в тупик. Я выдыхаю еще одно облачко пара, затем достаю телефон из кармана и собираюсь написать Ви и спросить, о чем, черт возьми, она говорит, но вижу на своем телефоне помеченное сообщение: электронное письмо от Иллирии.
Дорогой Джек,
Надеюсь, у тебя все хорошо! Поздравляю школу Мессалины и тренера Орсино с прекрасным сезоном. Удачи вам в финале Восточного побережья на следующей неделе!
Хотелось бы узнать о твоих успехах. Надеюсь, мы сможем запланировать время, чтобы поговорить о твоей готовности к игре в преддверии следующего сезона. Уверен, у тебя много дел, но, может, как-нибудь встретимся перед праздниками? Надеюсь, у нас будет шанс увидеть тебя в финале штата.
Подождите. Увидеть меня на финале штата?
Увидеть, как я играю в финале штата?
Я оглядываюсь на пустую улицу, и по венам прокатывается адреналин.
Это не так уж и близко. К тому же Эрик просто слишком осторожен — это его работа.
Но я мог бы бежать. Я мог бы. Если бы у меня были хорошие защитники…
Даже одного розыгрыша могло бы быть