Фреда Брайт - Маски. Незримые узы
— Бесподобно! И кто все это говорит? — Билл невозмутимо открывал вторую банку с пивом. — Не пойму я тебя, Аликс: ты безо всяких колебаний берешься защищать интересы любого грабителя, маньяка или психа. Ты добиваешься оправдания убийц, растратчиков, бродяг, аферистов, растлителей малолетних, мошенников, мафиози, налетчиков — и при этом моральная сторона дела тебя абсолютно не трогает. Скажи, Аликс, ты действительно считаешь своего отца большим злодеем, чем Трехпалый Томми Манитуччи или убийца Кайло? Ну конечно, ты становишься такой сердечной и отзывчивой, только когда дело касается отбросов общества… А почему бы и нет? Ведь ты ничем с ними не связана! Но если затрагиваются твои интересы или интересы твоих близких, тут уж все совсем по-другому… Разреши узнать, какие преступления совершил твой отец? Какие законы нарушил?
— Он разбил мое сердце! — взорвалась Аликс.
— А ты, как я подозреваю, разбила сердце ему. Ах, Аликс! — Билл расстроенно покачал головой. — К чему вообще ворошить прошлое? Это старая история.
— Не для меня! Я чувствую себя так, будто все случилось только вчера.
Он уставился на нее, потом пожал плечами.
— Это из-за твоей защиты Маргарет Джонсон? В ее сознании тоже все случилось будто вчера… Но не стоит сравнивать твоего отца с Тонио Дюменом. Допустим, он плохой, мелочный, упрямый старик, но это еще не уголовное преступление. И отец у тебя только один, другого не будет. Почему у тебя все либо угольно-черное, либо снежно-белое? Избавься от зуба, который ты точишь на отца все эти годы, — если не ради него, то хотя бы ради себя! Что ты теряешь?
— Свою гордость… — прошептала она.
— Гордость, гордость! — взорвался Билл и внезапно погрустнел. — Дай-ка расскажу тебе кое-что на эту тему. Я всю неделю проболтался по штату, собирая взносы в предвыборный фонд — если так можно назвать то, чем я занимался: попросту подлизывался и пресмыкался перед группами людей самых разных взглядов и интересов. Я старался выглядеть своим парнем и для профсоюзных лидеров, и для фабрикантов; и для защитников окружающей среды, которые заботятся о каждой травинке, и для урбанистов, готовых перекопать все вокруг под строительство; и для фермеров-молокопроизводителей, требующих поддерживать стабильные цены на свою продукцию, и для матерей, жалующихся на высокий уровень этих цен. По любому вопросу всегда находятся люди с диаметрально противоположными взглядами — по любому! Тебе бы стоило послушать, Аликс, как я изворачивался, льстил, притворялся искренним, в то же время стараясь не сулить луну с неба. И каждая группировка обещала выколотить из меня — или из того, что от меня останется, — все, что им нужно, если меня изберут. Так что не говори мне о гордости, Аликс, когда моя собственная гордость стоит у меня поперек горла. — Он встал. — Я сказал тебе свое мнение. Решай сама, Аликс. Как всегда.
После разговора с Биллом она провела бессонную ночь. Нельзя отрицать, что он обладал профессиональным умением задавать неудобные вопросы и смотреть в лицо неприятным фактам — потому и был хорошим адвокатом и трудным в общении мужем.
Аликс не могла не признать, что он прав в отношении Льюиса. Да, она страдала после разрыва с отцом, но в итоге она не только перенесла изгнание из родового гнезда, но и весьма преуспела в жизни. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло»: она сумела создать семью, стать ни от кого не зависимой, сделать поистине блестящую карьеру — в большей степени назло отцу, из желания натянуть ему нос.
Черт побери, Льюис Брайден оказал ей большую услугу, лишив наследства! Она его должница в науке побеждать… В противном случае «Поразительная Аликс» стала бы рядовым винтиком в громадной и мрачной империи «Брайден Электронике», оказавшись в отцовской власти в еще большей степени, чем раньше.
Теперь он постарел, подряхлел… Пора бы перестать разбивать в кровь кулаки, дерясь с его тенью. А что если он умрет до того, как им представится возможность примирения?! Она могла и может жить с чувством обиды и гнева, но с чувством вины — нет. Как только закончится процесс, она отправится в Прайдс-Кроссинг и этим докажет, что сильнее, выдержаннее, великодушнее его.
Кроме того, Аликс была потрясена, поняв, что хочет увидеть его воочию хотя бы еще один раз. Вот только почему — из простого любопытства или по какой другой причине, так и осталось неясным.
На письме была пометка: «Лично в руки». Обратный адрес отсутствовал. Аликс распечатала конверт, из которого выпал чек, и развернула сложенную пополам сопроводительную записку.
Она была написана от руки почти не поддающимся расшифровке почерком. Дюжина строк без даты на листке почтовой бумаги.
«Дорогая Аликс,
Прости меня! Прости, что не отвечала на твои письма и телефонные звонки, прости, что спряталась от всего мира. Спасибо за все, что ты сделала для меня, но я сомневаюсь, что мы теперь встретимся.
Я погибшая женщина. Моя жизнь разбита. Я уезжаю за границу и вряд ли когда-нибудь вернусь.
Еще раз: прости меня, дорогая Аликс! Прости меня за малодушие. И вспоминай меня добрым словом.
Твоя любящая подруга
Ким».
Аликс дважды перечитала письмо, тронутая пронизывающим его отчаянием… Безнадежностью. «Погибшая женщина».
Она вспомнила ту юную Ким, которую впервые встретила в «Маривале». Каким солнечным созданием — полной энтузиазма, бесхитростной, мечтательной — она была тогда! Милая Ким с ее наивной верой в идеальную любовь, Прекрасного Принца, в счастье… На какое-то время, когда Тонио только ухаживал за Ким, ей должно было казаться, что ее мечты сбылись.
Возможно, они еще сбудутся у Ким — с ее-то состоянием и красотой! Она еще достаточно молода, чтобы найти счастье с хорошим, добрым человеком и прожить с ним лучшую часть своей жизни. Видит Бог, она это заслужила!
Но она назвала себя «погибшей женщиной» — и эти слова переворачивали Аликс душу.
Удивительно, если несмотря на жестокость, бессердечность и неверность Тонио, Ким все-таки любила его больше всех на свете — настолько, что его смерть ввергла ее в пучину такого горя… Должно быть, он тоже любил ее — по-своему, но сильно. Иначе почему она так отрезала себя от внешнего мира?
Ах, любить и быть любимой, найти по-настоящему родственную душу! Питер и Маргарет… Льюис и Дорри… Даже Тонио и Ким! У них все так не похоже на ее собственный прагматичный, безо всякой романтики брак…
Аликс вытащила носовой платок и высморкалась.
Она завидовала им всем, их идеальной любви.
— Итак, в чем же заключается твоя стратегия? — спросил ее Билл ранним утром. — Умопомешательство? Самозащита? Убийство при смягчающих обстоятельствах?
