Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

Я ценю его беспокойство. И Нейта. И то, как мои сёстры не отходят от меня, будто боятся, что я развалюсь, если они не будут рядом.

Но при этом я чувствую себя так, будто ношу обувь на два размера меньше.

Все эти меры. Охрана. Постоянное внимание к моему благополучию. Ещё пару месяцев назад максимумом опасности в моей жизни были случайные встречи с медведями. И то — я знала, как себя вести. Я была способной. Уверенной в себе. Достаточно сильной, чтобы справиться с любой ситуацией.

А теперь я тону.

Сегодня мне удалось уйти от фотографа. Но что, если он вернётся?

После ужина и уверений сестрам, что со мной всё в порядке, я ускользаю к себе в комнату и валюсь на кровать. Долго лежу, уставившись в потолочный вентилятор, наблюдая, как медленно вращаются лопасти.

Сразу после того, как Флинт пригласил меня поехать с ним в Лос-Анджелес, Люси помогла мне справиться с паникой, предложив взглянуть на ситуацию как на научный эксперимент. Мы разобрали факты. Сформулировали разумные гипотезы и логические выводы. И это сработало.

Я глубоко вдыхаю и пытаюсь сделать то же самое сейчас, но мысли такие спутанные, что я только кружу по одному и тому же кругу.

Когда через час звонит телефон, и на экране появляется лицо Флинта, ясности у меня не прибавилось. Но я просто не могу не ответить — не сейчас, когда знаю, как он, должно быть, волнуется.

Я хватаю трубку и прижимаю к груди подушку.

— Привет, Флинт.

— Эй. Как ты? — в голосе тревога. — Как себя чувствуешь?

— Всё ещё немного потрясена, но в целом… я в порядке.

— Послушай, — говорит он, — я хочу, чтобы ты на несколько дней переехала ко мне. Хотя бы до тех пор, пока Купера не найдут и не арестуют. Возьми с собой сестёр. Так ты будешь ближе к Нейту, и у тебя будет охранная система, которая защитит тебя, когда Нейт не рядом.

Я закрываю глаза. Я подозревала, что он этого захочет. И логически это имеет смысл. Если мне действительно грозит опасность, его дом куда безопаснее моего. Но дело не только в физической безопасности. Нейт уже заверил меня, что за домом круглосуточно следят. Здесь, у себя дома, я в безопасности. И сейчас мне это важно.

Спокойствие заполняет грудь. Это правильное решение. Даже если оно болезненное.

— Я не хочу переезжать к тебе, Флинт.

Он на мгновение замирает.

— Я не имею в виду навсегда. Просто пока не станет ясно…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — перебиваю его как можно мягче. — И я благодарна тебе за заботу. Но, Флинт… — я запинаюсь, не в силах сдержать дрожь в голосе, — мне просто нужно побыть в своём пространстве. Думаю, я чувствую себя… поглощённой, что ли? Будто моя жизнь начинает растворяться в твоей. Это не твоя вина, и я вовсе не говорю, что не хочу быть с тобой. Просто мне нужно немного воздуха. А дышится легче у себя дома.

— Я не уверен, что понимаю, — тихо говорит он.

— Флинт, твой дом — это сказка. Он волшебный и красивый, в нём белки-альбиносы, и мне нравится там абсолютно всё. Всё это — сказка. Ты. Частный самолёт, роскошная одежда, люди, готовые угождать мне по щелчку пальцев. Это невероятно. Конечно, это невероятно. Но всё это легко затягивает. Я как Золушка на балу… Только я никогда не была той девочкой, что мечтает о бальных платьях. Я бы испортила всю сказку — увидела бы королевское приглашение и сказала: «Знаете что? Без меня. Вы там развлекайтесь, а я останусь с мышами пообщаться».

Он смеётся.

— Вот за это я тебя и люблю. Я не хочу, чтобы ты менялась, Одри. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Я знаю. И я это очень ценю. Но дело не только в безопасности. Это тот разговор, который мы не закончили после премьеры. Каждый раз, сталкиваясь с новой стороной твоей жизни, мне приходится заново спрашивать себя, как это отразится на моей. Как это повлияет на работу? Буду ли я ездить с тобой на съёмки? Останусь ли в Силвер-Крике? Понадобится ли мне охрана даже в те дни, когда мы не вместе? И каждый ответ отнимает у меня кусочек самостоятельности. Я понимаю, что в любых отношениях приходится идти на компромиссы. Но в нашем случае обстоятельства особенные.

Он надолго замолкает. Так надолго, что я почти думаю, не разъединилась ли связь — только дыхание в трубке даёт понять, что он всё ещё здесь.

— То есть ты хочешь сказать, что не уверена, быть ли нам вместе? — наконец произносит он.

— Нет, — шепчу я, голос дрожит от эмоций. — Я совсем не это говорю. Я просто… боюсь. И я хочу быть уверена, что понимаю себя. Твоя жизнь такая большая, Флинт. Она невероятная, гламурная, и мне нравится быть её частью. Но моя жизнь тоже имеет значение. Я не хочу раствориться в твоём мире настолько, чтобы потерять свой.

— Поэтому ты хочешь остаться дома.

— Ну, да. Но дело не только в этом.

Он вздыхает.

— Я понимаю. Мне это не нравится. Но я понимаю.

Он шумно втягивает воздух, прочищает горло. Когда снова говорит, в голосе что-то меняется. Он звучит иначе. Холоднее. Сдержаннее.

— Слушай, бери столько времени, сколько нужно, ладно? Оставайся дома. Нейт всё равно будет рядом, но я скажу ему держаться в стороне, чтобы всё казалось как можно более привычным.

— Флинт, хватит, — говорю я.

— Хватит чего?

— Я не знаю, что только что произошло, но ты как будто переключился. Ты говоришь, как актёр Флинт — словно просто говоришь то, что я хочу услышать. Но я не хочу, чтобы ты со мной играл.

Он замолкает.

— Ты не можешь хотеть и того, и другого, Одри, — наконец произносит он. — Нельзя просить у меня пространства и одновременно требовать быть настоящим. Потому что на самом деле я не хочу давать тебе это пространство.

Боль пронзает сердце. Что я делаю? Я действительно отталкиваю его?

— Прости, — шепчу я. — Ты прав. Это было несправедливо с моей стороны.

Он вздыхает.

— Ты с самого начала говорила, что не хочешь такой жизни, как у меня.

— Но тогда я тебя ещё не знала. Не знала, что… — что полюблю тебя. Я не договариваю вслух, но осознание озаряет меня с кристальной ясностью.

Я люблю его. Я люблю его.

Если это правда, всё остальное как-то решится, да?

— Думаю… мне нужно не звонить тебе несколько дней,