Вне пределов - Джуэл Э. Энн
— Знаю.
— Правда? — шепчу я, поправляя узел, чувствуя тепло его груди кончиками пальцев.
— Да.
— Каким образом?
— Потому что в этих серебристо-голубых обёртках нет ничего особенного
Я боюсь смотреть на него. Я боюсь не смотреть на него.
— Я украла твою фотографию, — я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
Он изучает меня точно таким же взглядом, как на фотографии.
Завороженный взгляд.
Приоткрытые губы.
Уязвимый.
Через несколько мгновений он медленно кивает.
— Хорошо.
Хорошо? Это неправильная реакция. Я призналась, что кое-что украла. Какую фотографию? Почему? Это правильная реакция. А не «хорошо».
— Разве тебе не интересно узнать причину?
Он качает головой, на его лице читается безропотная покорность.
— Разве ты не хочешь узнать, какую фотографию?
Он качает головой.
— Почему? — шепчу я.
— Потому что Морган — Дейзи — обычно говорила: если я Снупи, то ты Чарли Браун.
— Я не…
Когда я отпускаю его галстук, он обхватывает мои запястья.
— Ты сказала мне это.
— Профессор…
— Нет. Не профессор. Нейт.
— Что ты делаешь?
Я закрываю глаза и кусаю губы. Что бы это ни было… оно разрушает меня изнутри. Я хочу отстраниться, но не могу, потому что прикосновение Нейта успокаивает меня, хотя и не должно.
— Ты чувствуешь это?
— Нет. — Я заставляю себя отстраниться и отворачиваюсь. — У меня есть парень.
— Суэйзи, дело не в этом, и ты это знаешь.
Мои лёгкие судорожно наполняются воздухом. Я не понимаю, что происходит, но это пугает меня до ужаса. И причиняет боль. Необъяснимое должно быть чудесным и волнующим — оно рождает надежду и нечто большее, чем можно себе представить. Но это, что бы это ни было, кажется, разрывает меня на части. Возможно, Гриффин прав, мне следует уйти. Но воспоминания будут преследовать меня.
— Да, что ж… Я не знаю, что это. — Я провожу рукой по волосам, делая медленный вдох, пытаясь успокоиться, но это не помогает. — Не знаю, зачем я взяла твою фотографию и почему не могу отвести от неё взгляд. — Я отворачиваюсь. — И тебе всё равно, что я у тебя что-то украла. Тебя не волнует, что твоя жена умерла несколько месяцев назад, а теперь в твоём доме появилась незнакомка, которая присматривает за твоим ребенком, роется в твоих вещах.
На его лбу появляются морщинки, когда он опускает взгляд в пол между нами.
— Для протокола… меня чертовски волнует, что моя жена умерла.
— Нейт, я не имела в виду…
Он качает головой из стороны в сторону, челюсть сжата.
— И я провёл все необходимые процедуры и проверки прежде, чем нанять тебя. Я не подобрал тебя на улице, чтобы ты присматривала за моей дочерью. — Он снова смотрит на меня. — Можешь брать всё, что нужно, если это поможет тебе разобраться в этом.
Из моей груди вырывается сдавленный смешок.
— Мне? Что случилось, с тем, что мы с тобой разберёмся в этом? В тот день в гараже, когда я рассказала тебе о тесте по испанскому, ты сказал, что мы разберемся с этим.
Ничего.
Всё, что он предлагает, — это долгий взгляд, изредка прерываемый морганием.
— Тебе кажется, что ты всё понял.
— Да, — шепчет он.
Я смеюсь.
— Ну, ты ошибаешься. Так что продолжай заблуждаться.
— Я ещё не сказал тебе, что думаю. Откуда ты знаешь, что я не прав?
Нет. Я не могу согласиться с этим. Я не скажу ни слова по этому поводу.
— Спокойной ночи.
— Знаешь, сколько раз в день я думаю о том, какая ирония в том, что тебя зовут Суэйзи30?
Нахуй его за то, что он направил разговор в это русло. Он всё испортит.
— Да? Жаль, что мои родители не уделили должного внимания выбору моего имени, прежде чем заклеймить меня им.
— У неё были карие глаза.
Стоя к нему спиной, я закрываю лицо руками и качаю головой.
— Она была дерзкой и совершенно неисправимой. У тебя более кроткий характер. Вот почему тебе так комфортно с Морган. Но я… я вижу энергичную девушку. Со мной ты дерзкая. Думаю, некоторые вещи никогда не меняются.
— Я не она, — шепчу я скорее себе.
В моей голове её нет, кроме историй, которые он мне рассказывает. Я — продолжение его разума. Я вижу часть его прошлого. Моя дерзость с ним — это я, а не Дейзи. Он не знает меня. Я не кроткая.
— Можешь посмотреть на меня?
— Спокойной ночи.
— Спроси меня что-нибудь о ней. Что угодно.
Я — не она.
Я — не она.
— Ты занимался с ней сексом?
— Нет. Задай ещё вопрос.
Он провоцирует меня. Мне нужно уйти, но я не могу. Истории об их совместном детстве стали моей зависимостью.
— Думаешь, она любила тебя так же сильно, как ты её?
— Да. Ещё.
— Ты любил её больше, чем Дженну?
— Нет. Ещё.
— Значит, Дженну ты любил больше?
— Нет. Ещё, — требует он с ноткой гнева в голосе.
Если мои вопросы раздражают его, зачем настаивать, чтобы я спрашивала ещё?
— Ты любил пятнадцатилетнюю девочку так же сильно, как женщину, на которой женился? Женщину, которая стала матерью твоего ребёнка? Это безумие. Тебе было пятнадцать.
— Мы любим не разумом, а сердцем. Мы любим инстинктивно. Любовь не поддается определению и живёт в каждом из нас. Нет никаких условий, чтобы любить кого-то. Дейзи была моей первой любовью. Дженна была моей последней любовью. Морган — моя вечная любовь.
Я бросаю на него взгляд через плечо.
— Ты помирился с Дейзи перед её смертью?
От волнения у него краснеют глаза, а кадык дергается.
— Спокойной ночи.
Все ли ответы находятся в промежутке между его границей и моей? Вероятно, это останется загадкой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
— СУЭЙЗИ?
Мне снится, что Гриффин попал в аварию на мотоцикле. Я не могу понять, сон ли это. Ощущение слишком реалистично, это самая невыносимая боль, которую я когда-либо испытывала.
— Суэйзи?
Я нахожусь рядом с его семьёй, когда люди, пришедшие выразить соболезнования, проходят мимо похоронного бюро. Блестящий металлический гроб закрыт. Людей, погибших в авариях на мотоциклах, не хоронят в открытых гробах.
— Суэйзи?
Когда я промокаю глаза тем же носовым платком, что был у мамы на похоронах моего отца, появляется Нейт с Морган на руках. На ней платье. Оно жёлтое, как маргаритка, а не чёрное. Я рада, что он не одел её в чёрное. Дети не должны носить чёрное. Он держит её одной рукой, а другой крепко обнимает меня. Моя рука касается его галстука. Он серый.
Интересно, кто ему его завязал?
После того как я
