Выбери меня - Эля Муратова
Руслан реагирует почти мгновенно. Видимо, был в сети.
«Привет, злючка. Моё предложение всё ещё в силе. Лучший микрофон ждёт тебя:-)»
Поколебавшись, стоит ли отвечать, пишу ему:
«Привет, Руслан. Я бы с удовольствием. Но, к сожалению, нет».
«Почему???»
Вот неуёмный!
«Ну, как минимум, я беременна».
«Кому и когда это мешало?»
«У вас там слишком громко. И к тому же накурено».
«Ууууу…»
Шлёт следом:
«Я попрошу сделать потише:)»
Закатываю глаза. Спохватившись, вытягиваю градусник. 37 и 8…
Твою мать, всё-таки оно. Лихорадочно перебираю в голове список разрешённых препаратов. Кажется, после тридцати восьми можно парацетамол!?
Телефон вибрирует, напоминая о своём существовании. Кидаю в диалог с Русланом короткое:
«Я простудилась. Болею».
Он отвечает нейтральным и стандартно вежливым:
«Что-нибудь нужно?»
Мысленно прикидываю возможные варианты.
«Нет, у меня всё есть. Спасибо».
Почему-то мне не хочется ничего просить у Руслана или быть обязанной ему каким-либо образом. Рассудив резонно, что Святой Ирины на сегодня достаточно, решаю позволить себе эту маленькую слабость.
«Выздоравливай, злючка:)».
Тащусь на кухню, чтобы проверить аптечку. Парацетамол… Вытаскиваю блистер из картонной коробки. Осталась одна таблетка. Так, что тут ещё… Ромашка с истекшим сроком годности. Х-м. Надо будет всё-таки сходить в аптеку. Немного позже. Голова просто раскалывается, я отчётливо ощутила это, приняв вертикальное положение.
Окончательно решив, что никуда не поеду вечером, набираю номер Алёны. Сегодня у Лёши день рождения. Они собираются узким семейным кругом, в который я тоже вхожу.
Узнав, что меня не будет, подруга ожидаемо расстраивается. Когда я говорю, что валяюсь с температурой, в её голосе звучит настоящее беспокойство.
— Я сейчас приеду.
— Ещё чего! — возмущаюсь. — Даже не думай. У тебя у мужа день рождения. И маленький ребёнок к тому же!
— Я ненадолго. Хотя бы в аптеку схожу.
— Я сама схожу! Тут недалеко. Это всего лишь небольшая температура. Думаю, уже завтра я буду огурцом.
— Такие вирусы ходят…
— Я не пойму, это ты меня успокаиваешь что ли?
— Извини. Просто я волнуюсь. Пообещай, что если тебе станет хуже, ты сразу же позвонишь. Или вызовешь скорую!
— Курочка моя тревожная, со мной всё будет в порядке. Вот увидишь, — успокаивающе шепчу в трубку.
Распластавшись на кровати звездой, пялюсь в потолок. Надо встать и сходить за парацетамолом на кухню. Только полежу маленько. Ещё минуточку…
Будит меня истерично повторяющийся звонок в дверь. Медленно открываю глаза, не сразу понимая, что происходит.
Я лежу, плотно закутавшись в пуховое одеяло. Трель звонка буквально всверливается в мой гудящий мозг. Господи, выключите это кто-нибудь…
Голова кружится, когда я встаю, чтобы открыть дверь. Буквально ползу в прихожую, на ходу одёргивая одежду. Тонкая ткань пижамы влажно липнет к телу.
Проворачиваю защёлку, не спросив «кто». Горло дерёт так, что глотать больно, не то что говорить.
Мне хочется зажмуриться и потереть глаза, когда я вижу перед собой хмурое лицо Алёхина. Просыпаюсь окончательно.
— Что ты…
Окидывает меня раздражённым взглядом.
— П*здец, — цедит сквозь плотно сжатые зубы. Отодвинув меня рукой с зажатым в ней крафтовым пакетом, заходит внутрь. Озабоченно прикладывает ладонь к моему лбу.
— Ты горишь.
Отталкиваю его руку.
— В доктора решил поиграть? Меценатом быть надоело?
Не обращает внимания на язвительность в моём голосе. Как ни в чём ни бывало, начинает разуваться.
— Я тебя не звала, — шиплю зло.
— А я всё равно пришёл, — отвечает спокойно. Проходит вглубь квартиры. От нечего делать плетусь за ним.
— Что у тебя? Горло, кашель? Температура сколько?
— Серёжа, это всё ни к чему, — говорю устало.
Он моет руки в кухонной раковине.
— Если о себе не думаешь, то подумай о нём, — многозначительно кивает в сторону моего округлившегося живота.
Автоматически прикладываю к нему руки.
— Иди ложись. Температуру померь. Я сейчас подойду.
Твёрдость, звучащая в его голосе, заставляет меня подчиниться. Таким тоном говорила со мной мама, когда в детстве я валялась с ангиной.
Достаёт пакет с какой-то красной ягодой. Следом вываливает стопку лекарств в центр стола. Таращусь, шокированная.
— Куда столько? Возможно, мне этого просто нельзя!
— Можно. Я спросил у Алёны, она знает, что купить.
Поднимает на меня озабоченный взгляд.
— Если хочешь, я отвезу тебя к врачу.
— Нет, — мотаю головой. — Нет необходимости. Константин Николаевич говорит, мне нужно просто отлежаться. Много пить, обрабатывать слизистую. Если через три дня не наступит улучшение, тогда к нему.
Серёжа смотрит на меня пристально, как будто раздумывая о чём-то.
— Константин Николаевич?
— Это мой врач. Ты видел его. Тогда, в кофейне.
— Врач? — что-то непонятное мелькает в его глазах.
— Гинеколог. Он ведёт мою беременность.
Вываливаю ему всё как надо духу. Не вижу смысла больше скрывать, да и… сил нет.
— Ясно. Градусник где?
— Там, — указываю в сторону спальни.
— Иди мерь.
Окликает меня на пороге:
— Где у тебя дуршлаг?
Заторможенно киваю в сторону выдвижного ящика у раковины. Понимает меня без слов.
Упав в постель, снова закутываюсь в одеяло с головы до ног. Немного знобит. Прикрыв глаза, прислушиваюсь к раздающимся с кухни звукам: шум воды, бряцанье посуды.
Что он там делает? Аааа, плевать. Как только приду в себя, убью свою лучшую подругу. К гадалке не ходи, это у неё словесное недержание!
Серёжа заходит в мою комнату несколько минут спустя. Я только-только начинаю засыпать. Будит меня, вызывая невольное раздражение.
— Что? — бурчу недовольно.
Он достаёт градусник, нахально ныряя рукой в вырез моей пижамы.
Хочу возмутиться, но сил не хватает. Да и к тому же, чего он там не видел?
— 38 и 4. Сейчас принесу таблетку.
Едва успеваю прикрыть глаза, как чувствую раздражающее поглаживание по своему плечу.
Устало приподнимаю веки.
— Выпей, — шепчет.
Покорно принимаю из его рук стакан с водой. Глотая, морщусь.
— Болит? — смотрит понимающе. — На, — опять сует мне какие-то таблетки. — Это нужно рассасывать. Как полегчает, пойдём полоскать.
Валюсь на подушки. Из меня как будто выкачали все силы. Позволяю его руке пройтись по моему позвоночнику. Почувствовав, что он стягивает с меня одеяло, стону протестующе.
— Ты горишь. Нельзя кутаться.
— Откуда ты всё знаешь?
Усмехается.
— Жизнь холостяка полна сложностей и труднопреодолимых препятствий.
— Ах-хах, — усмехаюсь невесело. — Ну да.
Наконец, он позволяет мне провалиться в тяжёлый, полный хаотичных метаний полусон-полуявь. Засыпая, чувствую руку Алёхина на своих лопатках. Перевернувшись на спину и не открывая глаз, тяну на себя его ладонь, прижимая к животу. Вот здесь погладь, пожалуйста…
Его тёплые пальцы слегка вздрагивают перед тем как разжаться и несмело прикоснуться к моему телу.
Наверное, парацетамол начинает действовать. Блаженно улыбаясь, я отключаюсь
